Барбара Мецгер - Козырной туз
Оказавшись там, Алекс смотрел на пары мужчин и женщин, которые спускались по лестнице, ведущей в сад, освещенный фонарями, некоторые в поисках уединения скрывались за деревьями. Леди Люсинда в ожидании Алекса стояла возле ступенек, обмахиваясь веером. Алекс подошел к ней. Как бы случайно, все еще пребывая в неведении относительно ее намерений. Он настороженно ждал, что за всем этим последует.
Она взяла его за руку и повела вниз по лестнице, потом через кусты, в сторону темной тропинки. Надо же! Оказывается, Ледяной Деве не чужда страсть.
По дороге они вели светскую беседу, пока не достигли места не настолько уединенного, как хотелось бы Алексу, но достаточно пустынного. Алекс заговорил было о том, что спустя всего две недели общения начинает узнавать леди Люсинду с неожиданной для него стороны, но Люсинда перебила его, привлекла к себе и деловито приложилась губами к его губам. Сначала им мешали их носы, затем очки Алекса, которые он сумел водрузить на место для того, чтобы они смогли прилично поцеловаться.
Именно таким и был этот поцелуй – приличным. Ее губы оставались твердыми и неподвижными под его губами. Люсинда не прижалась к Алексу, не вздохнула и не охнула. Когда она отступила назад и заговорила, ее дыхание было спокойным и ровным.
– Ну вот, теперь вам придется на мне жениться.
На Алекса словно вылили ушат холодной воды.
– Что?! – воскликнул он, воровато озираясь по сторонам, и, к своему облегчению, обнаружил, что их никто не слышит. – Что вы такое говорите, черт возьми? – испуганно прошептал он.
– Все знают, что вы ищете невесту, но с вашим беспутным образом жизни будете еще долго искать. Более подходящей супруги, чем я, вам не найти. Кто, как не я, ублажит беседой гостей в вашей гостиной и обезоружит их изящными манерами?
– А как насчет моей спальни? – пробормотал Алекс. – Я мечтал о жене, которой будут нравиться мои поцелуи.
– Не будьте таким вульгарным.
Еще неизвестно, кто из них двоих вульгарен. Разве не она набросилась на него, а сейчас хочет женить его на себе?
– Я не смею оскорбить ваш слух, выразив словами все, что думаю о ваших мечтах и чаяниях, но нашей с вами свадьбе не бывать! – Алексу было все равно, слышит их кто-нибудь или нет. Он повернулся и с решительным видом направился к лестнице, даже не оглянувшись.
– Но вы меня скомпрометировали! Все знают, что мы вместе покинули бальный зал.
– Один поцелуй, – Алексу хотелось сказать: «Неважнецкий поцелуй», – но, будучи джентльменом, он не стал этого говорить, – не может создать компрометирующую ситуацию. К тому же вас нельзя назвать неопытной дебютанткой, которую ввергли в соблазн и подтолкнули к неблагоразумному поступку. Вдобавок ко всему ваша компаньонка дрыхнет без задних ног, и в этой толпе едва ли кто-нибудь заметил хоть что-то.
– А если я порву на себе платье?
– А если я брошу вас в этот фонтан, мимо которого мы сейчас проходим, и оставлю вас там? Нашей свадьбе все равно не бывать!
– Мой отец будет настаивать.
– Ваш отец? Он только и делает, что проигрывает остатки вашего приданого. Он не заметил бы даже, если бы вы вернулись в бальный зал с растрепанными волосами, со спущенными до щиколоток чулками и в испачканном травой платье. Хотя ничего этого и в помине нет, – заявил Алекс, для вящей убедительности кивнув в сторону фонтана.
Леди Люсинда задрала нос:
– Он вызовет вас на дуэль за то, что вы меня обесчестили!
– Прежде всего, мадам, хочу поставить все точки над i: я вас не обесчестил. Просто у вас болезненное самомнение, из-за которого вы видите оскорбление там, где его нет. Кроме того, ваш отец должен мне изрядную сумму денег. Он не вызовет меня на дуэль, если я пообещаю простить ему долг. К тому же он уже не молод, и вероятность того, что он сможет противопоставить что-то моему мастерскому умению стрелять из пистолета, весьма мала.
– Ах! В таком случае вам придется снять ваши уродливые очки, чтобы вы с ним были в равных условиях.
Что? У него уродливые очки? С губ Алекса сорвался грозный рык, который заставил Люсинду отшатнуться от него и держаться подальше от фонтана.
– Ваши амбиции не знают границ, не правда ли? Вы готовы пожертвовать вашим отцом или человеком, за которого надеялись выйти замуж, только для того, чтобы удовлетворить свою прихоть?
Они уже подходили к балкону. Леди Люсинда запыхалась, едва поспевая за Алексом.
– Я не намерена была заходить так далеко, – сказала она. – Ваше чувство чести не допустит этого.
– То самое чувство чести, которое отсутствует у вас самой, миледи. Желаю вам приятного вечера… и в следующий раз – более удачной охоты.
– Ну что ж, посмотрим, что будет после того, как объявление о нашей помолвке попадет в газеты!
Черт, она права. Человек, разорвавший помолвку, о которой заявлено в прессе, в глазах общества последний негодяй. Скандал и досужие домыслы на эту тему лишат Алекса надежды найти себе приличную невесту. Но это также погубит репутацию дочери герцога.
– Вы не посмеете послать в газету объявление о помолвке без моего разрешения.
Когда они подошли к бальному залу, леди Люсинда раскрыла веер, словно ей стало душно и она решила подышать свежим воздухом. Она только мило улыбнулась Алексу, проплывая мимо него через зал, где ее ждал очередной кавалер по танцам – вот бедолага!
Неужели эта особа и впрямь сделает то, что обещала: даст в газету объявление о помолвке? Попавшая в капкан лиса может отгрызть свою собственную лапу. Леди Люсинда, похоже, настроена не менее решительно и способна на отчаянные поступки.
А еще была Дафна.
Мисс Дафна Брэнфорд. Слишком юная и слишком глупая. Она словно так и осталась маленькой девочкой, которую Алекс знал, когда она росла в соседнем имении в Нортхемптоне. Ее отец был мировым судьей округа Кардингтон-Виллидж, местным землевладельцем и лучшим другом покойного отца Алекса. После смерти графа миссис Брэнфорд нежно относилась к осиротевшим мальчикам Эндикоттам и на протяжении многих лет, когда они приезжали домой на каникулы, по воскресеньям приглашала их на обед.
Алекс был многим обязан этому семейству.
Когда судья написал ему, что не сможет сопровождать своих дам во время сезона балов в Лондоне, графу Карду ничего другого не оставалось, как проявить гостеприимство. Он счел своим долгом поспособствовать появлению соседок в высшем свете и позаботиться о том, чтобы оно прошло идеально. Алекс открыл для Дафны каналы, закрытые для простых деревенских девиц, и представил ее влиятельным особам – хозяйкам гостиных, которые иначе бы отвернулись от ничем не примечательных провинциалок. Одно присутствие Алекса рядом с Дафной – в театре, за столом или на обеде, – сопровождение ее экипажа верхом на лошади во время прогулки в парке и тому подобные действия обеспечивали успех девушки в свете. Молодые джентльмены старались следовать туда, куда старательно подводил их граф Кард, – прямо к двери дома Дафны. Он заботился о том, чтобы вокруг Дафны не крутились светские бездельники, охотники за богатым приданым или распутники. В качестве кавалеров по танцам ей были представлены только респектабельные молодые люди. Среди них были баронет и пара офицеров, приехавших в отпуск. Любой из этих юношей мог составить прекрасную партию для малышки, но Дафна, казалось, не проявляла к молодым людям никакого интереса. Может быть, она надеется выйти замуж по любви, подумал Алекс, хотя это не особенно его волновало.
