Барбара Картленд - Полет орла
— С ее согласия? — изумился лорд Этелстан.
— В этом случае, — продолжал Шамиль, — ее брата Дмитрия обменяют вместе с остальными пленниками.
Лорд Этелстан был слишком опытным дипломатом, чтобы выражать свои истинные чувства. Однако он знал, какую бурю может вызвать в цивилизованном мире известие, что христианку выдают замуж за турецкого султана, уже имеющего четырех официальных жен и печально известный гарем наложниц.
Словно угадав его чувства, Шамиль с чуть заметной улыбкой на губах произнес:
— Я хочу попросить ваше превосходительство доставить эту женщину в Константинополь, откуда, как я понимаю, вы отплываете в Англию.
Напрягшись, лорд Этелстан ответил:
— Но это совершенно невозможно! Я дипломат и имею дипломатическую неприкосновенность лишь до тех пор, пока не принимаю участия в политических интригах и не вмешиваюсь в дела, не имеющие прямого отношения к моей стране.
Чувствуя, что Шамиль остается безучастным к его словам, он добавил:
— Я не могу взять под свое покровительство женщину, чье согласие выйти замуж за султана глубоко оскорбит русских и может иметь самые неприятные последствия в будущем.
— Такого ответа я и ожидал от вас, — невозмутимо ответил Шамиль, — но предложение исходит от самой графини.
— Пожалуйста, передайте графине мои сожаления, — холодно произнес лорд, — но я ничем не могу быть вам полезен.
Кивнув, Шамиль сказал:
— Ваше превосходительство, вы должны понять, что для меня очень важно сделать подарок султану: как мусульманин он всегда поддерживал меня добрым словом…
Помолчав, он добавил:
— Однако если я буду продолжать войну с русскими, мне придется просить его о более существенной помощи. Это в интересах не только моей страны, но и Великобритании!
— Понимаю, — согласился лорд.
— Разумеется, самое главное, чтобы мой подарок прибыл к султану целым и невредимым, — продолжал Шамиль. — Вы, конечно, представляете, как оскорбительно для юной дамы подвергнуться насилию, но самое страшное ее будет ждать по прибытии во дворец султана!
Лорд Этелстан вспомнил рассказы людей, знающих Восток, о том, что провинившихся наложниц душат или сбрасывают в Босфор, предварительно подвергнув неслыханным пыткам. Его решимость не принимать в этом черном деле никакого участия стала только тверже.
— Еще раз примите мои извинения, — спокойно произнес он.
Ничего не ответив, Шамиль встал. Разговор был окончен. Выходя из комнаты, он бросил:
— Мы еще встретимся на рассвете, ваше превосходительство. Надеюсь, за это время вы хорошенько подумаете над тем, о чем мы только что говорили!
С этими словами он исчез. Чуть позже появился Хаджи и предложил лорду Этелстану проводить его к месту ночлега.
В отведенной лорду маленькой комнатке на полу лежали циновки, а на полках — несколько скаток с постельными принадлежностями.
Однако лорд Этелстан всегда возил с собой все необходимое. Камердинер, служивший некогда сержантом в его полку, мог бы обеспечить лорду привычный комфорт даже на Северном полюсе. Простоватый на вид, Хоукинс на самом деле был исключительно умным и проницательным человеком. Он неплохо говорил на нескольких языках и обладал способностью быстро осваивать диалекты, что часто ставило в тупик даже его хозяина.
— Ну и что вы думаете о Ведено? — спросил его лорд Этелстан.
— Здесь не лучше, чем в гнезде орла, милорд, — ответил Хоукинс. Оглянувшись через плечо, словно опасаясь чужих ушей, он тихо продолжил: — Из того, что я слышал, милорд, можно заключить, что кавказцы не смогут долго продержаться против русских!
— Почему вы так думаете? — заинтересовался лорд.
В подобных ситуациях он всегда полагался на Хоукинса, умевшего из местных сплетен и собственных наблюдений извлечь едва ли не больше, чем сам лорд из дипломатических переговоров.
— Многие кавказцы, милорд, — ответил Хоукинс, — дезертировали к русским. Они хотят быть на их стороне.
— Я слышал об этом в Тегеране. Вот что, Хоукинс, разузнайте все, что сможете. Вы прекрасно понимаете, как это важно.
— Надеюсь только, милорд, что мы здесь не задержимся, — с неприязнью произнес Хоукинс. — Я никогда не любил горы, а об этих людях могу сказать только то, что они умеют ездить верхом!
Он вышел из комнаты, лорд улыбнулся ему вслед: Хоукинс в своем репертуаре! Как обычно, свысока смотрит на всех иностранцев, зато умеет подметить самое главное.
Лорд принялся за свой одинокий ужин: в доме Шамиля христианину не полагалось сидеть за одним столом с мусульманином. Ему были поданы жесткий ягненок, рис, горстка овощей, грубый козий сыр и чай. На другое лорд не рассчитывал, зная, что в отличие от русских кавказцы едят очень умеренно и в своих походах обходятся без громоздких повозок с едой и самоварами.
В рационе мюридов мясо встречалось редко, да и то только баранина, козлятина и куры. В основном они питались лепешками из грубо смолотого проса и козьим сыром — такая диета позволяла им долгие годы сохранять физическую силу и красоту.
— Во время походов, — рассказывал как-то лорду Этелстану один русский генерал, — эти дети гор могут питаться цветами и листьями. Например, у них очень полезным считается рододендрон.
Чай, поданный лорду, был традиционным чаем кавказцев. Этот напиток получался путем растворения в горячей воде красных кирпичиков, полученных выпариванием смеси чайных листьев с овечьей кровью. Лорд Этелстан привык к этому зелью, и его не раздражал своеобразный запах, но вот Хоукинс — тот будет ворчать, это уж точно!
С наступлением темноты резко похолодало. Над аулом возвышалась белоснежная вершина горы, а вой ветра несколько напоминал завывание банши — мифических духов, стоны которых предвещают смерть.
Лорд Этелстан ждал, что его вот-вот позовут к Шамилю, как вдруг раздался тихий стук в дверь.
— Войдите, — откликнулся он, и дверь отворилась.
Лорд обернулся, ожидая увидеть мюрида с саблей, но в комнату вошла женщина. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять — перед ним красавица.
На ней было некогда нарядное шелковое платье с модным облегающим лифом и пышными юбками. Теперь оно имело вид самый жалкий: материя выцвела, истрепалась, кое-где была заштопана.
Лорд понимал, что у заложников, должно быть, не было иной одежды, кроме той, в которой они были похищены.
Но даже оборванное платье не могло скрыть красоты девушки. Она была выше ростом любой мусульманки, стройная, изящная, с превосходной осанкой. В каждом ее движении чувствовалась грация русской аристократки. Овал лица был безупречен, черты лица — тонкие и одухотворенные. Особенно поразили лорда ее глаза, огромные, темные, полные славянской таинственности, они словно заглядывали в самую глубину его души.
