Барбара Мецгер - Скандальная жизнь настоящей леди
— Это звучит… чудесно.
— Что ж, это всего лишь несколько дней и, естественно, ночей. Но если ты понравишься моему другу, то кто знает, возможно, он пожелает продолжить содержать тебя? Он очень щедр.
А вот эти слова звучали по-настоящему чудесно.
— Если он щедр, то я сделаю все возможное, чтобы понравиться ему.
— Это то, что надо, милочка. Просто будь с ним честной.
Если бы Симона была честной, то призналась бы, что ее колени стучат друг о друга при одной только мысли о такой перспективе.
Миссис Бертон продолжала:
— Если это не удастся, то возвращайся назад. С подходящей одеждой и небольшой подготовкой ты сможешь заработать много денег прямо здесь.
— Я предпочитаю найти богатого покровителя, мадам. Без обид. Но дом, драгоценности, которые я смогу продать, немного безопасности в будущем — вот что я хочу.
— Как и все мы, милочка. Как и все мы.
Глава 2
После еще нескольких вопросов миссис Бертон поднялась, чтобы подойти к своему загроможденному столу.
— Съешь еще несколько печений, пока я отправляю записку Харри, — сказала она Симоне, придвигая ближе лист бумаги. — Джентльменам нравятся женщины, у которых есть немного мяса на костях.
Мадам заполняла пышным телом изящный стул и лиф своего платья так, как Симона никогда и не надеялась заполнить. Она надеялась, что старый друг этой женщины одобрит ее, несмотря на отсутствие роскошных изгибов и вздымающейся груди. Кажется, загородный прием будет высокопоставленным собранием, способным предложить другие направления для трудоустройства. Кто знает, а вдруг у любовницы какого-нибудь аристократа есть внебрачный ребенок, которому нужна гувернантка? Симона не могла позволить себе упустить такой шанс. Кроме того, покровитель миссис Бертон должен быть интеллигентным и хорошо воспитанным, если он требовал того же самого от своей компаньонки. Судя по словам более опытной женщины, Симона предположила, что он среднего возраста, а не какой-то похотливый юнец или распутный, закоренелый столичный щеголь. Он узнает из написанного письма, что у нее нет опыта, так что его требования не могут быть слишком высокими. А невысокие требования — насколько они невысокие? Образование Симоны имело серьезные пробелы, особенно, когда оно касалось того, что мужчина ожидает получить за свои деньги, и какая сумма денег, в таком случае, здесь фигурирует.
В этом отношении, догадалась Симона, ей сначала придется прийти к соглашению с миссис Бертон, договориться, кто получит какую долю от щедрот джентльмена. Симона больше нуждалась в деньгах, и она унаследовала нечто большее, чем черные глаза от торговавшего лошадьми дедушки, которого она очень любила, когда была ребенком. Однако не следует оскорблять мадам, по крайней мере, до того, как письмо будет отослано. Миссис Бартон может решить, что Симона недостаточно послушна, чтобы тратить на нее усилия, или слишком корыстна для любовницы аристократа. Симона знала, что члены благородного общества считали денежные вопросы слишком грубым делом, чтобы их обсуждать. Вот почему, как предполагала девушка, многие из них оказывались банкротами или в тюрьме для должников, и именно поэтому так много счетов от торговцев оставались неоплаченными. Неужели такое же глупое соглашение сохранялось и среди девиц легкого поведения и их покровителей? Симона не могла позволить себе такой утонченности в деловых отношениях. В самом деле, ей, возможно, придется попросить у джентльмена аванс в счет своей платы, если он ожидает, что она оденется, как высокооплачиваемая куртизанка.
Симоне пришлось посмеяться над собой за то, что она начала считать своих цыплят до того, как прибыл петух. Он может решить, что она слишком стара, слишком некрасива, слишком неподготовлена, слишком бесхитростна, чтобы стать его любовницей. Привратник решил, что у нее нет подходящих — или неподходящих — качеств. Так же думали и женщины, которые заглядывали в открытую дверь, а затем хихикали. Их волосы были завиты в локоны, их груди вываливались из низких вырезов платьев, а укороченные подолы позволяли разглядеть немного кружева на нижних юбках или шелковые чулки. Нет, Симона не выглядела так, как они, и никогда такой не была, даже когда у ее семьи были средства.
Мистер Харри не нанял никого из них, снова напомнила она себе для уверенности, взяв еще одно печенье. В том случае если ему не понравится она или то, что напишет миссис Бертон, то, по крайней мере, ее желудок будет полным.
Мужчины интересовались ею. В противном случае Симона не оказалась бы в подобном положении, если бы мужчины не имели обыкновения набрасываться на каждую женщину, которая встречалась на их пути. Нет, никто не пытался приставать к ней в Оксфорде, под крышей ее родителей. Конечно, ведь даже ее кавалер, поклонник, за которого она собиралась выйти замуж, когда тот устроит свою карьеру, никогда не пытался поцеловать ее. Очень плохо, что она не пробуждала в нем такой же страсти, какую выказывали некоторые из ее нанимателей. Тогда молодой викарий смог бы жениться на ней, несмотря на отсутствие приданого.
Симона не могла решить, хочет ли она на самом деле стать объектом страсти этого самого Харри. Если он не наймет ее — или не ответит на записку миссис Бертон — тогда она не станет падшей женщиной, если, конечно, ее домохозяйка не увидит, как Симона пересекает улицу. Несомненно, в Лондоне имеется агентство по трудоустройству, в котором не потребуют рекомендаций. Или найдется какая-нибудь старая карга, у которой больше никто не захочет работать. Симона может еще усерднее попытаться поискать должность. Может быть, миссис Олмстед позволит ей убирать дом в обмен на арендную плату. Может быть, мистеру Фордайсу, живущему внизу, требуется секретарь. Симона быстро отклонила эту идею. Но, может быть, миссис Бертон станет платить ей за то, что девушка будет обучать здесь женщин. В конце концов, если никто из них неприемлем для благородной загородной вечеринки, то их нужно обучить, чтобы привлечь клиентов более высокого класса. Это был гораздо лучший план.
Симона почти остановила царапающее бумагу перо миссис Бертон. Но что, если мужчины хотят, чтобы их женщины были невежественными, глупыми и вялыми? Очевидно, что этот дом добился успеха, предлагая для продажи только такие легковесные товары. У Симоны не было ничего воздушного: ни кудряшек, ни оборок, ни хихиканья.
И у нее не было достаточно мужества для той сделки, которую она задумала. Девушка потянулась за своим черным плащом, но затем вспомнила о брате и снова упала на удобный стул. Печенье закончилось, так же, как и ее альтернативы.
