Джессика Трапп - Грешные удовольствия
У одного из них в прорезях шлема, полностью закрывавшего его лицо, были видны голубые глаза, сверкавшие, словно угольки ада. В руках он держал огромный меч. Другой великан держал наготове арбалет. Прежде чем взглянуть на Бренну и ее сестер, они внимательно оглядели кровать, сундуки, стол и картины.
Гвинет, которая была в нижней сорочке, постаралась спрятаться за Аделью и Бренной.
Мастифф залаял и встал на задние лапы. Адель держала его за ошейник. Терьер вскочил на подоконник и зарычал.
— Успокой его, — потребовал человек с арбалетом, указывая на мастиффа. Бренна заметила, что у него на руке не хватает пальца.
Гвинет схватила Бренну за руку.
Адель успокоила Пантоса несколькими тихо произнесенными словами. Дункан поджал хвост и уполз под кровать к коту.
— Я здесь, чтобы забрать свою невесту. Которая из вас она? — спросил человек с голубыми глазами. Он бросился к Гвинет, видимо, пораженный ее красотой.
Кольчуга загремела, когда он протянул к ней руки. Он был больше похож на зверя, чем на человека. Огромные руки. Плечи — косая сажень.
Он был еще хуже, чем лорд Брайс.
Он сожрет ее сестру живьем.
Когда рука этого человека дотронулась до сорочки Гвинет, та бросила на Бренну отчаянный взгляд. Над ключицей у нее билась голубая жилка.
Бросив последний взгляд на лежавшую под кроватью сумку, Бренна решительно оттолкнула Гвинет за спину и посмотрела в лицо монстру. Она не может допустить, чтобы ее сестру насиловало это чудовище. Ее умения владеть кинжалом будет вполне достаточно.
Она молча произнесла про себя короткую благодарственную Молитву зато, что Гвинет опустила вуаль ей на лицо, так что не были видны ни шрам на щеке, ни неровно постриженные рыжие волосы.
— Я ваша невеста, милорд. Дайте мне минуту, чтобы я могла надеть свадебное платье.
«И спрятать кинжал».
Глава 2
Он непременно отомстит.
Сквозь прорези в шлеме Джеймс Монтгомери наблюдал за враждебно настроенной толпой, собравшейся перед церковью, чтобы поглазеть на свадьбу. Лекроу, седобородый хозяин этого замка и негодяй, устроивший засаду сегодня утром, стоял между двумя охранниками на коленях со связанными руками. Его глаза горели, как у фанатика. Джеймс поклялся себе, что этого человека сначала высекут, а потом провезут по улицам Лондона как государственного преступника.
— Внутри вам будет проще меня охранять, — сказал Джеймс своим людям, распахнул двери церкви и повел их в полумрак святилища. Положение графа позволяло ему венчаться у алтаря, а не на ступенях, ведущих в храм. Крепко держа за руку свою будущую жену, он тащил ее за собой. — Подтащите ее отца поближе к алтарю, чтобы он увидел церемонию, — приказал он охранникам, державшим Лекроу.
Его долгом было принести мир в эту часть Англии, и он был намерен вышибить из этого старика желание бороться. Он покажет ему, что, несмотря на эту смехотворную засаду, свадьба все равно состоится. Именно так, как приказал король. Знаменитый порт Уиндроуз находился в данный момент во владении барона Лекроу, но в соответствии с брачным контрактом он переходил в собственность Джеймса. Этот порт пригодится ему для успешной торговли за морями.
Он прошел мимо рядов скамей. Лекроу, подталкиваемый кончиками мечей, полз на коленях по проходу.
— Тебе это так не сойдет… — прохрипел барон Лекроу.
Но один из людей Джеймса приставил кинжал к горлу барона, и тому пришлось замолчать.
Джеймс удовлетворенно кивнул и повернулся к женщине, на которой собирался жениться.
Слава Богу, его будущая жена была крепкой и, видимо, решительной женщиной, а не плаксивой блондинкой, как он опасался. Этой, может быть, и не понравится быть его женой, но он по крайней мере будет избавлен от утомительных жалоб в брачную ночь. Он ненавидел хнычущих женщин. И не собирался никого щадить.
В результате сегодняшней засады он потерял трех человек: Джейкоба, Роберта и Коллина. Все трое были отличными парнями.
Он чувствовал свою вину за их смерть. Из-за него они погибли, словно беззащитные овцы.
Его долгом было обеспечить выполнение законов короля и поставить на колени бунтовщиков, угрожавших покою Англии. Порт Уиндроуз использовался для контрабанды вина и оружия и нуждался в строгом контроле со стороны королевской власти. Его женитьба была задумана как способ упрочить положение. Эта женщина и знаменитый порт будут отныне принадлежать ему.
Король предупреждал его о возможном предательстве, но Джеймс не ожидал открытого сопротивления.
Ярость закипела в его душе при мысли о том, какую цену заплатили его люди.
Засада была предательством самого низкого пошиба. Ее отец выманил его из величественного замка Монтгомери. А будущая невеста прислала ему нежное письмо на надушенной бумаге, приглашая в замок Уиндроуз.
И все это было задумано для того, чтобы убить его.
Он не мог себе представить, что эта похожая на воина женщина, которую он ведет за собой, могла написать что-либо подобное.
Крепко сжимая ее запястье, он поклялся, что и она, и ее семья узнают, что это значит — повиноваться его воле. Что значит жить под властью Покорителя.
Каждый его шаг по проходу церкви сопровождался новым всплеском гнева в его сердце.
— Идите помедленнее, — прошептала невеста. Ее огромное голубое платье шуршало. — Моя туфля… черт побери… — Она споткнулась, скинула туфлю и выпрямилась.
Отец невесты смотрел на него горящим взглядом.
Джеймса охватило невероятное желание схватить этого человека за воротник и повесить на огромном дубе напротив церкви. Но делать этого нельзя. Он политический преступник, и только король может назначить ему наказание за предательство.
Джеймс положил руку на рукоять меча на тот случай, если со стороны невесты это была лишь уловка, чтобы отвлечь его внимание, а ее отец мог бы напасть на него. Но на этот раз его не застанут врасплох.
За плотной вуалью не было видно ее лица, но он чувствовал, что она смотрит на него в упор.
— Я иду, так что нечего меня тащить.
— Попридержи язык, жена.
Она подперла рукой бедро, так что ее шляпа-бабочка немного съехала и нарушилась безмятежная симметрия серебристо-голубого свадебного платья.
— Я пока еще не ваша жена.
Он оскалил зубы в гневе, поклявшись, что запугает и старика, и его непокорную дочь еще до того, как все кончится.
— Сейчас станешь, девчонка.
Сжав запястье, он протащил ее последние несколько шагов, остававшиеся до алтаря. Неужели никто из этого семейства не понимает, что они потерпели полное поражение и следует повиноваться?
