Тамара Лей - Молитва любви
– Он еще молод, – напомнила она отцу. – А что имел бы Уильям, если бы ты ничего не дал ему?
К удивлению Грей, отец не рассердился на такую дерзость с ее стороны.
– Верно, – усмехнулся он, – но он заслужил награду. А Майклу еще предстоит сделать это… если он вообще когда-нибудь будет достоин поощрения.
– А мне кажется, он заслужит.
– Но только не мою дочь. Нет, я хочу наследника, и как можно скорее. Твой союз с Уильямом даст мне его.
– Почему ты так уверен? Он усмехнулся:
– Уильям сделал семерых сыновей своим двум первым женам, ни единой девочки, – крикнул старик, потом помолчал и добавил: – К будущей весне ты выносишь сына.
Теперь Грей поняла. Не богатства рыцаря, не годы преданной службы господину, а способность зачинать сыновей – вот что заставило Эдуарда принять решение. Она с трудом сдержала дрожь при мысли о человеке, который станет ее властелином.
– Гмм, – уперев руки в бока, Эдуард повернулся, обозревая холл. – Ты хорошо поработала, дочь. Молодец, – впервые высказал он мнение обо всех улучшениях, о которых она хлопотала.
Отец так быстро сменил тему разговора, что Грей не сразу поняла, что он имеет в виду. Грей с облегчением отвлеклась от мыслей о своем будущем в качестве супруги Уильяма Ротвильда.
– Спасибо, – ответила она, обрадовавшись похвале. Весь ее тяжкий труд стоил того, чтобы услышать эти немногие слова одобрения. Заметил ли отец также, насколько лучше стала пища, подаваемая на стол, или он напивался до такой степени, что не различал вкуса?
– Сдается мне, надо бы тебя вознаградить.
– Это совсем не обязательно, – возразила она, довольная уже тем, что заслужила одобрение отца.
– Конечно, не обязательно, – отрезал он, и лицо его начало краснеть. – Даже если и надо было, я бы не стал этого делать.
Понимая, что отец снова впадает в мрачное настроение, Грей просто кивнула. Ворча сквозь зубы, Эдуард уставился в пол, потом пожевал губами:
– Новые платья, – объявил он. – Приданое. Не подобает той, что принадлежит к семейству Чарвиков, идти под венец одетой таким неподобающим образом.
С явным отвращением он глянул на ее линялое платье.
Грей разгладила ладонями юбку. У нее не было другой одежды, кроме той, которую она носила в аббатстве, поэтому пришлось взять платья, принадлежавшие когда-то ее матери. Хоть и старенькие, они подошли ей, потому что Грей была почти такого же роста, как и леди Элинор, лишь немного ниже.
– Я была бы рада, – мечтательно молвила Грей, представив себе красивые ткани, которые она могла бы выбрать для своего приданого.
– Значит, так тому и быть, – пошатнувшись, Эдуард споткнулся, пытаясь совладать с ускользающим из-под ног полом. Тростник летел во все стороны у него из-под сапог. Каким-то невероятным образом ему удавалось держаться прямо, хотя казалось, что в любую минуту он может отключиться.
Грей поспешила поддержать отца под локоть.
– Вы устали, – сказала она, надеясь, что он не оттолкнет ее, как отталкивал каждый раз, когда она прикасалась к нему. С самого начала отец с отвращением воспринимал ее прикосновения, будто и вправду верил, что в ней поселился дьявол.
Сэр Чарвик посмотрел на руку дочери, но, к ее удивлению, не спихнул девичью ладонь со своего локтя.
– Да, – пробормотал он. – Я устал. Грей повела его к лестнице.
– Я помогу вам дойти до вашей комнаты.
Деревянные ступеньки предостерегающе скрипели у них под ногами. Старая лестница прогнила то там, то здесь. Какая темная бездна подстерегала их, если бы доски не выдержали и отец с дочерью полетели бы вниз? Грей нарисовала в воображении душераздирающую картину и решила направить в самое ближайшее время нескольких работников на замену ступенек.
На втором этаже они прошли в узкий коридор, который вел к комнате владельца замка.
Грей откинула покрывало на кровати и отступила в сторону.
– Я пришлю служанку разбудить вас, когда ужин будет готов, – сказала девушка, когда барон повалился на матрас.
– Ужин, – проворчал он. – Лучше пришли мне смазливую девку и пива. Этого будет достаточно.
Укрыв отца одеялом, Грей промолчала. Каждый вечер он просил одно и то же, и каждый вечер она присылала к нему слугу, чтобы тот доставил лорда в холл. Это было дерзко с ее стороны, но до сих пор все проходило гладко.
Эдуард сжал руку дочери, когда она собиралась выпрямиться.
– Внук, – пробормотал он. – Единственное, о чем я прошу тебя.
Жалость переполнила сердце девушки, заглянувшей в умоляющие, полные отчаяния глаза отца. Он был беспомощен, жалок. Он страдал, сердце его было разбито… Да, этого человека она больше не боялась… этот человек должен был быть ей хорошим отцом в течение последних десяти лет. Может быть, еще не поздно. Склонившись к несчастному старику, она порывисто прижалась губами к его морщинистой щеке.
– У вас будет внук, я обещаю, – прошептала она. – Клянусь.
Подняв голову, девушка посмотрела в глаза, засветившиеся благодарностью и затуманившиеся слезами.
– Спасибо, – тихо вымолвил он и сильнее сжал руку девушки. Через несколько мгновений старик уже спал.
Выйдя из комнаты, Грей тихо закрыла дверь и стала спускаться вниз по лестнице. Но не успела она сделать нескольких шагов, как за спиной послышался звук, который привлек ее внимание. По спине девушки пробежали мурашки, когда ей пришлось бросить взгляд на маленькую часовню в конце коридора. Факел горел только возле комнаты Эдуарда, поэтому трудно было разглядеть что-либо в полумраке.
Больше всего на свете Грей хотелось сделать вид, что она ничего не слышала, и вернуться к споим повседневным занятиям, но она понимала: нужно наконец преодолеть ужас перед воспоминаниями, тревожившими ее сон с первого дня пребывания в Медланде.
Девушка расправила плечи, глубоко вздохнула и двинулась вперед. «Откуда этот странный шум?»; – размышляла она, не позволяя воображению связать пугающие звуки со смертью брата. Может быть, крыса или ветерок шевелит тростник на полу часовни, успокаивала она себя.
Чем ближе она подходила, тем яснее различала царапание и учащенное дыхание. Сердце Грей подпрыгнуло. Резко остановившись, девушка стала всматриваться в темноту.
– Кто здесь? – громко спросила она дрожащим голосом.
В ответ не раздалось ни звука, но вскоре послышалось хриплое рычание. В следующее мгновение из темноты выскочил какой-то громадный зверь и остановился прямо перед ней.
Грей прижала ладонь к гулко бьющемуся сердцу, крик ужаса застрял в горле. Наконец она рассмотрела в полумраке большую, свирепого вида собаку.
– Ворчун! – воскликнула девушка.
Глядя на хозяйку большими преданными глазами, с языком, свисающим из пасти, пес так усердно махал хвостом, что спина у него прямо ходуном ходила.
