Элизабет Бикон - Охота на герцогиню
Стальные нотки пробились сквозь бархат его голоса. Очевидно, и в самом деле этим летом он почему-то отчаянно нуждается в ее присутствии на этих смотринах.
— К чему мое присутствие на столь высоком собрании в качестве белой вороны?
Внутренняя тревога все нарастала.
— Да нет же, — отрывисто бросил он и так в упор посмотрел на нее золотисто-зелеными глазами, что по ее спине пробежал холодок.
Похоже, она начала догадываться, и предчувствия были самые мрачные.
— Я не юная дебютантка, у которой нет своего мнения, — напомнила она.
— Разве вы когда-нибудь выступали в таком амплуа, Принцесса?
Его улыбка почти обезоруживала.
— Да, но теперь у меня не такие наивно-доверчивые глаза.
— Мы все тоже не слепые.
— Тогда в Эшбертоне известно, что я не та особа, которую можно приглашать в дом, ежели вы вознамерились устроить массовые смотрины и найти свою избранницу среди гостий.
Она рубила сплеча и вдруг поняла, что высказалась негуманно, дерзко.
Зеленые глаза потемнели, рот сжался в тонкую линию. Он смотрел холодно и высокомерно, и обычно только это раззадоривало ее. Однако сейчас его невысказанное презрение пугало, казалось, отныне она навсегда потеряла его уважение, более того, он даже не счел нужным объяснять почему. Ее рука дрогнула, и она запнулась, затаив дыхание, словно боялась, что с губ вот-вот сорвется мольба о прощении.
— Может статься, вы как раз и нужны мне там для того, чтобы отыскать мой идеал женщины, прямо противоположный вашей натуре, мисс Пэндл, — наконец произнес он, но эта пауза лишь усугубила жестокость его слов.
Он явно обиделся и рассвирепел, но ей, по крайней мере, удалось скрыть свое разочарование. Горько представлять, как он выбирает себе в жены добродетельную юную прелестницу. Некогда в свои шестнадцать она так страшилась лицезреть эту сцену. Неужели же она до сих пор осталась той же романтичной идиоткой? Нет, если взрослой Джессике Пэндл предстоит воочию увидеть некую невинную жертву его остроумия, импозантности и мужского обаяния, необходимо заранее ожесточить свое сердце, чтобы юная мечтательница Джесс унеслась далеко и надолго от недалекого Херефордшира. Скажем, на Гаити.
— Перед вами антипод вашей избранницы, — равнодушно подтвердила она. — К чему лишнее беспокойство?
— Меня в дрожь бросает при мысли, что вы вдруг решитесь выйти из роли мученицы, тогда вас следует опасаться, Принцесса, вы можете далеко зайти, — ответил он загадочно.
— Верно, — вмешалась леди Пэндл, глубокомысленно кивая, и Джессика невольно обратила на нее свирепый взгляд, который изначально предназначался Джеку.
— Полагаю, в таких ситуациях я вполне могу рассчитывать на поддержку моей матери.
Она постаралась сказать это твердо и с достоинством.
— Всегда и везде, милая, — отозвалась леди Пэндл. — Однако тебе пора становиться на крыло.
— На сломанное?
От смущения Джессика высказалась слишком резко.
— Чепуха, поврежденная лодыжка придает вам благородное изящество, — быстро нашелся Джек.
— Вы редко ошибаетесь, но сейчас более чем, ваша светлость, — угрюмо заметила Джессика.
— Не более чем вы, когда уничижаете себя перед голосистыми глупцами. Уж если на то пошло, вы в таком случае не умнее этих петушков, — добавил он грубо.
— Неужели? — спросила Джессика тоном, достойным королевы.
Ей ли не помнить эти нескончаемо продолжительные вечера в душных залах? Натянутые беседы, участливые взгляды, нечаянные знаки внимания его светлости герцога Деттингема, на минутку оторвавшегося от стайки бойких девиц. Это и единственные ее увечные радости в долгие присутственные вечера. Она не позволит уточнять свой статус этому мужчине, которому стоит только пустить слух о женитьбе, и стаи лучших невест Британии ринутся на его зов.
— Да, — односложно ответил он, словно сомневался в своем всемогуществе и ее тупости.
— Но я, по крайней мере, не присваиваю себе право распоряжаться чужими жизнями.
— Вы нагнетаете страсти, мисс Пэндл. Неужели вас так волнуют мои грехи или вы не задумывались об этом? — лукаво поинтересовался Джек.
— Нет. Моей жизни не хватит, чтобы перечислить ваши прегрешения, — отрезала она и слегка улыбнулась, маскируя свои гневные эмоции.
— Вы споетесь с моей бабушкой, если только у нее достанет сил поучаствовать в этой забавной интрижке, а тетушка Мелисса и вовсе прилежно старается ради меня, — сказал Джек.
Джессика припомнила вдовствующую герцогиню Деттингем — авторитарную и в общем-то резкую и грубую особу. Можно было бы посмеяться над этим вздорным предположением, но, странно, оно совпадало с мнением ее матери…
— Что ж, не я одна вижу вас изнутри, — надменно произнесла она, стараясь не расплакаться.
— И ваша прекрасная внешность вполне соответствует вашей душе, мой мальчик, — снова вмешалась леди Пэндл и бросила на дочь предостерегающий взгляд. — Передайте тетушке Мелиссе, что мы конечно же приедем. Если же мне удастся вытащить господина Пэндла с полей и оторвать его от нашей милой Ровены, он тоже поспешит оказать вам поддержку в таком важном деле.
— Благодарю, миледи, весьма признателен, — ответил Джек, и на Джессику внезапно нахлынуло ужасно неженственное желание как следует пнуть его благородную лодыжку, чтобы он, а не она хотя бы раз в жизни неловко захромал прочь.
Но мать уже поднялась с места, опираясь на услужливо протянутую руку Джека, это означало окончание раунда. Теперь противники могут разойтись по своим углам.
— Рад буду снова приветствовать вас в Эшбертоне, Принцесса, — шепнул он на прощание, ловко подсаживая их в экипаж.
Джессика расстроилась окончательно.
— Вы и не заметите меня среди множества благовоспитанных юных красоток, — нарушила она этикет.
— Ах, Принцесса, вас-то я всегда выделяю, — ответил он так, словно напрашивался на благодарность.
Он отступил, и на его симпатичном лице заиграла уже знакомая невыносимо высокомерная улыбка. Лакей захлопнул дверцу, Джек небрежно махнул рукой в прощальном жесте и скрылся в темноте, вооруженный всего лишь прогулочной тростью. «Верно, еще и насвистывает, словно нарочно приглашает ночного вора отважиться напасть на него», — сердито думала Джессика.
— Если ты и далее будешь так же прилежно выполнять свои обещания, мы с отцом, пожалуй, вынуждены будем отречься от тебя, — едко сказала матушка.
— Что вы имеете в виду? Я всегда придерживаюсь своих обетов, — возразила Джессика, задетая за живое гневным тоном матери.
— Всего полчаса назад ты клялась, что будешь ласкова с Джеком, и в конце концов повела себя с ним как разобиженный ребенок. Скандал, да и только!
