Барбара Картленд - Счастливая невеста
Он ведь не собирается бросить их и отправиться путешествовать? Особенно теперь, когда дела имения так плохи.
Мойра ждала отказа отца, но, к ее ужасу, этого не последовало.
— Мистер Харвуд, у моего мужа достаточно дел здесь, в Лендоке, — холодно, но вежливо нарушила наконец молчание графиня.
— Вы могли бы отправиться с ним, Маргарет. Вы полюбите Нью-Йорк: он ничуть не уступает Лондону в помпезности. Полагаю, здешнее общество — не предел ваших мечтаний, не так ли?
Американец хорошенько затянулся сигарой, совершенно не замечая наступившей в гостиной froi-deur[3]. Мойра перевела взгляд на Юэна и увидела, что в том закипает гнев.
Графиня грациозно поднялась из-за стола и поцеловала мужа в лоб.
— Дорогой, ты не станешь возражать, если я вас покину? Выходные выдались такими бурными, и я, право сказать, устала. Юэн, Мойра, доброй ночи.
— Думаю, я тоже пойду к себе, — сказала Мойра, торопясь покинуть напряженную атмосферу в столовой.
Юэн крякнул и вскочил на ноги.
— Спокойной ночи, отец, — сказал он, выходя из комнаты вслед за матерью и сестрой.
Готовясь ко сну, Мойра задумалась над событиями этих дней. Почти сразу же перед ее глазами возник Стюарт Уэстон — такой красивый в охотничьем костюме и с развевающимися за спиной волосами. Все-таки он очень необычный человек.
Мойра представляла его кем-то вроде Алана Брека из романа мистера Стивенсона «Похищенный»[4]. Девушка несколько раз перечитывала эту книгу: ей нравилось, как там описаны испытания, выпавшие на долю горцев в восемнадцатом столетии.
А что Ларри Харвуд? Тело Мойры пронзил холод, когда она вспомнила разговор, заставивший их всех так рано уйти из-за стола. Отец не покинет их, верно?
— Он не может этого сделать. Не может! — почти выкрикнула она, принявшись с небывалой яростью расчесывать волосы, как будто желая таким образом выгнать эту мысль из головы.
Той ночью Мойра спала плохо. Ей снился Стюарт, но он лишь ускользал от нее; а потом пригрезилось, будто отец покинул Лендок и прислал записку, что никогда больше не вернется.
Девушка не подозревала, что худшее еще впереди.
* * *— Я хочу кое-что обсудить со всеми вами после ужина, — объявил за завтраком отец. — Я поеду к своему юристу в Стерлинг, а когда вернусь, хочу, чтобы все были дома.
— Мистера Харвуда это тоже касается? — многозначительно спросил Юэн.
— Нет. Это семейное дело. Мистер Харвуд сегодня ужинает у лорда Криффа.
Юэн с трудом сдержал ликование, а вот Мойра встревожилась.
Позднее, осматривая вместе с братом фермы, она поделилась с ним своими опасениями.
— Юэн, я уверена, отец скажет нам что-то ужасное. Ты не знаешь, зачем он сегодня поехал в Стерлинг?
— Да, это немного настораживает, — подтвердил Юэн, подгоняя отбившуюся от стада овцу. — Но, пока мы не узнаем, что он хочет нам сказать, не надо волноваться понапрасну. Возможно, он едет к юристу, чтобы изменить завещание. В конце концов, наши средства значительно сократились с тех пор, как он его составил. Думаю, так оно и есть.
— Да, — согласилась Мойра, — надеюсь, что ты прав.
День тянулся медленно, и девушка никак не могла найти себе подходящего дела. Она попыталась заняться вышиванием, но было пасмурно и не хватало света.
Тогда Мойра разыскала мать, которая занималась составлением меню на неделю.
— Гость быстро истощает наши запасы, — вздохнула графиня, изучая перечень продуктов и список расходов.
— Мистер Харвуд заплатил за охоту? — спросила Мойра.
— Да. Но это покроет лишь часть того, что мы на него потратили. Придется нам и дальше жить экономно, дорогая, чтобы как-то сводить концы с концами.
— А что, если я найду работу? — неуверенно предложила Мойра. — Я могла бы преподавать в местной школе или, быть может, давать уроки танцев.
— Милая, ты сама добродетель, но я не могу допустить, чтобы ты унижалась. Не забывай, ты — дочь графа, и времена не настолько суровы, чтобы мы отправляли детей работать, точно слуг.
— Или же мне стоит подумать о замужестве…
Говоря это, Мойра представляла Стюарта Уэстона.
— Дорогая, ты так молода, еще успеешь. И потом, что за приданое мы можем сейчас предложить? Нет, моя хорошая, ты должна оставаться в Лендоке и молиться, чтобы на этот раз мы собрали щедрый урожай. Юэн на днях обмолвился, что картофеля в этом году должно быть много.
Дверь библиотеки распахнулась, и на пороге появился граф.
— Сударь, я ждала, что вы вернетесь лишь через несколько часов, — улыбнулась графиня.
— О, дела в Стерлинге благополучно разрешились, и я поспешил домой, к любимой жене.
Мойра тактично удалилась, почувствовав, что родители хотят побыть одни.
Наконец гонг позвал к ужину, и все расселись по местам. Мойра заметила, что отец не притронулся к супу и съел лишь маленький кусочек пикши[5]. За столом почти не разговаривали.
После десерта граф прокашлялся.
— Как вам известно, я просил, чтобы сегодня все присутствовали на ужине, ибо мне нужно обсудить с вами чрезвычайно важный вопрос.
Он смолк, а потом посмотрел прямо в глаза сыну.
— Возможно, вам приятно будет услышать, что мистер Харвуд покидает нас завтра, чтобы вернуться в Америку, и я намереваюсь уехать вместе с ним.
Графиня громко ахнула, а Мойре показалось, будто ей сжали горло.
— Отец, ты не можешь нас оставить, — воскликнул Юэн, — сбор урожая начнется всего через несколько месяцев, и ты нужен нам здесь!
— Юэн, ты показал, что можешь прекрасно управлять имением, — ответил граф, отводя взгляд. — Я более чем уверен, что ты справишься.
— Но, отец, ты нужен нам, — не выдержала Мойра; на глаза у нее навернулись слезы. — Дело не только в угодьях: а как же замок и поселок? Если и этот год окажется неурожайным, фермеры на нас ополчатся.
— Юэн справится. Он мужчина и способен выполнять мужскую работу.
— Дорогой, с какой целью ты отправляешься в Америку? — раздался спокойный голос рассудительной графини.
— Милая Маргарет, там у меня есть шанс заработать. Ларри уверяет, что, сколько бы я ни вложил, выручка окажется по меньшей мере втрое большей. Я продал кое-какое имущество, которое держал в Стерлинге. С этими деньгами я отправлюсь в Америку, чтобы привезти назад гораздо больше. Уверяю тебя, дорогая, что я никогда не пошел бы на неоправданный риск. Ты сама это прекрасно знаешь.
Мойра видела, что мать вот-вот расплачется. Но графиня только смиренно кивнула и сложила салфетку.
