Сабрина Джеффрис - В постели с принцем
Алек коротко кивнул:
— Обещаю вам содержать ее в полном порядке.
Судя по всему, Дрейкера это все скорее забавляло, чем оскорбляло.
— И если вы еще пообещаете, что не будете запрягать в нее совершенно неподходящих кляч…
— Так вы поможете мне? — перебил Дрейкера Алек. — Вы присоединяетесь к тому союзу, который я предлагаю?
— Полагаю, что это не повредит, особенно если в результате моя надоедливая сестра заполучит приличного мужа. — Дрейкер многозначительно выгнул бровь. — А не охотника за приданым.
Алек невесело улыбнулся:
— Надеюсь, что родственники моей невесты не будут столь разборчивы.
— Я знаю одну, которая может вам подойти, — вступил в разговор Берн и, когда Алек повернулся в его сторону, пожал плечами. — Так говорят игроки.
Кровь застучала у Алека в ушах.
— Так вы присоединяетесь к нашему союзу?
— Королевское братство. — Берн нервно дернул щекой. — Это хорошо и полезно для вас и Дрейкера — в глазах закона вы легитимны. Но вы не сможете сделать меня легитимным или заставить принца проявить ко мне уважение, в котором он отказал мне и моей матери.
— Не сомневайтесь, мы поможем вам обрести кое-что из того, чего вы хотите. Обещаю, что вы извлечете из этого мероприятия не меньше нашего.
— Я намерен присоединиться, — коротко сказал Берн. — Кроме всего прочего, будет любопытно понаблюдать за тем, как вы преуспеете буквально под носом нашего достославного папочки.
Впервые за много недель в груди Алека затеплилась надежда.
— В таком случае решено? Соединим наши руки как братья с целью добиться всего того, чего мы желаем?
— Решено, — пробормотал Дрейкер.
— Решено. — Берн плеснул мужчинам бренди в бокалы и встал. — Это требует отдельного тоста. За славное братство незаконнорожденных детей и за их процветание!
Дрейкер и Алек тоже встали.
— И за принца — нашего королевского родителя. Да гореть ему в аду, — добавил Алек с мрачной улыбкой.
Глава 2
Ни одна женщина не способна воспротивиться мужчине, который раздевает ее глазами.
Аноним. Руководство для повесыКэтрин не могла этому поверить. Очевидно, скандальная отцовская книжка была права: опытный развратник может одним лишь взглядом пробудить в женщине грешные мысли, ибо только монахиня способна устоять перед взглядом графа Айверсли на балу у леди Дженнер. Никогда еще мужчина не волновал ее с такой силой.
Кэтрин пыталась не обращать на него внимания, однако, куда бы партнер по вальсу, сэр Сидни Ловелас, ее ни вел, она всюду ощущала на себе взгляд голубых глаз лорда Айверсли. Казалось, он раздевал ее донага, раскрывая все ее секреты.
А у нее, собственно, и не было никаких секретов.
А вот если верить слухам о нем, то у графа Айверсли секреты были. Десять лет приключений в экзотических портах разных стран. И каждый из этих десяти лет отсвечивался в таинственно поблескивающих глазах, которые говорили о том, что он способен любую женщину заставить искать его ласк.
О Господи, как далеко завело ее воображение! И вообще, какое право имеет граф Айверсли раздевать ее глазами? В конце концов, она даже не была ему представлена.
Сделав еще один круг в танце, Кэтрин скользнула взглядом туда, где возле дверей, ведущих в галерею, стоял граф, держа в руках бокал с шампанским. Сейчас рядом с ним стояла леди Дженнер, предоставляя его сиятельству возможность разглядеть ее пышную грудь.
Кэтрин закатила глаза. Из-за того что лорд Айверсли был красивым дьяволом в полосатом белом жилете и черном изысканном костюме, женщина не должна распускать слюни.
И ей наплевать, кто пялит глаза на его сиятельство. У нее есть Сидни, ее нареченный, или почти нареченный, если он превратит их неформальное детское «взаимопонимание» в формальное и пожизненное.
Да, конечно, плечи Сидни были не столь широки и волосы вились мелкими золотистыми кольцами, у Айверсли же ниспадали черными густыми волнами к плечам…
Кэтрин едва подавила в себе стон. Здесь не может быть никакого сравнения. Сидни воплощал собою джентльменскую утонченность, а лорд Айверсли выглядел определенно опасным, словно заключенная в клетку пантера, которую она, Кэтрин, видела сегодня в бродячем зверинце. У настоящего джентльмена не может быть такой загорелой кожи, таких крупных рук, таких мускулистых бедер.
Господи, да что с ней происходит? Кэтрин заметила, что граф и леди Дженнер смотрят на нее и о чем-то негромко переговариваются.
О ней? Определенно нет. Мужчина со столь богатым опытом, привыкший к свободной жизни, не заинтересуется ею. В соответствии с «Руководством для повесы» — этой ужасной книгой, которую Кэтрин нашла в кабинете покойного отца. В книге утверждалось, что «поскольку жаждущих вдов и жен в изобилии, то ищущий наслаждений повеса должен избегать девственниц из благовоспитанной семьи. Совращение невинной девственницы может иметь последствия, которые перевешивают удовольствие совращения».
Она, без сомнения, из благовоспитанной семьи, и лорд Айверсли наверняка настроен на удовольствие, которое в этом обществе способна подарить лишь леди Дженнер.
— Кит? — окликнул Кэтрин Сидни, начиная ее кружить.
Кэтрин оторвала взгляд от лорда Айверсли. Вдруг Сидни заметил, что граф не спускает с нее глаз, и в нем проснется ревность?
— Да?
— Ты придешь на мои чтения завтра?
Подавив вздох, Кэтрин посмотрела на лицо, которое знала не хуже своего.
— Разумеется. Я мечтаю об этом.
Сидни на минуту просветлел, но затем его лицо снова приобрело отрешенное выражение — вероятно, он был занят сочинением своей новой поэмы. Нет, Сидни никогда не заметит взглядов графа, и если он не начнет действовать в самое ближайшее время, то мама может осуществить свои угрозы. Кэтрин решительно расправила плечи:
— Я хотела бы посетить твои чтения в Аргайл-Румз и в следующем месяце.
Сидни недоуменно заморгал:
— Так в чем проблема?
— У нас не хватит денег оставаться в Лондоне так долго. Если, конечно, что-то не изменится в нашем положении. — Трудно было придумать более прозрачный намек.
Нахмурившись, Сидни бросил взгляд на мать Кэтрин:
— Ты не можешь тронуть деньги, которые тебе оставил твой дедушка? Ты не разговаривала с солиситором?
— Он говорит, что воля деда неизменна. Я не могу получить доступа к моему состоянию до тех пор, пока не выйду замуж. — «Именно поэтому мама столь настойчиво требует от меня принять решение».
— Дьявольски неразумно со стороны твоего дедушки. Кэтрин же подумала, что решение дедушки было как раз очень разумным. Если учесть страсть папы к сомнительным торговым операциям и любовь мамы жить на широкую ногу, деньги разошлись бы в течение нескольких недель. Дедушка не ожидал, что Кэтрин столь долго не выйдет замуж. Или что его зять умрет столь молодым и оставит их с большими долгами.
