Кэтрин Крилл - Леди Алекс
— Почему, черт побери, вы не предупредили меня, что она сумасшедшая? — уличил он ее. Его негодующий голос прозвучал сухо и резко, как щелчок бича.
— Вы сами мне сказали, что хотели бы посмотреть и других заключенных. — Самодовольно улыбаясь, миссис Бурке прошла мимо него своей монументальной походкой дальше по коридору.
— Попробуйте разыграть меня еще раз, миссис Бурке, и вам придется подыскивать себе новое место работы. — Это была явно не пустая угроза.
Надзирательница, по-видимому, осознала это, и несколько следующих бесед прошли без инцидентов. Все арестантки выглядели вполне здоровыми, хотя и несколько странными. Две из них гребнями вычесывали в своих камерах шерсть. Третья играла с солнечным зайчиком, едва-едва проникавшим в ее камеру через небольшое оконце в верхней части стеньг. Наконец еще одна, как только дверь в камеру открылась, встала на четвереньки, усмехнулась и сделала Джонатану откровенно вульгарное предложение.
У некоторых из заключенных здесь был такой вид, что не приходилось сомневаться в том, что они действительно совершили преступления, за которые и оказались сосланы. Одна из арестанток что-то пробормотала по поводу того, что мужчины — «сыновья самого сатаны» и поэтому вполне заслуживают того, чтобы им «на костре поджарили яйца». Джонатан легко представил себе, какое опустошение она могла бы причинить английской мужской породе.
Наконец его привели в общую комнату, расположенную в боковой пристройке, где группа заключенных изготовляла «параматтскую ткань». Некоторые явно были беременны. Остальные были искалечены или поправлялись после тяжелых болезней. Ни одна из них не подходила для такой работы, которую собирался предложить Джонатан.
— Других заключенных у нас нет, — с трудом скрывая свое торжество, сообщила ему миссис Бурке.
Он резко поклонился ей и направился к выходу. Придя к выводу, что в конечном счете он занялся бесплодным делом, Джонатан уже был готов отказаться от своей затеи, но тут он заметил находившуюся справа от него дверь. Он остановился и обернулся в сторону надзирательницы.
— А здесь что?
— Ничего интересного, капитан.
Однако в ответе женщины прозвучало что-то такое, отчего у Джонатана невольно сузились глаза. Внезапно охваченный неожиданным любопытством, он попытался открыть дверь, но она была заперта.
— У вас есть ключ от этой двери? — требовательно спросил он.
— Нет.
Джонатан понял, что она лжет.
— Тогда я предлагаю, чтобы вы разыскали его.
— У нас есть приказ, чтобы девушка не покидала помещения, — уклончиво ответила миссис Бурке. Плотно сжав губы, она покачала головой и бросила взгляд в сторону камеры, о которой шла речь, — Она настоящая дьяволица, вот кто она такая, — пояснила надзирательница.
— И все же я хотел бы сделать самостоятельный вывод, — продолжал настаивать Джонатан. Он допускал, что может вновь оказаться лицом к лицу с еще одной безумной женщиной, подобной Коре. И тем не менее что-то побуждало его выяснить, в чем же дело. — Поскольку нам до сих пор не везло…
— Вы рассуждаете так, будто я вам говорю…
— Я беру на себя полную ответственность, — заверил он надзирательницу, сопроводив свои слова неким подобием улыбки.
Миссис Бурке явно колебалась, и нерешительность была откровенно написана на ее пухлом, румяном лице. Она уставилась на Джонатана своим тяжелым, неприязненным взглядом, посмотрела на дверь, потом опять на него, а затем весьма неохотно уступила его требованию.
— Поступайте как хотите, капитан. Но знайте, пользы это вам не принесет. Она не поедет к вам.
Ее слова лишь разожгли любопытство Джонатана. Едва сдерживая нетерпение, он следил за тем, как миссис Бурке чудодейственным образом отыскала ключ и всунула его в замок. Она распахнула дверь, за которой он увидел камеру, во многом напоминавшую ему предшествовавшие арестантские помещения. Но за одним исключением. В ней находился ангел.
Ангел…
У Джонатана расширились глаза: он не поверил сам себе. Такой красивой юной женщины Джонатан еще никогда не встречал.
Ее густые золотисто-каштановые волосы были коротко подстрижены, что, как ни странно, отнюдь не уродовало ее, а, наоборот, лишь подчеркивало красоту. Прикрывавший волосы белый чепец выгодно оттенял локоны, вившиеся вокруг ее лица. Грубое, дурно скроенное платье не в силах было скрыть совершенство изгибов ее изящного тела. У нее была полная грудь, а бедра при всей их стройности сохраняли соблазнительную округлость. Требовавший, казалось, мужской ласки рот, точеные аристократические черты лица — какими они и должны быть у истинной леди, а также гладкая, безупречная кожа, свидетельствующая о ее англосаксонском происхождении, — все это являло собой признанный образец цветущей английской женственности.
А ее глаза! О Боже! Ее глаза были цвета моря — его сверкающих, полных огня сине-зеленых глубин.
Женщина стояла перед ним гордо, непокорно, глядя на окружающий мир так, будто она находилась посреди элегантно обставленной гостиной, а не в тесной, тускло освещенной, грязноватой тюремной камере.
Его темно-изумрудный взгляд погрузился в бездонную бирюзу ее завораживающих глаз. Оба еще не произнесли ни единого слова, но между ними сразу же возникло странное напряжение, быстро достигшее предела. Шли секунды, а грозная миссис Бурке все еще держалось в стороне, разумно прикусив язык.
И наконец ангел заговорил.
Глава 2
— Что за бесцеремонное вторжение?
Джонатан внимательно вглядывался в нее со смесью удивления и неприкрытого мужского интереса. Конечно, в ее манерах не было ничего ангельского. Она говорила прямолинейно, сердито и властно. Ее глаза метали в него незримые кинжалы. Он был уверен, что, случись их встреча в иных, более благоприятных для нее обстоятельствах, она с радостью применила бы настоящее оружие.
Будучи заинтригован ею, Джонатан доставил себе удовольствие получше разглядеть ее. Кровь в его жилах кипела, пока он медленно, неспешно ее рассматривал. Она совсем не походила на других женщин, встреченных им на фабрике… Она не походила и ни на одну женщину, с которыми ему пришлось сталкиваться в Австралии. Как же могло случиться, что дьявол бросил в подобную тюрьму столь изысканно выглядевшее создание?
— Этот джентльмен подыскивает себе здесь экономку, — разъяснила миссис Бурке, растягивая слова и сопровождая их улыбкой, выдающей, что она получает странное удовольствие от происходящего. Она скрестила руки на своей необъятной груди явно в предвкушении фейерверка эмоций.
— Экономку? Но я же… я не служанка! — негодующе прошипела молодая женщина. На шелковистой коже ее щек зардели два ярких пятна. Ее подбородок еще непокорнее поднялся кверху, а глаза метали на надзирательницу яростные взоры. — Вы что, не предупредили его, кто я такая?
