Барбара Картленд - Чудесная миниатюра
— Спокойной ночи, Стоун! — повторил маркиз, закрыл дверь и запер ее.
Он подождал немного и заметил, что портьеры раздвинулись и прятавшаяся за ними девушка направилась к нему.
Маркиз посмотрел на нее и приложил палец к губам.
Она остановилась посередине комнаты и тоже замерла в ожидании.
Так прошло несколько секунд. Наконец маркиз услышал шаги удалявшегося по коридору сэра Джулиуса Стоуна.
И лишь когда они стихли, он сдвинулся с места.
— Он ушел? — раздался нежный девичий голос.
— Я так думаю, — откликнулся маркиз, — но он может в любую минуту вернуться. Вы должны быть осторожны.
— Благодарю вас, благодарю… я не в силах выразить… — срывающимся от волнения голосом произнесла она.
— Подойдите поближе к огню, — предложил маркиз. — Если вы не желаете снова столкнуться с вашим назойливым поклонником, то передохните немного, успокойтесь, а потом как ни в чем не бывало возвращайтесь к себе в спальню.
— Я… не могу… этого сделать, — проговорила девушка.
Он увидел, что ее лицо напряжено, а в глазах, как и прежде, притаился страх.
Маркиз жестом указал ей на кресло, стоявшее напротив другого, в которое он сам собирался сесть. Она с застенчивым видом примостилась на краешке и судорожно запахнула шаль на груди, словно впервые осознав, как мало на ней надето.
Девушка подняла глаза, и он вновь убедился, как она молода и беззащитна. Маркиз мягко и чуть покровительственно улыбнулся ей — сколько женщин теряло голову от этой улыбки! — а потом поинтересовался:
— Вы не могли бы рассказать мне, как и почему очутились в подобном положении?
— Я и сама… желала бы… это знать, — отозвалась она.
Он сел напротив нее и стал ждать, когда она приступит к объяснению.
— Я приехала сюда вечером со своей служанкой. Мы возвращались в почтовой карете. Было решено, что пассажиры заночуют в гостинице, и нас накормили ужином в большой столовой.
Маркиз хорошо знал, что так поступают со всеми остающимися на ночлег пассажирами дилижансов. Его не слишком занимало случившееся с девушкой, но он с удовольствием прислушивался к ее нежному, мелодичному голосу.
Приглядевшись к ней попристальнее, он нашел, что она еще милее, чем показалась ему в первые минуты.
Отблески огня в камине освещали ее густые, золотисто-рыжеватые волосы. Их оттенок напомнил маркизу полотна художников раннего Возрождения. Он подумал, что ему еще не встречалась женщина с такими огромными, выразительными глазами и совершенным овалом лица.
У нее был небольшой прямой нос, а красиво изогнутые губы гармонично сочетались с нежным румянцем.
— Как вас зовут?
— Ванесса Лэнс, — ответила девушка.
— А я маркиз Рэкфорд. Вот мы и познакомились!
Ему почудилось, что ее глаза слегка расширились при упоминании его имени, и он добавил:
— Возможно, вы слышали обо мне?
— Да… я слышала, что у вас… собрана прекрасная коллекция живописи.
Маркиз ждал от нее каких угодно слов, но только не этих.
— Вас интересует живопись? — осведомился он.
— Мой отец — художник-миниатюрист, — пояснила она.
— Я слыхал о Бернарде Лэнсе, — сказал маркиз, — но он жил довольно давно. Он, может быть, ваш родственник?
— Бернард Лэнс — это мой прадед.
— Как любопытно! — воскликнул маркиз. — Вряд ли я ошибусь, сказав, что он первым из английских художников стал рисовать на слоновой кости.
Ванесса даже зарделась от гордости.
— Как хорошо, что вы о нем слышали. Он был отличным мастером, как и мой отец.
— Надеюсь, я смогу увидеть его работы и получу от них истинное удовольствие.
— Я тоже на это надеюсь, — откликнулась Ванесса.
После непринужденного обмена репликами она осознала всю необычность ситуации и нервно добавила:
— Как вы считаете, опасность миновала?
— По-моему, вы говорили, что не можете вернуться к себе в спальню, — заметил маркиз.
— В ту комнату нет, но я могу подняться наверх, к моей служанке Доркас. С ней я до утра буду в безопасности… по крайней мере, мне так кажется.
Маркиз уловил в ее голосе сомнение и напомнил:
— Вы же не закончили рассказ. Ну как, продолжите?
— Да… конечно, — неуверенно отозвалась Ванесса. — И тогда вы, быть может, поймете, что произошло.
Она перевела дыхание, плотнее укутала плечи шалью и принялась рассказывать.
— Когда мы уже кончали обедать, я заметила, как джентльмен, которого вы назвали Стоуном, вошел в столовую. Он рассердился на хозяина, ведь тот отказался предоставить ему отдельный кабинет, но потом все же остался в столовой и, не скрывая раздражения, заказал себе блюда. Его стол был… как раз напротив моего.
Ванесса понизила голос, и по выражению ее лица маркиз, зная нрав Джулиуса Стоуна, легко догадался о развитии событий.
— Он пристально глядел на меня, вызывая во мне неловкость. Я увидела, как он подозвал официанта.
Она сделала паузу, и маркиз подбодрил ее вопросом:
— И что же потом случилось?
— Официант подошел ко мне и спросил, не соглашусь ли я выпить бокал вина с этим джентльменом. Я отказалась. Мы с Доркас тут же встали и направились к себе в номера. — У Ванессы задрожал голос. — Когда мы проходили по обеденному залу, он поднялся и преградил нам путь.
«Думаю, что мы уже встречались, — нагло заявил он. — Я буду очень огорчен и обижен, если вы не воспользуетесь моей любезностью».
«Во-первых, я не узнаю вас, а во-вторых, устала и собираюсь поскорее лечь в постель», — ответила я.
«Не стыдно ли быть такой неприветливой? — не отставал он. — Всего лишь бокал вина! Я должен вам многое сказать».
«Пожалуйста, дайте мне пройти, — сухо возразила я. — По-моему, вы уже слышали ответ».
«Вы слишком хороши собой, чтобы быть такой недотрогой. Вам не к лицу пуританство», — продолжал настаивать он.
— Я не знала, что мне делать, он стоял совсем рядом со мной, — сказала Ванесса. — Но, к счастью, другие путешественники тоже кончили обедать и стали расходиться по номерам. Волей-неволей ему пришлось уступить им дорогу.
— И вам удалось от него избавиться? — предположил маркиз.
— Мы с Доркас поспешили к себе наверх. Нам дали две крохотные комнатки на последнем этаже гостиницы. Там, под самой крышей, расположились на ночлег все пассажиры почтовой кареты.
— Боюсь, что хозяин не привык церемониться с простыми постояльцами, — улыбнулся маркиз. — Особенно когда гостиница переполнена!
— Мы сразу почувствовали, что ему не до нас. Он думал о том, как накормить съехавшихся на состязания джентльменов, — печально согласилась Ванесса.
