Мэнди Коллинз - Приглашение на танец
Сесили всей душой надеялась, что ей удастся избежать замужества. Единственный раз, когда она собиралась выйти замуж, закончился плохо, очень плохо. Но с тех пор она стала старше и, как ей казалось, сильнее. Так что, возможно, жизнь в браке будет не такой уж трудной. За время короткой помолвки опыт Сесили ограничился несколькими головокружительными поцелуями, но из античной литературы она знала, что и супружеская постель может сулить удовольствия. Ей вдруг вспомнилось лицо и глаза герцога Уинтерсона, когда их взгляды встретились. Это было, когда она выходила из клуба. Сесили вспомнила, как восхищена она была в тот момент его красотой, и ее сердце учащенно забилось. «Не отвлекайся, — сказала она себе, — герцог даже не член клуба». Выйдя за него замуж, она могла бы получить доступ к бумагам мистера Далтона, но эта мысль показалась ей неприемлемой. Намного лучше выйти замуж за кого-нибудь из членов клуба. У нее есть связи и качества, которые сделают этот брак разумным, во всяком случае с виду. Вряд ли у герцога есть острая нужда в переводах с греческого или латыни, и, уж конечно, он может найти себе более блестящую партию, чем Синий Чулок, дочь виконта. Сесили решительно запретила себе думать о герцоге и постучала в потолок кареты, давая понять кучеру, что ей нужно с ним поговорить. Для того чтобы вскружить голову члену Египетского клуба и женить его на себе, нужна серьезная подготовка. Здесь не обойтись без помощи фельдмаршала Веллингтона светского общества. Мачеха Сесили полностью подходила под это описание, но прежде чем обращаться к Вайолет, нужно было обсудить свой план с теми, кто хорошо изучил жизнь светского общества, наблюдая ее с дальних позиций танцевального зала. Ей нужны кузины Мэдлин и Джульет — гадкие утята.
Глава 2
Лукас вернулся в Уинтерсон-Хаус в дурном настроении, поскольку все еще корил себя за то, что сбежал от мисс Херстон перед Египетским клубом. Он же солдат, черт подери, а удрал от нее поджав хвост, словно какой-нибудь сопливый новобранец в первой битве. Эта мысль раздражала Лукаса, а когда он увидел в кабинете свою невестку, его настроение нисколько не улучшилось. В роскоши городского дома Уинтерсона Лукас чувствовал себя неуютно, но его радовало, что хотя бы эта комната избежала вмешательства того, кто оформлял весь дом. Конечно, здесь тоже стояла дорогая мебель, но стены, обшитые простыми деревянными панелями, и темные тона отделки были приятны глазу человека, который большую часть последних десяти лет прожил в военном лагере. Присутствие здесь миссис Уильям Далтон резало его глаз так же, как если бы вдруг появился Принни — регент — и переделал его кабинет на манер своего павильона в Брайтоне.
— Кларисса, — судя по тому, что перед ней стоял чайник, она ждала уже довольно долго, — как я понимаю, вы хотите со мной поговорить.
Лукас никогда не понимал, почему его брат женился на мисс Клариссе Ливингтон. Она была довольно красива, но ее холодность наводила на мысли об айсбергах и сугробах. Это была не та женщина, которая способна вызвать страсть. Что до Лукаса, то он скорее обнял бы один из мраморов Элгина. Но Уилл всегда жил по собственным правилам, и к тому времени, когда он представил мисс Ливингстон семье, они были уже помолвлены.
При появлении герцога невестка поднялась и присела в реверансе. Ее утреннее платье вишневого цвета казалось праздничным и не вязалось с мрачной атмосферой, повисшей в доме, с тех пор как пропал Уилл. Она соблюдала правила этикета формально, следуя букве, а не духу. Если какая-то женщина даже реверанс способна сделать высокомерным, то это Кларисса.
— Да, ваша светлость, я действительно хотела с вами кое-что обсудить.
Она так плотно сжала губы, что они стали почти незаметными.
Лукас зашел за массивный письменный стол красного дерева, подождал, пока Кларисса устроится в кресле, потом сел сам, мысленно радуясь, что ей не вздумалось говорить стоя. После быстрой ходьбы этим утром у него чертовски болела нога.
— Так что вы хотели обсудить?
Лукас еще не знал, что она собирается сказать, но предчувствовал, что ему это не понравится. Кларисса любую ситуацию поворачивала так, чтобы удовлетворить свое желание управлять. И ее классическим маневром было нападать на льва в его собственном логове.
— С тех пор как Уильям исчез, прошло почти три месяца, — начала она. В ее твердом взгляде не было ни намека на скорбь или сожаление. — Думаю, пора сделать вывод, что он не вернется.
Лукаса не особенно удивили ее слова и бесстрастность изложения. С самого начала его невестка не проявила никаких чувств из-за исчезновения мужа.
Кларисса появилась на пороге Уинтерсон-Хауса со своим имуществом, вскоре после того как Лукас получил герцогский титул. Она заявила, что он, конечно, не захочет, чтобы невестка герцога прозябала в нищете и жила в сомнительном районе Лондона. То, что она назвала сомнительным районом, в действительности было вполне респектабельной улицей в Блумсбери, но Лукас об этом промолчал. Как глава семьи он действительно считал себя обязанным позаботиться о благополучии жены брата. Хотя Кларисса не вызывала у него теплых чувств, он пообещал Уильяму заботиться о ней. Это было перед тем, как Уильям отправился в путешествие, из которого не вернулся.
— Мы уже это обсуждали. — Несмотря на охвативший его гнев, Лукас говорил ровным голосом. — Думаю, я не давал повода надеяться, что мое мнение изменится. Сыщик, которого я отправил в Александрию, еще не сообщил, что ему удалось узнать. А пока я не получу от него вестей, мы будем считать Уильяма живым. Возможно, он попросту отстал от остальных участников экспедиции до того, как они отбыли в Англию.
Его тон стал резким, но ему чертовски не нравилось, что Кларисса торопится объявить мертвым его младшего брата, которого он когда-то учил ловить рыбу, ездить на лошади и флиртовать с хорошенькими девушками. Кларисса между тем продолжала гнуть свою линию. Настроение Лукаса она не заметила или предпочла сделать вид, что не заметила.
— Никто о нем давно ничего не слышал, — упорствовала она. — Он не давал о себе вестей никому из членов группы. Британское консульство вело поиски, и они ничего не дали. У нас нет причин верить, что Уильям вернется. Когда-нибудь.
Как только Лукас узнал, что брат пропал, он обратился за помощью в министерство иностранных дел, но там тоже были озадачены ситуацией не меньше, чем все остальные. Он даже обращался к лорду Генри Шелби, главному должностному лицу министерства, который к тому же состоял в родстве с лордом Херстоном. У Лукаса не было причин рассчитывать, что Шелби скажет правду, но тот был вторым лицом после министра иностранных дел, и с ним обязательно нужно было проконсультироваться, хотя бы для того, чтобы оценить его искренность. И встреча с дипломатом убедила Лукаса, что сэр Генри говорит правду, когда заявляет, что у него нет новой информации. За время службы в армии Лукас научился разбираться в людях и ошибался редко. А это означало, что у близких Уилла почти нет надежды. Но Лукас все еще не собирался сдаваться. Он по опыту знал, что бывают ситуации, когда нет выбора, когда обстоятельства становятся непреодолимыми, и все же верил, что это не относится к случаю с Уиллом. Что бы ни говорила его не слишком скорбящая жена.
