Барбара Картленд - Безжалостный распутник
В голосе графа прозвучала жизнерадостная нотка.
— Я рад за вас, Роттингем, но в таком случае вам даже больше прежнего нужна жена, которая украсила бы ваш дом.
— Смею заверить вас, сир, на эту роль найдется немало претенденток, — ответил граф.
— Вот в это я охотно готов поверить! — радостно подхватил принц. — Но ведь вы не намерены жениться, я вас правильно понял?
— Я намерен наслаждаться жизнью еще много лет! — заявил Роттингем. — Возможно, что теперь, когда я содержу себя сам, я смогу найти создание, способное мириться с моими чудачествами и всячески оберегать мое пошатнувшееся здоровье. А до этого… Граф сделал паузу.
— А до этого, — подхватил принц, — вы будете одиноким воином?
— Именно так, ваше королевское высочество!
Вряд ли можно было бы выразиться точнее.
— Тогда леди Элен придется долго ждать, — заметил принц вставая.
— Пожалуй, вы правы, — согласился граф. — Но я ничуть не сомневаюсь, что она найдет себе другого кавалера, с которым быстро утешится.
— Вы недооцениваете преданность женского сердца, — возразил принц. — Или серьезность той раны, которую вы способны ему нанести.
— Я всегда был убежден, что бриллианты обладают необычайным свойством залечивать раны, — отозвался Роттингем. — Я еще не встречал женщины, которая отказалась бы от такого лекарства.
Принц искренне расхохотался его остроте.
— Вы поедете завтра со мной в Ньюмаркет? — поинтересовался он, сменив тему разговора.
— К сожалению, сир, я вынужден отклонить столь любезное приглашение. Я уже договорился о поездке в мое родовое поместье. Целую вечность я не бывал в Кингс-Кип и уверен, что там многое изменилось. Но там я проведу не более двух или трех дней.
— Тогда я охотно подожду вашего возвращения, — пообещал принц. — Я считаю, Роттингем, что даже самый скучный вечерний прием становится интересным, если на нем присутствуете вы.
— Благодарю вас, сир, но давайте будем по возможности избегать скучных вечеров. В конце недели ожидается чрезвычайно веселый вечер с участием артисток кордебалета Лондонской оперы. Если вы будете там присутствовать, то не пожалеете.
— Кордебалет, говорите? — переспросил принц. — Честно признаюсь вам, Роттингем, некоторые дамы в этом кордебалете очень даже привлекательны.
— О да, кордебалет — действительно весьма достойная коллекция очаровательных созданий, — согласился с ним граф. — Могу я в таком случае рассчитывать на ваше присутствие на вечере в следующий четверг в одиннадцать часов?
— Можете. Вполне, — ответил принц Уэльский. — Вы устраиваете прием?
— Я его оплачиваю.
— Да кто же еще может себе это позволить! — воскликнул принц. — Знаете, это напоминает мне вот о чем. Я слышал, Роттингем, что вы заплатили две тысячи гиней за тех серых, которыми вы правили вчера. Это лучшие лошади из всех, что я когда-либо видел! Я сам хотел заполучить их, когда их только привезли на Таттерсоллз[5], но не успел.
— Вы их видели? — поинтересовался Роттингем.
— Видел и восхитился ими, — ответил принц. — Миссис Фицгерберт согласилась со мной, что это действительно превосходные образчики, лучшие из всех, каких мы только видели в последние годы.
— Если они понравились миссис Фицгерберт, — задумчиво произнес граф Роттингем, — то позвольте, сир, мне их ей подарить. Мне не хотелось бы лишать столь очаровательную даму такого удовольствия.
Лицо принца озарилось улыбкой.
— Вы действительно дарите их ей, Роттингем? Клянусь вам, вы самый щедрый человек на свете. Но мне трудно принять такой подарок, как вы понимаете.
— Если бы мы с вами, сир, делали только то, что должны, то жить в этом мире было бы невероятно скучно.
Принц рассмеялся и положил руку на плечо друга:
— Если вы искренни в своем добром порыве, то я с благодарностью принимаю ваш подарок.
Я никогда этого не забуду.
— Их доставят в вашу конюшню завтра, — пообещал граф. — Я надеюсь на вас, ваше королевское высочество, и полагаю, что они помирят меня с миссис Фицгерберт. Надеюсь, что она проявит благосклонность, утолит печали и излечит оскорбленные чувства очаровательной леди Элен.
Принц рассмеялся:
— Я так и знал, что к столь щедрому подарку вы присовокупите некое пожелание!
— Не забывайте, сир, что крайне трудно избавиться от купеческих привычек, — парировал граф.
Принц, продолжая смеяться, вышел со своим гостем из гостиной, и они проследовали по широкому коридору к лестнице. Впрочем, когда граф покидал Карлтон-Хаус, его голубые глаза поблескивали циничными искорками.
Черно-желтый фаэтон терпеливо ждал его у входа. В нем он и отправился в дом, располагавшийся на Керзон-стрит.
Дверь открыл слуга, которого Роттингем поприветствовал как старого знакомого:
— Здравствуйте, Джон. Леди Элен дома?
— Да, милорд. Леди Элен сейчас наверху, примеряет платья с мадам Бертен.
— Звучит заманчиво, — заметил граф. — Я сам поднимусь наверх.
Он взбежал по лестнице, миновал лестничную площадку, постучал в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел.
В центре спальни, стены которой были обтянуты розовым шелком, леди Элен Уилмонт в прозрачном неглиже лимонного оттенка рассматривала платье, которое ей демонстрировала мадам Бертен, самая известная портниха с Бонд-стрит.
Мадам когда-то была горничной Марии-Антуанетты, однако, когда во Франции началась революция, быстро переправилась через Ла-Манш и стала непререкаемым авторитетом моды у британского бомонда.
Платье, которое в данный момент рассматривала леди Элен, было великолепно: пышная юбка с поясом, низкое декольте и изящные фижмы в стиле французской королевы. Этот покрой охотно переняли модные светские львицы Британии.
Когда дверь открылась, леди Элен спокойно повернулась, как будто ожидала прихода горничной. Увидев графа, она радостно воскликнула:
— Анселин, я не ожидала вас!
С этими словами она бросилась к нему, не обращая внимания на то, что свет, падавший в окно, предательски обнажал дивные очертания ее прекрасного тела.
Граф взял протянутые ему руки и поднес их к своим губам.
— Почему вам понадобились новые наряды? — спросил он.
Леди Элен кокетливо надула губки и проворковала:
— Мне совсем нечего носить, а вы говорите…
— Именно это я и имел в виду, — добродушно подтвердил граф.
Леди Элен облегченно вздохнула и повернулась к мадам Бертен.
— Как можно быстрее подготовьте мне четыре платья, которые я выбрала, — сказала она. — Certainement[6], миледи. Et le compte[7] милорду, как обычно?
