Барбара Картленд - Триумф сердца
Шелдон увидел, как задрожали губы Кериссы, и это еще сильнее разозлило его.
– Неужели ты думаешь, что найдется еще один дурак, который согласится жениться на безвестной авантюристке, на пустоголовой кукле вроде тебя? Лови момент, пока не поздно!
Керисса опустила голову, а он безжалостно продолжил:
– Подумай только, что будет, если он вздумает навести справки. Кто ты есть? Незаконная дочь какого-то французского аристократа без пенни в кошельке? И ты еще собралась выйти замуж за маркиза! Да тебя любой полицейский арестует за отсутствие документов.
Керисса еще больше сжалась и на глазах у Шелдона превратилась в какое-то маленькое ничтожное существо.
Он же гаркнул на нее во весь голос:
– Ну-ка смотри на меня и слушай внимательно!
Шелдон молча следил, как глаза Кериссы медленно открылись и встретились с его глазами. Но жалости к ней он не испытывал. Он продолжал яростно:
– Твой маркиз в конце концов обнаружит, что мы составили заговор с целью одурачить его, что все сведения о твоем благородном происхождении – ложь и я тоже мошенник!
Керисса вскинула руки в тщетном протесте, что-то попыталась произнести, но Шелдон оборвал ее:
– Ты никакая не графиня де Валенс! Ты незаконная дочь выдуманного тобою герцога. А может быть, он никакой и не герцог, а просто прощелыга, переспавший с твоей матерью!
Керисса издала крик, какой, наверное, можно услышать от смертельно раненного зверька, загнанного охотниками.
– Взгляни правде в лицо, ты, дура! – кричал Шелдон. – И поблагодари Господа за то, что он дал тебе возможность попасть в приличное общество, познакомил со мною, а я позаботился о тебе.
Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха в легкие для новых проклятий и ругательств, но почему-то ему не хватило сил продолжить свою гневную речь.
Керисса пристально смотрела на него, и он замолк под ее взглядом.
Она была очень бледна, но стан ее выпрямился, головка вскинулась, и изящный ротик твердо произнес:
– Все ваши оскорбления я принимаю, но замуж за маркиза я не выйду… Вы не можете меня заставить.
– Проклятье! – вскричал Шелдон. – Ты сейчас же отправишься в церковь, даже если мне придется избить тебя до потери сознания и на руках потащить к алтарю.
Двух широких шагов ему хватило, чтобы достичь ее, схватить за плечи, и она беспомощно поникла в его руках, будто тряпичная кукла.
Он свирепо тряс ее, а она молчала. А потом вдруг Шелдон услышал, как Керисса произнесла:
– Я люблю вас… Как же я могу выйти за кого-то замуж… если я люблю только одного человека…
И эти слова заставили Шелдона отшатнуться.
Он замер, с трудом переводя дыхание, а она все продолжала шептать:
– Я люблю вас… я готова быть… кем угодно… вашей служанкой… вашей любовницей… лишь бы быть с вами рядом…
Казалось, вся душа ее стремилась ему навстречу.
– Я готова работать за вас, зарабатывать для вас деньги… но я не могу позволить никакому мужчине, кроме вас… касаться меня…
И тут слезы неудержимо хлынули из ее глаз, а Шелдон… Что оставалось делать Шелдону?
Он заключил ее в объятия, и она припала своей головкой к его широкой груди.
Шелдон слегка приподнял подбородок Кериссы, чтобы найти ее губы.
И они поцеловались… Второй раз в жизни… И этот поцелуй был еще более сладостным, чем первый.
Они так изголодались друг по другу, столько преград сами выстроили на пути к сближению, и теперь эти преграды как бы становились невидимыми.
Казалось, все ближе и ближе они становились друг другу, сливаясь в единое существо. И поцелуи лишали их дыхания, а комната, залитая солнечным светом, вдруг превратилась в волшебную карусель, и все закружилось вокруг них.
Шелдон с трудом оторвался от ее нежных губ.
– О Боже мой! – воскликнул он. – Что ты делаешь со мной?
– Я люблю… тебя… – сказала она и добавила по-французски: – е t'aimel Je t'dorel
Бледность исчезла с лица Кериссы, щеки ее, наоборот, стали алыми, а руки, до того беспомощно опущенные, вдруг обрели силу. Она была способна до бесконечности ласкать любимого мужчину, изливать на него свою нежность.
– Моя дорогая… моя любимая девочка! Я приложил столько стараний, чтобы этого не произошло, но все оказалось бесполезным! Как мне было нелегко держаться от тебя на расстоянии!
– Я… ваша… я не могу жить без вас…
– Но ты должна, Керисса! Как ты не можешь этого понять!
– Не могу! – решительно тряхнула головой Керисса. – Разве можно, зная, что мы любим друг друга, жить в разлуке?
Столько страсти было в ее голосе, столько желания обнять любимого человека еще крепче, еще сильнее прижаться к нему!
Как тяжко ему было урезонивать Кериссу, внушать ей убеждение, что дальнейший их совместный путь по жизни невозможен.
– Меня уже разыскивают, – наконец сказал он. – Бобо пустил ищеек по ложному следу, но боюсь, что это даст лишь временную передышку. Они вцепятся в меня, если я не покину Бат немедленно.
– Я отправляюсь с вами!
– А я не разрешаю тебе! Твой жених уже ждет тебя внизу.
– И вы по-прежнему верите, что я… способна выйти за него замуж? После тех слов, которые мы только что сказали друг другу?
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, излучавшими сияние, и под воздействием этого взгляда Шелдону показалось, что весь мир вокруг исчез.
– И ты действительно собираешься отправиться со мной? – спросил Шелдон с недоверием. – Обречь себя на нищету, на вечные странствия… – Прежде чем продолжить, ему пришлось перевести дыхание. – Если они меня поймают, то тут же закуют в кандалы. Затем после суда меня или вышлют из Англии, или на долгие годы посадят в тюрьму.
– Я буду ждать вас… я готова ждать вас хоть целую вечность… Моя любовь к вам так сильна, что она не угаснет и за тысячу лет…
– Милая моя, сладкая, обожаемая… Что мне сказать тебе?
– Скажите мне то, что я хотела бы услышать от вас, – прошептала Керисса.
– Сказать, что я люблю тебя, – спросил он, – так ты это уже знаешь. Невозможно описать, какие мучения я испытывал, зная, что не имею права прикоснуться к тебе и должен отдать тебя другому мужчине…
– Однако вам это так и не удалось… – Улыбка Кериссы была счастливой.
– Ты в этом уверена? Думаю, что ты не права. Нельзя так бездумно распоряжаться своей судьбой. Сейчас ты принесешь себя в жертву, а потом начнешь меня упрекать за то, что я испортил твою жизнь.
– Никогда, никогда я ни в чем не упрекну вас!
В ней было столько страсти, столько чарующего, истинно женского обаяния, что Шелдон вновь забыл обо всем.
Еще раз их губы на мгновение слились в поцелуе, а потом он, собравшись с духом, слегка отстранил ее от себя.
