Элейн Кейн - Жемчужина Авиньона
Хью весь напрягся, ожидая, что будет дальше, а граф продолжал, как будто ничего не произошло:
— Госпожа Адель так долго ждала вашего возвращения. Она потратила довольно много ваших денег, обустраивая Понтуаз, когда король даровал вам титул. Все там готовится к вашему возвращению. И я слышал, а источники моих сведений весьма надежны, что Людовик пообещал ей, что как только вы вернетесь, вас немедленно обвенчают. Сколько это езды отсюда до Парижа? — как бы задумавшись, он постучал пальцами по лбу. — Около двух дней пути, — он грустно покачал головой. — Как скоро. Я уверен, вы все рассказали Катарине о госпоже Адели. И все же — это стыд. Вы оба помолвлены с разными людьми. Конечно, я понимаю вас. В конце концов, я встречался с Аделью де Пизан. Она не может равняться с Катариной. Она очень скромная женщина, правда, красотой не блещет, да и огня в ней маловато. Она будет так счастлива, что ее благородный рыцарь возвращается домой. Она гордится тем, сколько сарацинской крови пролито вашей рукой.
Хью сжал ножку своего кубка, так что у него побелели костяшки пальцев.
— Откуда вам известны такие подробности моей жизни? — сдерживая гнев, поинтересовался он.
— Видите ли, — ухмыльнулся граф, — вы для меня что-то вроде увлечения. Я многое о вас знаю.
— Вы увлекаетесь мужчинами? — Хью сделал глоток. — Вам надо побывать в Иерусалиме. Среди язычников это обычное дело.
Граф в ярости раздул ноздри.
— Совсем напротив, мой ДОРОГОЙ рыцарь, — прошипел он. — Я всецело поглощен женщинами. Вы ведь не помните меня, верно? — это был почти вызов, и Хью внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, откуда он может помнить этого человека.
— Не помните, — продолжал граф. — Зато я помню вас! Как только мои стражники увидели ваши знамена, я уже знал, кто почтил мой скромный замок своим присутствием, — в его голосе сквозила неприкрытая ненависть. — Я был в Париже. Много месяцев я был ковриком, о который Людовик вытирал ноги. Я делал для него все, а что я получил взамен? Этот захудалый замок! Эту никчемную землю! Я мог бы утопать здесь в роскоши, да на что она мне. Кто приедет ко мне? Бродяга? Заезжий путешественник? Пилигримы на пути в Иерусалим да торговцы, едущие во Флоренцию и Геную! А благородные дамы? Знатные дворяне? Никогда!
Я был в Париже, чтобы добиться милости короля. Был один замок, который я хотел. Ах, как же я мечтал о нем! Величественный и богатый. И он так близко от Парижа и от двора. Все знают его. Все любят его! — голос графа дрожал от возбуждения. — Я хотел Понтуаз! Только накануне Людовик пообещал мне его. Сказал мне, что хочет, чтобы я жил поближе к Парижу и к нему. Понтуаз был почти моим, а с ним и престиж. Я бы заполнил свой замок прекрасными женщинами. Они увидели бы мое золото, мои драгоценности. Они бы валялись у меня в ногах! Я мог бы иметь любую из них, какую пожелаю.
Но нет, приехал ты! Только что с поля боя, с хорошими новостями для короля. Ты разбил войска Жильбера Каузака. Земли короля оказались в безопасности, а Каузак — мертв. Что ты сказал тогда Людовику? — выкрикнул он, с силой ударив кубком о стол. Выплеснувшееся вино испачкало ему рукав, но граф не замечал этого. — Ты сказал ему, что хочешь получить Понтуаз? И он на радостях дал его тебе! Ты украл у меня мой замок! Из-за тебя король отправил меня в эту глушь! Только из-за тебя!
Хью взглянул на узкое лицо графа, пылавшее сейчас от ярости. Он был из той породы людей, которую Хью не любил больше всего. Опасных людей. И не потому, что он был хитрый и коварный. С такими ему не раз приходилось скрещивать оружие. Нет, этот человек был мелким и завистливым, способным прибегнуть к любому, самому нечистоплотному способу, чтобы причинить вред своему врагу. Ему приходилось не раз встречать людей, подобных графу де Невилю. Людей, завидовавших его успехам. До сего момента он не думал о них, потому что они не представляли для него опасности.
Но этот человек нащупал брешь в доспехах Хью. Он ясно дал понять, что если не сможет навредить Хью, то сможет причинить зло другому человеку.
Он был опасен Катарине де Трай!
Глава двенадцатая
Жофрей придвинулся к Катарине поближе, и она беспокойно заерзала в своем кресле. Его рука обхватила ее плечи, а одним из коротких с обкусанными ногтями пальцев он принялся водить по ее открытой шее от плеча до уха. Незадолго до этого, когда назойливый граф дважды откровенно сжал ее бедро, она решила выбрать меньшее, как ей казалось, из зол. Граф, наконец, отвернулся от нее и принялся о чем-то оживленно беседовать с Хью. Катарина подумала, что теперь вздохнет свободнее, но Жофрей продолжал настойчиво прижиматься к ней.
— Мсье Жофрей, — сказала она, стряхивая с руки воображаемое насекомое, — вы ведь добрый друг графа, не правда ли?
— Да, он мой должник.
Катарина нежно улыбнулась ему.
— В таком случае, может быть, вы используете свое влияние на графа, чтобы убедить его сменить циновки в зале. Весь вечер какой-то докучливый жучок ползает по моей шее и меня это настолько нервирует, что, боюсь, я не смогу дольше это выносить. Если и в комнатах творится такое же…
Палец, елозивший по ее шее, замер. Жофрей Уинфри откашлялся и отхлебнул пива.
— Я буду счастлив поговорить с ним об этом.
— О, благодарю вас. А теперь я должна идти, сегодня был трудный день, а завтра, по словам Хью, будет еще тяжелее.
— Вы должны позволить мне проводить вас.
— Нет, спасибо, вы и так сегодня слишком добры ко мне, — уверила его Катарина, быстро поднимаясь. Она хотела уйти как можно быстрее в надежде, что Жофрей, изрядно накачавшийся к тому времени вином и пивом, не поспеет за ней. Но она ошиблась — Жофрей мгновенно вскочил и, схватил ее за руку, зашептал ей на ухо:
— Я настаиваю, дорогая Катарина.
Катарина в панике бросила умоляющий взгляд на Хью, но тот сидел погруженный в свои мысли, невидящим взглядом уставившись перед собой. Она посмотрела в дальний угол зала, где незадолго до того видела Аврила, но мальчик куда-то исчез. Прежде чем Катарина смогла привлечь к себе хоть чье-нибудь внимание в Большом Холле, Жофрей крепко ухватил ее под локоть и в мгновение ока взлетел с ней по ступенькам на галерею. Когда они уже находились в коридоре, ведущем к спальням, он крепко прижал ее к себе, так, что она ощущала на шее его разгоряченное дыхание.
— Но, право, Жофрей, не стоит, — воскликнула она, — вы и так сегодня уделили мне слишком много внимания.
— В таком случае вы не откажете мне в небольшой награде, дражайшая Катарина.
— Но я не понимаю…
— О, прекрасно понимаешь! Или ты бережешь все свои поцелуи для Хью Вунэ? — Катарина вздрогнула, застигнутая врасплох его словами. — Ага, я вижу, я был прав, ты отказываешь мне в своих милостях, но с удовольствием даришь их Вунэ. Не ты ли, милая Катарина, говорила мне, что не можешь ничего позволить себе, потому что помолвлена.
