Патриция Мэтьюз - Волшебный миг
— Вижу, что рады. Вижу, что вы страшно беспокоились обо мне. И еще я вижу, как вы проводили время вместо того, чтобы искать меня. — И она указала на Рену жестом обвинителя.
Наконец в голове у Купера прояснилось, и он понял, что буря вот-вот собьет его с ног.
— Но я действительно искал вас, Мередит, — сказал он. — Видит Бог, искал.
— А она вам помогала искать? Вы это собирались сообщить мне? — Голос Мередит звенел от негодования.
— Нет. Конечно, нет. — Купер уже совсем проснулся, и одновременно проснулся его норов. — Я не виделся с Реной до вчерашнего вечера.
— А почему я должна вам верить? Если вчерашний вечер — ваша первая встреча, то быстро же вы уложили ее в постель, а?
— Слушайте, леди босс, — резко сказал Купер, — я работаю у вас, это верно, но моя личная жизнь, черт возьми, никого не касается!
— Нет, касается, когда в моей экспедиции происходят подобные вещи! Если вы хотите употреблять эту шлюху, — бросила она уничтожающим тоном, — волоките ее в джунгли, где ей и место!
Рена безмятежно улыбалась.
— Почему вы так рассердились, Лонгли? Куп — всего-навсего ваш служащий, не более. Или это не так?
Мередит вспыхнула и крепко прикусила губу. И проговорила уже спокойнее:
— Да, вы, пожалуй, правы, мисс Вольтэн. Но ведь… это непорядок. Я не желаю, чтобы мои сотрудники общались с теми, кто почему-то следует за нами. Вы оказались здесь по какой-то причине. По какой?
— Вы зашли слишком далеко, Мередит. Зачем оскорблять человека? — сказал Купер.
— Ничего страшного, Куп. — Рена дотронулась до его руки. — Пусть выльет на нас весь свой яд. Откровенно говоря, меня удивил ее эмоциональный выброс, — добавила Рена с невинным видом. — Харрис Броудер называет вас ледяной девой. Посмотрел бы он на вас сейчас.
— Броудер! — воскликнула Мередит. — Что вы знаете о нем?
— Ну как же, Харрис Броудер здесь, он со мной. Вы возражаете? Насколько мне известно, вы его вышвырнули с работы.
Мередит впилась в Рену глазами.
— Но почему он с вами?
— Может быть, ему просто нравится мое общество. — Рена улыбнулась жесткой улыбкой. — Можете спросить у него сами, если хотите. Мой лагерь всего в паре миль отсюда.
— Мне нет никакого дела до Харриса Броудера, — отчеканила Мередит. Потом жестом указала на выход:
— Я хочу, чтобы вы убирались отсюда, мисс Вольтэн. Оденьтесь, и чтобы через десять минут вашего духу здесь не было. В противном случае я велю вышвырнуть вас за пределы моего лагеря. — И повернувшись, Мередит скользнула под полог палатки.
Купер натянул брюки.
— Куп… — Рена погладила его по руке. — Как это повлияет на наши планы?
— Откуда мне знать, черт возьми? — Его злость обратилась на Рену. — Проклятие! Незачем было тебе сюда приходить! Теперь Мередит знает, что ты околачиваешься поблизости, и задумается, что тебе здесь нужно!
— Мне показалось, что ты был доволен, увидев меня вчера вечером.
Конечно, она была права, но Купер решил промолчать. Он надел рубашку, обулся.
Рена и не думала одеваться, ее не смущало, что она обнажена и мозолит всем глаза. Она злобно прошипела:
— Не противоречь мне, Куп. Решишься — пожалеешь.
— Не в этом сейчас дело, Рена. Посмотрим, удастся ли мне вообще уладить все это. А тебе лучше действительно одеться и смываться отсюда, пока не поздно.
И, не взглянув на Рену, он поднырнул под полог. Мередит стояла неподалеку, а рядом с ней, к досаде Купера, — Рикардо Вильялобос.
Он направился к ним. Услышав звук его шагов, Мередит обернулась, и ее лицо застыло в ледяной непроницаемости.
— Я должен перед вами извиниться, леди босс, — произнес он с обезоруживающей — так ему казалось — улыбкой. — Хоть я и не считаю, что вы обязаны заботиться о моей нравственности, я, конечно, поступил дурно…
— Ваши извинения приняты, мистер Мейо, но это ничего не значит, поскольку вы покинете лагерь вместе с вашей подругой.
— Мне бы этого не хотелось.
— Все уже решено. Вы уволены.
— Послушайте, Мередит… — Он поскреб подбородок. — Я понимаю, вы огорчены и рассержены, но что бы вы обо мне ни думали, я вам нужен. Поэтому не совершайте неразумных поступков по злобе.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Рикардо Вильялобос сказал:
— Он прав, Мередит. Вы наняли сеньора Мейо на работу из-за его… х-хм, специфических талантов, а теперь они могут вам пригодиться больше, чем когда-либо.
На караван уже один раз напали, могут напасть и еще.
Без сеньора Мейо вы будет весьма уязвимы. Не забывайте, что Габриэль Моралес все еще где-то поблизости.
Мередит понимала, что гордость и упрямство завели ее слишком далеко и назад хода нет, поэтому она втайне обрадовалась, что Рикардо дал ей возможность отступить, не потеряв лица.
Купер между тем продолжал:
— Я пока что ничего не понимаю. Кто такой, черт побери, этот Габриэль Моралес? И как сюда попали вы, сеньор Вильялобос?
— Рикардо пришел мне на помощь, — не без вызова заявила Мередит, — пока вы здесь бездельничали в обществе вашей подруги-ведьмы!
Купер уже готов был бурно возразить, но его действительно волновало появление Рикардо.
— Как вам удалось разыскать ее?
И он внимательно выслушал сначала Мередит, а потом Рикардо — всю историю похищения и спасения мисс Лонгли.
Ни Купер, ни Мередит, поглощенные разговором, не заметили, как Рена, выскользнув из палатки, направилась по тропе в свой лагерь.
Она шла быстро, охваченная беспокойными мыслями. Ее не покидало ощущение, что Купер и Лонгли увлечены друг другом, и бурная реакция Лонгли только подтверждала это ощущение. С чего бы Лонгли так бушевать, если бы она не была влюблена в Купера.
Но больше всего беспокоило Рену, как к этому относится Купер. Не увлечен ли он Мередит Лонгли до такой степени, что откажется от их соглашения? Рена знала, что Купер любит деньги и хорошую жизнь, которую можно на них купить, но она также знала, что чувство, именуемое любовью, делает с мужчинами странные вещи. Не предпочтет ли Купер в конце концов золоту любовь этой Лонгли?
Тогда-то Рена и пришла к выводу, что Куперу Мейо, вероятнее всего, придется умереть. Даже если ее подозрения ошибочны, одно их появление говорит о том, что она сомневается в Купере, не может полностью ему доверять.
Она сделала его своим доверенным лицом, и это наложило печать на его судьбу. Она подождет немного — подождет, пока они не найдут сокровища, поскольку Купер по-прежнему остается ее главным орудием в розыске, — а уж потом она придумает, как его уничтожить.
Она сказала себе, что не станет ни сожалеть, ни грустить о нем. Конечно, Купер — самый лучший из всех ее любовников; дальнейшая связь с ним принесла бы ей немало наслаждений. Но если мужчина помешан на женщине, он не может быть полезен ей, Рене Вольтэн. Вообще любящий человек склонен к угрызениям совести, и доверять ему нельзя. Пусть даже он любил бы ее — Рену!
