Сюзанна Баркли - Мятежный рыцарь
– Я хочу стать твоей, – шептала Элис.
– Я тоже этого хочу, любовь моя. – Говейн поднял ее на руки, в два шага пересек комнату и бросился вместе с ней на кровать. – У нас с тобой вся ночь впереди.
Он умирал от желания овладеть ею мгновенно, но решил действовать медленно, смакуя каждую секунду их первой ночи.
– Я не хочу так долго ждать, – наконец заявила его возлюбленная и повелительница.
Говейн довольно рассмеялся. Он не мог наглядеться на ее красоту: тонкие черты бледного лица, грива темно-каштановых волос, разметавшихся по грубым серым простыням, упругая полная грудь, готовая вырваться из обтягивающей рубашки, стройные ноги, которые он жаждал ощутить на своих бедрах.
Она моя, думал он, моя любовь, моя жена. Дыхание у него участилось. Говейн считал себя умелым и деликатным любовником, удовлетворяющим прежде всего женщину, а затем уже – себя.
Его руки ощупывали мягкое, нежное тело, гладили атласную кожу. Элис постанывала, и это поощряло его к новым ласкам. Они перекатывались по широкой кровати, нетерпеливо освобождаясь от одежды.
– Говейн, ты так прекрасен! – Элис погладила завитки волос у него на груди и ударила ладонью по твердым, как камень, мышцам. – И сильный!..
– А разве ты не видишь, как я хочу тебя? – хрипло спросил он.
Она кивнула.
– Желание – это что-то похожее на голод зверя или на страшную бурю. Но мне не страшно, я только еще больше люблю тебя.
Ее заострившиеся соски уткнулись ему в грудь, распаляя огонь желания. Говейн приподнял ее и прижал к себе. Нежными поцелуями он провел дорожку вдоль ее шеи и ключиц, а затем ниже – к груди.
Элис вцепилась ему в волосы и выкрикивала его имя. Она млела от нахлынувшего жара, пробежавшего по всему телу и распиравшего низ живота. Пальцы Говейна, рисовавшие замысловатые узоры у нее на коже, скользнули туда, куда она хотела.
Говейн с трудом смирял неистовую страсть. Он не ожидал такой податливости от Элис, и чуть было не погрузился в манящую глубину ее тела. Но ему хотелось не только самому испить всю чашу наслаждения, но приобщить и ее. Говейн умело вел Элис к первой вершине любовного экстаза.
Элис сотрясла дрожь от острого и утонченного наслаждения. Но она знала, что это не все. Она открыла глаза – Говейн замер над ней. По его напрягшемуся лицу и телу Элис поняла, каких усилий ему стоит сдерживаться.
– Говейн, – с мольбой прошептала она, – у меня внутри пусто без тебя.
Он развел в стороны ее бедра и уступил просьбе.
Элис пронзила боль, и она вскрикнула.
– Прости, любовь моя. – Говейн застыл. – Я не стану продолжать.
Они были во власти первобытной страсти. Он нужен ей, а она – ему. Элис задвигала бедрами, желая продолжения их соития.
– Люби меня, Говейн, – прошептала она, обвивая руками его шею.
– Я люблю тебя, но…
– Не надо «но». Сделай меня своей!
– Ты уже моя, – нежно произнес он и поторопился это доказать, целуя ее брови, нос, впадинку за ухом. Он бормотал слова любви и одновременно с осторожностью погружался в нее, побуждая к ответу.
Элис блаженствовала, ощущая в себе его плоть.
– Вот что значит, когда сбываются мечты, – еле слышно прошептала она.
– Я люблю тебя, Элис.
И с этими словами он вознес ее к новым вершинам любви.
Глава семнадцатая
– Пора вставать, – сказал Говейн, уткнувшись лицом в ее спутанные волосы.
Элис что-то недовольно пробурчала.
– Не хмурься, – попросил он. Ему так хотелось, чтобы хоть один день выдался счастливым. Он нежно поцеловал ее, радуясь ответной ласке, и его вновь обдало жаром. – Элис, для тебя все это в новинку. Я боюсь причинить тебе боль. Мы и так ночью трижды…
– Это я разбудила тебя на рассвете и вынудила к любви!
– Вынудила? – Говейн закашлялся от смеха.
– Ты должен делать это чаще, – сказала она.
– Заниматься любовью с красивой женщиной?
– Если со мной, то да, но сейчас я имела в виду – почаще смеяться.
– У меня было мало поводов для смеха, пока в моей жизни не появилась ты, – сказал Говейн, заключив ее в объятия.
Элис свернулась калачиком у него на груди, а сама думала о том, как бы послать письмо родителям. Но, может быть, с этим лучше повременить? Говейн ведь попенял ей, что она не все ему рассказала о себе. Лучше выдавать ему правду порциями, как горькое лекарство.
– Ты говорил, что Бертрам принес сюда мои вещи?
– Да, пока мы ужинали. Вон они. – Говейн указал на два сундука.
Завернувшись в простыню, Элис спрыгнула с кровати и откинула на сундуках крышки. В одном лежали книги, в другом – одежда и бархатная сумка с тетрадками. Говейн, подперев голову рукой, смотрел на нее.
– Ты ведь не собирался привозить все это!
– Но эти вещи тебе необходимы…
Элис вытащила из сумки одну из тетрадей и отдала ее Говейну.
– Посмотри мою книгу.
Он провел пальцем по золоченой надписи.
– Значит, твое полное имя Элис Соммервиль? – Она кивнула, а он раскрыл книгу. – Кто делал зарисовки растений?
– Я. Моя мать – ювелир, и я унаследовала ее способности к рисованию, но золотых дел мастера из меня не вышло.
– А твой особый дар имеет корни в ее семье?
– Да. Это идет от двоюродной бабки Сиси. Она перед смертью пыталась научить меня справляться с моей чувствительностью, но у нее ничего не получилось. Только ты помог мне.
В ответ он поцеловал ее.
– Что ты чувствуешь? – спросил он спустя минуту.
– Ощущаю твою страсть, и она проникает в меня. Мне кажется, я сойду с ума, если мы сейчас же не займемся любовью.
– Я чувствую то же самое, – улыбнулся Говейн.
Элис провела рукой по его груди и опустила кончик пальца в пупок. У него перехватило дыхание, дрожь пробежала по телу, но он не стал противиться ласке. Когда же ее рука дотронулась до того места, куда стремилась, Говейн дернулся и застонал.
Элис победно улыбнулась. Он научил ее не только получать удовольствие, но и дарить его! Прошедшей ночью Говейн доставлял ей наслаждение несчетное количество раз. Сегодня пришел ее черед.
– Хватит – Говейн уложил ее на спину. Светлые волосы падали ему на лицо и плечи, а в глазах появился опасный блеск. – Итак, ученица решила поучить учителя?
Элис захотелось одержать верх в любовных утехах, и она слегка поцарапала ногтями кожу у него на боках, затем осторожно нажала на крестец.
Говейн напрягся, как натянутая стрела, а кулаками уперся в матрас.
– Понятно. Моя дама диктует свои правила. Прекрасно, но в этой игре нет победителей. – Он раздвинул ее гладкие бедра коленями и осторожно стал погружаться в нее.
Элис выгнулась дугой и тихонько вскрикнула. Его губы зажали ей рот, язык стал двигаться в полной гармонии с движением бедер. Она вцепилась ему в волосы, а он опустил голову ей на грудь и стал с жадностью целовать. Элис чувствовала, что он вот-вот взорвется от напряжения. Говейн сдерживал себя, погружаясь в нее плавно и размеренно, с каждым разом вознося ее все выше и выше к пику любовного восторга.
