Лей Гринвуд - Джейк
Джейк уже заметил перемену в некоторых из них. Они еще не готовы поверить ему, но давали надежду, понимая, что так же нужны ему, как он им. Вилл и Пит слишком малы, чтобы думать об этом, и просто хотели чувствовать себя в безопасности.
— Подожду до ужина, а потом пойду искать, если он не вернется.
К ужину Брет не появился. Джейк уезжал в лагерь за мальчиками и вернулся с мясом для следующего дня. Он сказал, что теленок сломал ногу, но Изабель подозревала — он убил его, чтобы мальчики могли поесть досыта.
— Скатертью дорога, — отозвался Шон на сообщение, что Брет сбежал. — Он не любил нас, и мы не любили его.
— Ты не прав, — запротестовала Изабель. — Конечно, он не всегда был хорош, оттого что думал — вы его не любите.
— Я не люблю.
— Он и не хотел, чтобы мы любили его, — подтвердил Чет.
— Он чувствует себя не на месте, — продолжала Изабель.
— А кто на месте?
— Но он бостонец.
— Не ждите, что я пожалею его, — сказал Шон. — Я не оказался бы в Техасе, если бы люди в Бостоне не довели моих родителей до того, что они умерли от голода.
Изабель не удивило, что не удалось добиться сочувствия мальчиков. Но они, казалось, совсем не интересовались, что случилось с Бретом. Он их собрат по несчастью, а они даже не думают о его дальнейшей судьбе.
Широко раскрытыми глазами девушка смотрела в темноту под деревьями, и озноб пробегал по спине. Ее ужасала даже мысль, чтобы войти в каньон после наступления темноты. Как Брет может там оставаться? Какие животные притаились во тьме? А ведь если он не вернется, ей придется пойти за ним.
Может, Брет уже далеко. Хотя вряд ли. Ему всего двенадцать.
В этот вечер они ужинали в кухне — Джейк не хотел, чтобы даже случайно можно было видеть кого-то из мальчиков. Все будут спать в доме или бараке. Даже запасных лошадей спрятали. Изабель растрогали эти усилия скрыть беглецов. Тем меньше она могла понять, почему он не беспокоится о Брете.
— Джейк едет, — сказал Вилл. Весь ужин мальчик простоял у вымытого окна кухни, дожидаясь, когда Джейк вернется с Баком и Зиком. С горящими от волнения глазами малыш выбежал встречать их.
Что-то заставило Изабель взглянуть на Мэтта, и она увидела в его глазах гнев. Почему? Мэтт никогда не выказывал ни к кому неприязни.
— Вы видели Брета? — спросила Изабель Джейка, как только тот вошел. Она раскладывала ужин по тарелкам и ставила их на стол. К счастью, это был стол на козлах. Во всем доме оказался один-единственный стул.
— Не похоже, чтобы он подошел ко мне. Бак и Зик сели и принялись за еду.
— Сев за стол, вы должны подождать, пока подадут всем, — сказала Изабель. — Так как мистер Максвелл рискует своей собственностью и благополучием ради вашей безопасности, я думаю, это самое малое, на что он может рассчитывать.
Мальчики, ошеломленные, подняли глаза, но есть перестали.
— Джейк. Я говорил вам, зовите меня Джейк, и они с таким же успехом могут есть прямо сейчас.
— Вы принимаете решения относительно коров и верховой езды, но я — в вопросах воспитания. И чрезвычайно невоспитанно начинать есть прежде, чем обслужат всех сидящих за столом.
— Я не за столом.
— Так сядьте. Вилл хихикнул.
— Лучше делайте, как она говорит, — предостерег Шон. — Она сегодня на тропе войны.
Бросив на девушку сердитый взгляд, Джейк сел, и Изабель подала ему тарелку.
— Теперь можете начинать.
Никто из мальчиков не шелохнулся. Они продолжали наблюдать за Джейком.
— Вам не нужно ждать, когда он начнет есть, только пока ему подадут.
Изабель поставила перед Джейком кофе и вернулась к посту у окна, беспокоясь о Брете. Никогда раньше он не ночевал один на улице. Девушка была уверена, он прячется где-то поблизости.
— Почему вы ему не оставили? — спросил Джейк.
— Что? — она не слушала.
— Поставьте для Брета тарелку. И перестаньте волноваться.
— Я волнуюсь не о его желудке.
— Сомневаюсь, что у него есть что-то еще.
— Куда мне ее поставить?
— На крыльцо.
— Вы думаете, он придет к хижине?
— Иначе где он найдет еду? Изабель старалась не вспылить.
— Не лучше ли отнести тарелку к лесу?
— Вы не знаете, где он. Просто поставьте тарелку на крыльцо и крикните ему. Если он здесь, услышит. Если нет, не важно.
— Важно, — огрызнулась Изабель. — Более важно, чем ваши коровы, ранчо или эти ужасные фермеры.
Почувствовав, что глаза наполняются слезами, она отвернулась, схватила тарелку и стала накладывать ужин.
— Не понимаю, как вы все можете сидеть и спокойно есть, как будто ничего не случилось.
— Он может прийти, когда хочет, — сказал Чет. — Дверь не заперта.
Изабель сдалась. Не только Джейк, все думали так же. Она взяла тарелку и поспешила выйти из хижины прежде, чем раздражение заставит ее сказать что-нибудь, о чем она потом пожалеет, и немного прошла по двору.
— Брет, я знаю, что ты здесь, — Изабель чувствовала себя глупо, разговаривая с деревьями, но не знала, что делать. — Я хочу, чтобы ты вернулся. Джейк не хотел обидеть тебя, только научить ездить верхом. Ты должен научиться, так как не можешь все время ехать в фургоне, не можешь всегда быть со мной, ты сам этого не захочешь.
— На крыльце для тебя стоит ужин, рядом я положу спальный мешок. Без него ты замерзнешь. Не удивляйся, если не увидишь никого во дворе. Джейк считает, что для безопасности мы должны спать в доме. Мы скоро уедем в Ньюкомб Кроссинг за продуктами, ты должен вернуться до этого. Я не могу ехать, не зная, что ты в безопасности.
Она подошла к фургону, порылась в спальных мешках, нашла мешок Брета и положила его на крыльцо.
— Вы всегда заботитесь о других больше, чем о себе?
Голос Джейка, донесшийся из чернильной темноты террасы, напугал ее.
— Он расстроен, замерз и голоден.
— Он может покончить с этим.
— Ему мешают гордость и гнев.
— Гордость может стоить очень дорого. Может быть, лучше, чтобы он узнал это сейчас, пока не пришлось расплачиваться слишком дорогой ценой.
Джейк вышел из густой тени, лунный свет превратил его лицо в жуткий узор света и тьмы, оно стало похоже на маску, холодную и бесчувственную.
— Я вас не понимаю. Иногда думаю, что вы самый добрый, самый терпеливый человек из всех, кого я встречала. Мгновение спустя вы грубы и жестоки. Как вы можете одновременно быть и тем, и другим?
Джейк спустился по ступеням и подошел к ней. Лунный свет заливал лицо, превращая его в бледную маску. Он выглядел таким же нереальным, как ситуация, в которой она оказалась, — посреди огромного ничего с десятью мальчиками и незнакомым мужчиной, преследуемая злобными фермерами, готовящаяся гнать Бог знает сколько коров через пустыню, кишащую индейцами, в еще более огромную пустыню в Нью-Мексико.
