Кэйтлин О'Райли - Рождественский подарок
– Говори начистоту! – скомандовал он с самой очаровательной улыбкой. – Если ты мне не расскажешь, кто сможет тебе подсказать? Дать хороший совет?
Иветт вздохнула.
– Это очень личное, в нормальной обстановке я обсудила бы это с кем-нибудь из сестер. – Она отпила глоток вина.
– Их здесь нет. А я есть.
Иветт смотрела ему в глаза. У нее сердце затрепетало от напряженности, которую она в них видела.
– Да, ты здесь.
– Тогда расскажи. Или позволь мне догадаться. – Его лицо внезапно помрачнело. – Старый Шелли снова тебя поцеловал?
– Он не такой уж старый. – Ее лицо вспыхнуло, она отвела взгляд. – Да, поцеловал.
– Тогда в чем проблема? – вежливо спросил Джеффри, но в его голосе слышались напряженные нотки. – Ты ведь хотела, чтобы он это сделал?
– Гм… да, конечно. – Она помолчала, потом добавила: – Целоваться с ним оказалось совсем не так, как я себе представляла.
– Что ты хочешь этим сказать?
Прежде чем признаться, Иветт снова отпила вина.
– Мои сестры описывали поцелуй мужчины как нечто совершенно невероятное, волнующее… даже волшебное. Но я не чувствую ничего особенного, когда Уильям целует меня.
– Ты разочарована, – с полуулыбкой смотрел на нее Джеффри.
– Да, – выпалила Иветт, глядя на его рот. Она задавалась вопросом, каково почувствовать его губы. Они на вид такие влекущие. Ее охватил дикий порыв потянуться через стол и коснуться их пальцами. Но, конечно, она ничего подобного не сделала. – Я ожидала гораздо большего. Я полагала, что забудусь или словно чувств лишусь. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
– Думаю, да, – помедлив, ответил он.
– Ты не чувствуешь этого, когда целуешь женщину? Не чувствуешь что-то особенное?
Джеффри покачал головой, вид у него вдруг сделался немного неловкий.
– Когда я целую женщину, во мне пробуждается желание. Думаю, то, что ты описываешь, относится к влюбленности.
– Но я ничего не чувствую, – тихо сказала она. – Совсем ничего. Разве мне не полагается хоть что-то чувствовать, когда Уильям целует меня?
– Ты не любишь его, Иветт.
Она молчала. Собственная реакция на чувство Уильяма приводила Иветт в замешательство. Он добрый человек, привлекательный мужчина. Она хотела быть его женой и отчаянно хотела любить его. Все признаки указывали на то, что он ее любит, именно этого она и добивалась. Тогда почему она этому не радуется? Возможно, было бы легче, если бы она знала, что испытывают влюбленные.
С тяжелым вздохом Иветт встала из-за стола и направилась к камину.
– Наверное, со мной что-то не так, – пробормотала она, закусив губу.
Джеффри какое-то время смотрел на нее.
– С тобой абсолютно все в порядке, Иветт. – Он тоже поднялся и встал рядом с ней. Мягко взяв за подбородок, он поднял ее лицо. – Абсолютно все в порядке. Не выдумывай, пожалуйста.
От его прикосновения пульс Иветт сразу зачастил. Сердце затрепыхалось, когда она смотрела Джеффри в глаза. Они были такие синие и проницательные, словно он мог читать ее мысли. У нее пальцы покалывало от желания коснуться его щеки, ощутить пробивавшуюся щетину. Каково это – поцеловать его губы? Каков будет поцелуй Джеффри Эддингтона? В какой-то безумный миг она захотела, чтобы он прочел ее мысли!
Они продолжали смотреть друг на друга. Его синие глаза поблескивали, выражение лица стало непроницаемым. Он стоял так близко, что Иветт чувствовала его знакомый запах. Мужской. Чистый. Сандаловый. Казалось, воздух вдруг стал потрескивать вокруг них от напряжения.
Ее шепот был столь тихим, что она сама себя едва услышала:
– Джеффри, ты мня поцелуешь?
Затаив дыхание, Иветт наблюдала его реакцию на ее странную просьбу. Она сама себя удивила, произнеся заветное пожелание вслух. В тот миг она так отчаянно хотела, чтобы он ее поцеловал, что не могла удержать рвущихся с языка слов.
На долю секунды его глаза расширились. Потом потемнели от того, что могло быть только желанием. Иветт узнала его в глазах Джеффри, поскольку сама испытывала то же самое. Джеффри хотел поцеловать ее! Облегчение переполняло ее вместе с волнением и страстным желанием поцелуя. Сердце отчаянно колотилось.
Джеффри все еще держал ее за подбородок и подвинулся к ней еще ближе. Голос его был тихим и хриплым:
– Иветт… если я поцелую тебя сейчас, не знаю, смогу ли остановиться.
Его слова наполнили ее диким, каким-то необузданным желанием, у нее дыхание перехватывало от ожидания.
– Джеффри, пожалуйста…
Казалось, ее мольба что-то освободила в нем, в следующий миг он опустил голову, и Иветт закрыла глаза. Ожидание было слишком велико, чтобы его вынести. Когда их губы наконец встретились, Иветт подумала, что погибнет от охватившего ее наслаждения. Теплые, нежные, твердые губы Джеффри полностью завладели ее ртом. Ощущения, о существовании которых она даже не подозревала, волна за волной накатывали на нее, согревая от макушки до пят. Она теснее прижималась к Джеффри, желая почувствовать его тело.
У нее было чувство, будто она плывет, когда горячая кровь помчалась по ее венам и сердце заколотилось. Иветт едва удерживалась на ногах.
Интенсивность его поцелуя нарастала, и ее рот приоткрылся в жажде большего. Скользкие, горячие, их языки встретились, и Иветт вздохнула от расцветавшего в ней невероятного наслаждения. Закинув руки Джеффри на шею, она запустила пальцы в его густые черные волосы. Они оказались гораздо мягче, чем она ожидала.
Его руки мягко скользнули от ее лица к плечам, вниз по спине. Его прикосновения, чувственные и неспешные, раздували разгоравшееся в ней пламя. Иветт едва могла дышать, так поглощена она была новыми ощущениями, которые ошеломляли ее своей новизной.
У нее колени слабели, она дрожала, когда Джеффри продолжал целовать ее с нарастающей страстью, которая требовала ответа.
О, вот это был поцелуй! Настоящий поцелуй! От которого ее кидало в жар, охватывала слабость. От которого ее мгновенно охватила лихорадка. Захватывало дух. Кружилась голова. Накатывали испуг, возбуждение, потрясение. Удовлетворение снова сменялось жаждой. Конечно, только Джеффри мог поцеловать ее так и вызвать в ней все эти чувства.
Это божественно.
Охваченная лихорадочным волнением, она целовала его в ответ, желая от него большего, чем считала возможным. Она цеплялась за него, прижималась к мускулистому мужскому телу. Двигая руками вверх и вниз, он поглаживал ее спину. Они все еще целовались, едва урывая мгновения для дыхания. Вдруг его руки оказались в ее волосах, осторожно вынимали шпильки, сдерживающие локоны. Когда ее волосы волнами рассыпались по плечам, недавно открытая страсть и возбуждение с новой волной накатили на нее, грозя сокрушить, лишить малейшей воли.
