Кристиан Малезье - Очаровательная шпионка Марии Медичи или Альковная дипломатия
– Какой ужасный день… Эта сырость… Этот дождь…– проговорила она, зябко поводя плечами.
– Совершенно верно, Ваше Величество,– поддержала донья Стефания.– Погода просто отвратительная.
Лакей распахнул дверцы кареты, и королева тяжело плюхнулась на сиденье. Донья Стефания тут же обложила ее подушечками и укутала меховым покрывалом. Только после этого Леонора Галигай могла занять место в карете.
– Король, как всегда, опаздывает…– проговорила Мария Медичи, выглядывая в окно.
– Людовик долго ждал вас,– откликнулась Галигай,– но потом не выдержал и побежал в свои покои, чтобы еще раз взглянуть на сокола, которого ему вчера подарил герцог де Гиз.
– Король совсем еще ребенок…– грустно улыбнулась королева-мать.– А ведь скоро ему придется управлять государством. Ах, Господи! Уж занимался бы лучше своей соколиной охотой…
В этот миг в дверях показался Людовик. Он легко сбежал по ступенькам и очутился около кареты Марии Медичи.
– Простите, матушка! Я задержался…
Королева протянула руку для поцелуя и сурово произнесла:
– Вам, дорогой мой, пора уже заглядываться на девушек, а не на соколов!
– О, он такой сильный и красивый,– проговорил Луи, и глаза его восхищенно засияли.– Я назвал его Филиппом.
– Филиппом???
– Да, в честь испанского короля. Теперь у меня будет свой ручной Филипп, и я ему буду приказывать все, что пожелаю!
– Несчастный!!!– всплеснула руками королева.– Кто вам посоветовал дать это имя глупой птице?
– Де Люинь,– ответил Людовик растерянно.– Но птица вовсе не глупая…
– Опять де Люинь!– злорадно заметила Галигай.– Ваш друг подает вам не очень умные советы!
– Я требую, чтобы вы назвали сокола как-то иначе,– заявила Мария Медичи.
– Но почему?– захныкал мальчишка.– Ведь у моего отца, короля Генриха, была борзая собака, которую звали Филиппом.
– Ваш отец был безрассудный человек, и в этом вы на него похожи!– с раздражением заметила королева.– Испанский король – ваш будущий тесть, и вы не должны совершать ничего, что могло бы оскорбить его!
– Но я не желал никого оскорблять!
– Ах, полно…– махнула рукой королева.– Вы не так глупы, чтобы не понимать подобных тонкостей. Идите в свою карету и будьте впредь благоразумней.
Король молча повиновался.
– Ах, Леонора, сколько огорчений доставляет мне этот сын,– пожаловалась Мария Медичи, когда экипажи тронулись.– Иногда я даже сожалею, что именно Людовик, а не его брат является наследником престола. Гастон хоть и младше короля, но никогда не омрачает мне настроения дерзкими выходками!
– О, Ваше Величество, Людовик – ребенок, а дети всегда причиняют своим матерям много хлопот. И все же есть надежда, что он изменится к лучшему, когда станет старше.
Королева тяжело вздохнула в ответ, а Галигай продолжала:
– Быть матерью почетно и приятно, Ваше Beличество. Куда горше доля жен, ведь мужья – это те же дети. И им тоже свойственно крайнее легкомыслие. Вот, например, моего мужа сегодня ночью опять не было в супружеской опочивальне…
Королева испуганно покосилась на молочную сестру, но лицо Леоноры было непроницаемым.
– И я уже не надеюсь, что он оставит эти шалости, ибо взрослеть и умнеть господину маршалу уже поздно!
Леонора казалась равнодушной, однако по блеску глаз, мерцавших из-под тонких смоляных бровей, королева догадалась, что равнодушие – всего лишь маска. Но напрасно Медичи тешила себя мыслью, будто подруга ревнует,– Галигай уже давно поняла, насколько пустой и никчемный человек ее муж, но как женщина умная и практичная, она с успехом извлекала выгоду даже из неудачного брака. Леонора распоряжалась во Франции, как в своих владениях, а королева распоряжалась Кончини, как своим супругом. Таким образом, проигрыш, в конце концов, обернулся выигрышем, и обе стороны были вполне довольны друг другом.
Насладившись смущением королевы, Галигай заговорила о том, что в данный момент волновало ее куда больше, чем похождения красавчика д'Ан-кра.
– Ваше Величество, я видела графа де Ла-Гарда, выходившего из вашего кабинета. Разве он не должен сейчас находиться в Испании?
– Де Ла-Гард? О да, конечно,– королева с облегчением перевела дух, подумав, что и на этот раз ее подозрительная молочная сестра ни о чем не догадалась.– Граф привез мне неутешительные известия от Филиппа III.
– Вот как?– произнесла Леонора и пристально взглянула на королеву.
– Испанский король требует немедленного подписания принцами брачных контрактов.
– Это плохо…– ответила Леонора, задумчиво глядя в окно.
– Но де Ла-Гард вызвался мне помочь. Он сказал, что сумеет убедить короля подождать еще полгода до официального объявления помолвки.
– Это уже лучше…– все так же спокойно ответила Галигай.
– Но знаете, что де Ла-Гард потребовал от меня взамен?
Леонора пристально взглянула на Марию Медичи, но тут же отвернулась, чтобы скрыть усмешку. Нет, того, о чем она только что подумала, де Ла-Гард не мог потребовать от королевы. На это способен лишь ее глуповатый супруг!
– Так что же граф потребовал взамен?
– Что бы я расторгла его помолвку с Марией де Фуанси! Каков наглец! Так шантажировать свою королеву!
– Ну, его несложно понять! Соединить свою жизнь с де Фуанси…
– Да, но если об этом узнает мадемуазель де Монтрей… Она же примчится сюда!
– А откуда она сможет это узнать?
– Да от него самого.
– А вы отправьте его обратно в Испанию и прикажите не покидать Мадрид до тех пор, пока не сможете официально объявить о помолвке Людовика,– проговорила Леонора и опять взглянула в окно.
Дождя уже не было. Но теперь дорогу окутал густой туман: деревья, кусты, едущие следом экипажи, были еле-еле видны из-за плотной серовато-белой дымки. И Леонора подумала, что для поездки в загородный замок Конде они выбрали не лучшее время.
– Так вы согласились на предложение де Ла-Гарда?
– Ну конечно,– ответила королева.– Что же мне еще оставалось делать? Но я сегодня же решила переговорить об этом деле с принцем.
– Я бы не советовала вам торопиться,– с сомнением произнесла Леонора.
– Почему?
– Да потому, что ваши отношения с Конде оставляют желать лучшего! Вы же знаете, он добивается опекунства над Людовиком! Может, в дальнейшем вы и принц придете к взаимопониманию, но теперь…
– А по-моему, принц уже понял, что ему придется умерить свои амбиции,– возразила Мария Медичи.– В последние две недели он только и делает, что расточает мне комплименты. А то, что мы сейчас едем на бал, устроенный принцем в мою честь, только подтверждает мою правоту!
