Карен Робардс - Желание под солнцем
Джосс.
Легкая улыбка заиграла на ее губах. В какой-то момент в течение вчерашнего дня Лайла пришла к осознанию: она так безумно любит его, что одного лишь вида этих широких плеч достаточно, чтобы ее сердце затрепетало.
Она не может выйти за него. То, кем он является, делает это совершенно невозможным. Она принимала реальность этого. Но она может любить его. Хотя бы недолго. Столько, сколько они пробудут на острове. Волшебный мир только для них двоих. Что-то, что она сможет вспоминать, когда состарится, когда уже много лет будет замужем за Кевином, и ее дети вырастут, и на «Усладе сердца» воцарится благоденствие и процветание на следующие пятьдесят лет.
Когда их спасут, они пойдут каждый своим путем. Так должно быть, и так будет. Но сейчас, только лишь сейчас, единственный раз в своей жизни она позволит себе удовольствие. Она будет любить его. Недолго. Чуть-чуть.
Единственной трудностью представлялось дать ему знать о своих чувствах.
Прошлой ночью она пыталась, подбираясь ближе к нему, когда они готовились ко сну. Он решительно игнорировал ее, отвернувшись спиной и героически сражаясь со своими желаниями. Но он дрожал, словно в лихорадке.
Снова улыбка заиграла в уголках ее губ. Что бы он там ни думал, она не настолько наивна, чтобы не понять, что это значит. Он хотел ее, но был решительно настроен не предпринимать ничего по этому поводу, как бы велико ни было искушение.
Он джентльмен. Но она отбросила все сомнения и обнаружила, к собственному радостному изумлению, что в глубине души она не леди. По крайней мере не в том, что касается его. Осознание того, что им отпущено очень мало времени вместе, сделало ее смелой.
Когда он сказал, что «хорошего отношения» недостаточно, когда двое в постели, она задумалась.
Никогда в жизни она не испытывала ни к одному мужчине того, что испытывала к Джоссу. С самого первого мгновения, едва только увидела его, такого обаятельного и галантного, каким он предстал перед ней тогда, она почувствовала к нему влечение. Даже когда открылась правда о нем, влечение не умерло. Оно росло, питаясь мимолетными взглядами. Оно расцвело, несмотря на все ее усилия не допустить этого. И он тоже это чувствовал. Она видела это в его глазах всякий раз, как он смотрел на нее: в павильоне в Боксхилле; с платформы на невольничьем аукционе; на «Быстром ветре» перед тем, как он поцеловал ее; и здесь, на острове, до того, как он ушел от нее в первое утро, до той их ссоры, и перед тем, как он так шокирующе поцеловал ее; и прошедшей ночью, когда вышел, обнаженный и бесподобно красивый, из моря.
Она впилась в него взглядом, пока он шел к ней, и впервые по-настоящему увидела обнаженного мужчину. Он состоял сплошь из твердых мускулов, заключенных в бронзовый атлас, и сердце ее заколотилось как безумное.
Возможно, ей никогда в жизни больше не придется испытать ничего похожего по отношению к мужчине и она так и сойдет в могилу, скорбя о чудесном, бесценном даре, который жизнь ей предложила, а она отвергла.
У того, что существует между ними, нет будущего. «Услада сердца», ее отец, Кевин – вот ее будущее.
А Джосс – настоящее.
Глава 24
Лайла выбралась из хижины, заморгав от ослепительного солнца, ударившего в глаза. Она встала на ноги и постояла, оглядываясь и убирая волосы с лица. Густая масса шелковистых волос, выгоревших на солнце до еще более светлого оттенка, свободно ниспадала по спине до самых бедер. Несмотря на то что она осмотрительно обвязывала голову нижней юбкой вместо шляпы, Лайла знала, что ее лицо все равно загорело. Мысль о порозовевших щеках не так уж плоха, но розовый нос? Однако Джосс, похоже, не находит никаких недостатков в ее внешности, а Джосс единственный, кто ее волнует.
Где же он?
– Джосс!
– Я здесь!
Его голос раздавался из-за взгорка. Лайла совершила быструю прогулку в деревья, потом подобрала юбку и взобралась на холм, остановившись на вершине, чтобы попить воды из почти высохшего озерца и умыться. Воды уже почти не осталось, и она поняла, что пришел день, когда им придется отправиться на разведку в глубь острова.
Джосс сидел со скрещенными ногами на песке под кокосовыми пальмами и был поглощен чем-то, что держал на коленях.
– Что ты делаешь?
– Мастерю нам обоим по паре сандалий. Видишь? – Он поднял предмет, который лежал на песке с ним рядом. Лайла взяла, посмотрела на него и увидела, что это действительно искусно сделанная подметка, сплетенная из гибких прутьев и соединенная с прутьями, удерживающими ее на ноге.
– Я в полном восхищении, – сказала Лайла, возвращая сандалию.
– Подойди сюда. Я хочу примерить их, чтобы посмотреть, годятся они или нет.
Лайла послушно подошла ближе, он взял ее ногу за лодыжку и всунул в сандалию, осторожно расправив прутья-ремешки. Затем проделал то же самое с другой ногой. Рука на ее лодыжке и стопе была теплой, прикосновение нежным. Приподняв юбку на несколько дюймов, чтобы не мешала ему, глядя сверху на его черную голову, склоненную над ее ступней, Лайла дивилась, насколько естественной кажется подобная интимность с ним. Она знает его всего-то два месяца, но у нее такое чувство, будто они знакомы всю жизнь.
– Ну? Что ты думаешь?
Приладив вторую сандалию, он поднял глаза, гордясь делом рук своих. Лайла улыбнулась ему с теплой радостью. Его глаза сузились, он резко выпустил ее ногу и встал.
– Они чудесные, – сказала Лайла, потоптавшись на месте.
– М-м… – Он уже надевал свою пару и не смотрел на нее. Лайла про себя улыбнулась. Он, видимо, по-прежнему твердо намерен быть джентльменом в соответствии, как он считает, с ее желаниями. Но от одного лишь прикосновения к ее лодыжке он испытал неловкость. – Сегодня мы идем на разведку. По крайней мере я. Ты можешь не ходить, если не хочешь. – Тон его был резким.
Лайла состроила ему рожицу.
– Ты же не бросишь меня одну!
Он улыбнулся, расслабившись, и знакомая вспышка белых зубов ослепила ее.
– И не думал. Ну, тогда пошли.
Пробираться через лес оказалось задачей более трудной, чем ожидала Лайла. Деревья росли так близко друг к другу, что ветви переплетались над головой, окутывая внутреннюю часть острова жутковатым зеленым светом. Под ногами лежал накапливающийся столетиями слой опавших листьев, со временем превратившихся в рыхлую мульчу. Маленькие искривленные деревца, цветущие огромными цветами всевозможных оттенков, от молочно-белого до темно-красного, росли повсюду, и их приторно-резкий аромат наполнял воздух. Лианы обвивали кусты, как толстые змеи. Обезьяны, потревоженные их присутствием, верещали, спасаясь бегством от незваных пришельцев. Пестро раскрашенные попугаи летали с громкими пронзительными криками. Оранжевый паук размером с ладонь Джосса, не обращая на них внимания, был занят плетением огромной замысловатой сети между ветвями двух деревьев. При виде его Лайлу передернуло, и она придвинулась поближе к Джоссу. Он инстинктивно взял ее за руку, и она с благодарностью сжала его теплые пальцы, стараясь не думать о том, какие еще существа могут таиться в этих дебрях. Больше всего она боялась змей, но единственная маленькая зеленая змейка, какую они увидели, безобидно уползла при их приближении. Остров на самом деле являлся верхушкой подводной горы, которая выступала над поверхностью океана, и по этой причине им приходилось подниматься в гору. Чем дальше они шли, тем плотнее и душнее становился воздух. Наконец они набрели на маленький ручеек, бегущий по руслу из черного камня. Джосс торжествующе улыбнулся Лайле.
