Стефани Лоуренс - Неуловимая невеста
Эмили немного гордилась своими достижениями, особенно еще и потому, что бей восторженно улыбался.
Гарет поймал ее взгляд и, слегка наклонив голову, поднял свой бокал. Эмили ответила тем же, охваченная внезапным ощущением счастья.
Немного погодя, когда убрали посуду, она жестами и кивками показала бегум, как вести женщин в гостиную. Та взяла себя в руки и под благосклонным взглядом бея успешно выполнила задачу.
Выходя из комнаты, Эмили решила, что, возможно, вечер закончится благополучно.
Потом бей приказал капитану проводить Гарета и Эмили в гостиницу. На прощание капитан почтительно поклонился.
— Бей доволен! — сообщил он и, выпрямившись, показал на два силуэта, таившихся в тени, — по одному на каждом конце улицы.
— Мы будем следить за домом весь срок вашего пребывания здесь.
— Благодарю вас и вашего повелителя за любезность и доброту, — сказал Гарет.
Капитан ответил чем-то похожим на улыбку.
Гарет открыл перед Эмили калитку и обернулся. Капитан отсалютовал и ушел. Гарет запер калитку и осмотрел двор. В углу нес вахту Маллинс. Час был поздний, и все остальные, по-видимому, спали. Старый солдат отдал честь, Гарет поднял в ответ руку и вошел в дом.
Он проводит Эмили наверх, а потом, возможно, сменит зевающего Маллинса. Но сначала…
Остановившись в полумраке, он взглянул на Эмили.
— Сегодня вы все сделали как надо.
Он согласился на присутствие Эмили во дворце по необходимости. Ему не нравилось все это. Не нравилось бездействовать и смотреть, как она идет по узкому, потенциально опасному дипломатическому канату, но она сохраняла равновесие. И полное самообладание.
На протяжении всего испытания.
— Вы дали бею все, что он хотел, не высказывая того, что ему не нужно знать, — добавил он.
— Люблю, когда мне бросают вызов,— усмехнулась она. — И помогло еще то, что нас посчитали мужем и женой.
Верно, но это не помогло ему, особенно когда приходилось слышать от других мужчин похвалы в адрес его спутницы, а потом еще и комплименты мнимому мужу, человеку, которому удалось завоевать столь прекрасный приз.
Она действительно приз… во многих отношениях… но только не для него.
Он попытался сосредоточиться. Она была близко. Слишком близко. Кровь в его жилах забурлила. Он смотрел на нее, не в силах отвернуться.
Эмили положила ладонь ему на грудь и откинула голову. Какой-то момент длилось молчание, потом она обольстительно прошептала:
— Вы считаете, что мое влечение к вам вызвано совместной опасностью. — Она обвела языком нижнюю губку и тяжело вздохнула. — Не приходило в голову, что вы можете ошибаться?
Ошибается? Он не сразу понял, о чем она.
Эмили даже не попыталась найти нужные слова, чтобы объяснить, каким неверным было истолкование ее мотивов. Она всегда считала, что дела говорят яснее слов.
Девушка притянула его голову к себе и поцеловала.
Они только что провели вечер, играя в мужа и жену. Убедительно. Без всяких усилий. Безупречно. Теперь он должен увидеть, что только так и должно быть. Что только по этой причине она так хорошо играла роль жены.
Этим поцелуем она словно вливала в него все, во что верила, все, к чему стремилась. Освободить его. И себя.
Она приоткрыла губы, приветствуя его вторжение, придя в восторг, когда он ответил на поцелуй, проник языком в ее рот и дал все, о чем Эмили мечтала. Все, чего она хотела.
Поцелуй длился, кружа головы, лишая рассудка, распаляя желание.
Она откинула голову и тихо ахнула. Плащ соскользнул с ее плеч. Ее руки обвились вокруг шеи Гарета. Его руки сжали ее груди. Властно. Пылко.
Он мял нежную плоть, а Эмили стонала все громче, хотя старалась сдерживаться, чтобы не перебудить весь дом. Он прижался губами к ее шее, а она таяла, как снег на солнце.
Он наступал, она отступала. Пока не уперлась спиной в стену рядом с дверью. Его руки творили чудеса, а Эмили купалась в ощущениях.
Но тут он пробормотал что-то мрачное. Одним движением дернул вниз лиф платья, обнажив грудь. Накрыл губами сосок, и она вскрикнула.
Предательский звук, прозвенев в глубине ночи, вонзился в его душу сотнями кинжалов, и острие каждого было смазано ядом желания и чувственного голода.
Гарет жаждал. Окутанный жаром, изнемогая от растущей потребности, жаждал овладеть ею. И не только. Он жаждал гораздо большего. С ней. Ради нее и ради него.
Сжимая податливое тело в объятиях, наслаждаясь ароматом кожи, почти обезумев от вкуса ее губ, он не думал ни о чем, кроме острого желания.
Мягкие холмики ее грудей, набухшие под его пальцами. Нагнув голову, он стал покусывать ее соски. Она льнула к нему, мурлыча, подгоняя его, возбуждая примитивные инстинкты.
Он чуть пригнулся, подхватил ее ногу и, подняв, положил себе на бедро. И снова нашел ее губы. Рука скользнула вверх и нашла упругую ягодицу.
Поцелуй становился все более жадным. Алчным. Исступленным.
Пьянящая смесь голода, желания и страсти. Она прильнула к нему, окончательно теряя голову.
Он сжал ее щиколотку, проник под нижние юбки, обвел пальцем кружевную подвязку чуть выше колена и поднялся выше.
Нашел и стал гладить внешнюю поверхность бедра, снова сжал попку, но уже голую. Почувствовал, как она приподняла бедра, безмолвно предлагая себя.
Его ищущие пальцы нашли то, что до сих пор было от него скрыто. Ее скользкую набухшую плоть, нежную, как шелк. Он ласкал, гладил, обводил ее тесный вход. Слегка нажал.
Она впилась в его губы, выгнулась, беспомощно умоляя.
Один палец проник внутрь — медленно, глубоко — и стал двигаться.
И она загорелась. Превратилась в свечу в его объятиях, покорная любому его желанию, словно он…
Где-то звякнул металл.
Он отпрянул. Повернул голову и огляделся.
Почувствовал, как она сделала то же самое. Шум доносился откуда-то из глубины дома. Возможно, из кухонного дворика. Маллинс со своего места не мог ничего услышать.
Гарет едва не покачнулся, тяжело, прерывисто дыша. Она тоже задыхалась. Глядя ей в глаза, он увидел, что напряжение, отпустившее их в последние несколько минут, вновь вернулось.
— Кто? — выдохнула Эмили.
Гарет покачал головой, осторожно отнял руку. Опустил ее ногу, одернул юбки и выпрямился, удостоверившись, что она твердо стоит на полу.
— Оставайся здесь. Не двигайся! — приказал он, подтверждая команду строгим взглядом.
Она упрямо качнула головой, плотно сжала губы и, конечно, последовала за ним в коридор.
Гарет, бесшумно ступая, остановился у закрытой кухонной двери.
Шорох, постукивание, скрежет дерева об изразцы и странное звяканье.
