Джослин Келли - Леди-рыцарь
– В пути женщину может подстерегать опасность.
Не очень удачный ответ, но ничего лучше не пришло ей в голову. Сколько еще промахов она совершит прежде чем отыщет медную шкатулку с бумагами? Нарико предупреждала сестер: «Думайте, прежде чем нанести удар», – ибо приемы, которым она их учила, могли причинить человеку серьезные увечья. Изабелла слишком невнимательно отнеслась к ее предостережениям, как, впрочем, и к самим занятиям.
– Очень мудро, миледи. Думается, вы изучали не только искусство врачевания.
Изабелла постаралась скрыть смятение. Неужели Джордан нарушил обещание и рассказал барону о том, что узнал из их разговора об аббатстве прошлой ночью? Нет, Джордан держал слово. Она не позволит барону вывести ее из равновесия настолько, чтобы выдать секрет.
– В жизни приходится многому учиться. – Изабелла похвалила себя за прекрасный ответ. Она ничем не вызвала подозрений.
Взгляд барона скользнул по ее фигуре. С недовольной гримасой на лице Уиртон сурово спросил:
– Вы оставили себе кинжал из могилы де Долана?
– Да. – Она потрогала замотанный в тряпку кинжал у себя за поясом. – Нужно отдать его лорду ле Куртене.
– Кажется, вы сказали, что похоронили кинжал вместе с де Доланом.
– Если изволите припомнить, у меня тогда не было времени рассказать правду.
Лорд Уиртон снова расцвел в улыбке:
– Вы правы. Надеюсь, по пути в Линкольн у нас будет возможность побеседовать без помех. Должен заметить, вы выглядите отдохнувшей. А вот Одетта почти не спала.
– Ей так не терпелось отправиться в Линкольн?
– Ну, из-за этого тоже.
Изабелла отвернулась и погладила морду вороного. Неужели барон хочет сказать колкость? Улыбка у него просто змеиная.
– Как только мы выступим, леди Одетта сможет убедиться, что волноваться незачем. Ее будут охранять.
– Она это знает, но… – Барон вздохнул. – Простите. Не следовало мне затевать разговор о том, как изменился ле Куртене. Я его просто не узнаю.
Изабелла уставилась на барона разинув рот. Никак она не ожидала, что разговор примет такой оборот.
– Вы, похоже, сильно удивлены, миледи.
– Я в самом деле удивлена, – призналась она.
– Перемене в ле Куртене? Не думал, что вы познакомились так давно. По крайней мере до его последней вылазки в Аквитанию.
– Мы познакомились несколько дней назад.
– Тогда вы не можете знать, как горячо он стремился служить королю Генриху или его сыновьям, когда бы его ни призвали на защиту королевства. Теперь же он, кажется, вовсе не горит желанием снова оказаться на поле боя. – Барон взял поводья темно-гнедой лошади, которую подвел к нему второй мальчик-конюший. – Даже ради спасения прекрасной дамы.
– Если вы имеете в виду стычку с бейлифом, то могу вас заверить – он просто не счел положение достаточно опасным. Это я ошиблась.
– Я говорю не об этом. Вспомните вашу первую ночь под крышей Ла Тур.
Изабелла внимательно вгляделась в лицо Уиртона. Ничего, кроме искреннего удивления.
– Он сделал все, чтобы спасти мне жизнь. Но пренебрег собственной безопасностью. Кому-то из нас нужно было действовать без промедления, иначе мы оба могли бы погибнуть.
– Вот вы и действовали без промедления.
– Я уже сказала – все случилось слишком быстро. Не выбей я тогда нож из рук нападавшего, Джордан…
Она замолчала, заметив, что барон смотрит куда-то мимо нее.
Глянув поверх его плеча, она увидела Джордана и леди Одетту. В одной руке леди несла клетку с белкой, а другой цеплялась за Джордана. На ее лице играла победная улыбка. Лицо Джордана было сурово.
– Не перебивайте рассказа ради меня, – сказал он. – Не так уж часто бывает, что дама становится героиней собственного приключения.
– А больше нечего рассказывать. – Они с Джорданом холодно рассматривали друг друга. – Все закончилось крайне печально.
Леди Одетта ахнула и замахала ручкой:
– Если бы что-то подобное приключилось со мной, мне бы пришлось надеяться лишь на помощь храброго рыцаря.
– Возможно, вы изменили бы мнение, – возразила Изабелла, глядя, как Уиртон с одобрением кивает, слушая сестру, – если бы знали, что вас некому спасать. Любое движение лорда ле Куртене могло привести к моей гибели. И он знал это не хуже меня. Вот почему мне пришлось выкручиваться самой.
– Тогда бы я лучше умерла!
– Не сделав ни единой попытки спастись?
– Что могу я сделать такого, что не под силу храброму рыцарю? – Пальчики леди пробежали вверх по рукаву Джордана. – Я умерла бы с радостью, если бы его прекрасное лицо стало последним, что видели мои глаза.
Изабелла расхохоталась, не в силах сдержаться. Ну и глупость!
Леди Одетта возмущенно вскинула подбородок. Она надула губы и взглянула на Джордана, который взирал на нее все с тем же безразличием. Изабелла вновь почувствовала, что ее душит смех. Неужели леди Одетта ждет, что Джордан выбранит ее за то, что она сказала правду?
Презрительно фыркнув, леди Одетта отвернулась. Вихрем взлетел подол ее платья. Ясно, леди пришла в ярость. В эту минуту мальчик-конюший вывел оседланного жеребца.
Леди ахнула:
– Не могу же я скакать на этой лошади!
– Это для леди Изабеллы. – Мальчик покосился в ее сторону. – А для вас вот этот черный, миледи.
Изабелла прикусила язык, чтобы сдержать раздосадованный возглас. Леди Одетта принялась рассыпаться в благодарностях. Разумеется, Изабелле следовало понять, что леди не захочет – да и не сможет – скакать на мало-мальски резвой лошади. Сколько же дней займет путешествие, если они поедут медленно? Изабелла похлопала жеребца по шее и проверила, по размеру ли для нее седло.
За ее спиной послышался голос Джордана:
– Позвольте помочь вам, миледи.
Изабелла смотрела, как он помогает леди Одетте забраться на спину вороного мерина. Леди хихикала и стрекотала не хуже белки. Затем и лорд Уиртон удобно устроился в седле своего гнедого скакуна, и леди вручила ему клетку. Барон прицепил ее к доске позади своего седла.
Джордан подошел к Изабелле и поинтересовался:
– А вам нужна помощь? – Но тут же скривился: – Я знаю, каков будет ответ, вы ведь предпочитаете все делать сами.
– Да, вы угадали. Но дело не в этом. Вам нельзя напрягать бок, подсаживая меня в седло, – разойдутся швы.
– Кажется, я доказал, что мои швы могут вынести многое. Например, вас.
Ее щеки обожгло огнем, словно от жара их яростных поцелуев. То ли все случившееся было ему безразлично, то ли он умело притворялся? В одном Изабелла могла быть уверена. Она будет последней дурой, если допустит, чтобы его руки вновь легли ей на талию. Прошлой ночью она получила немало доказательств, что не может совладать с собой, стоит ему до нее дотронуться.
