Джулия Куин - Все в его поцелуе
– В радости и в горе, – с легким смешком сказал виконт. – И уверяю вас, вы очень часто будете мечтать о том, чтобы Гиацинта была подкидышем, оставленным на чьем-либо пороге, и не имела родственников.
– Нет, такого я никому бы не пожелал.
В комнате на минуту воцарилась тишина, а потом виконт спросил:
– Хотите чем-либо поделиться о нем со мной? Холодок пробежал по спине Гарета.
– О ком?
– О своем отце?
– Нет.
– Он постарается причинить неприятности?
– Мне?
– Гиацинте.
Гарет не смог соврать.
– Может быть.
Это было самое страшное. То, от чего он не мог заснуть ночью. Гарет не имел ни малейшего представления о том, что барон может сделать. Или сказать.
Или что почувствуют Бриджертоны, если узнают правду.
В этот момент Гарет понял, что должен сделать две вещи. Во-первых, как можно скорее жениться на Гиацинте. Она и ее мать наверняка захотят устроить пышную свадьбу, которая потребует месяцы на подготовку, но ему придется быть непреклонным и настоять на немедленном бракосочетании.
А во-вторых, в порядке подстраховки надо сделать так, чтобы Гиацинта не смогла отказаться выйти за него, даже если его отец раскроет тайну его происхождения.
Придется ее скомпрометировать. И как можно скорее.
Оставался еще итальянский дневник. Если Изабелла знала правду и написала о ней в дневнике, Гиацинта может узнать его тайну и без вмешательства барона.
Хотя Гарет не слишком беспокоился о том, что об этом узнает Гиацинта, важно, чтобы это случилось уже после свадьбы. Или после того, как он ее соблазнит.
Гарет не любил, когда его загоняли в угол. И ему не нравилось, когда приходилось обороняться не совсем честными методами.
Но это... Это будет чистым наслаждением.
Глава 13
Всего лишь час спустя. Как мы уже заметили, если уж наш герой что-то задумает...
А мы не забыли упомянуть, что это был вторник?
– А? – переспросила леди Данбери. – громче! Гиацинта положила книгу на колени.
– По-моему, я это слышу не в первый раз.
– Конечно, – леди Данбери. – всегда читаешь недостаточно громко.
– Интересно, моя мама никогда на это не жалуется.
– Уши твоей мамы более позднего производства, чем мои, – фыркнула леди Данбери. – Где моя трость?
С тех пор как она увидела, как с нею управляется Гарет, Гиацинта стала смелее, когда бабушка угрожала ей тростью.
– Я ее спрятала, – с ехидной улыбкой сказала она.
– Ах ты, хитрая кошка, Гиацинта Бриджертон.
– Кошка?
– Я не люблю собак, – заявила леди Данбери, – или, например, лисиц.
Гиацинта решила отнестись к высказыванию как к комплименту – это был самый лучший способ, когда леди Данбери отпускала свои обычные шуточки – и снова раскрыла книгу.
– Посмотрим, где мы остановились...
– А где ты ее спрятала?
– Если я скажу где, то она уже не будет спрятана. – Гиацинта даже не подняла головы.
– Без нее я не могу встать со стула. Ты же не хочешь лишить старую женщину средства передвижения, ведь так?
– Хочу, – все еще не поднимая головы, ответила Гиацинта.
– Ты проводишь слишком много времени с моим внуком, – пробурчала графиня.
Гиацинта по-прежнему прилежно смотрела в книгу, но знала, что неудержимо краснеет.
Боже милостивый!
Урок номер один: никогда не показывай своей слабости, если имеешь дело с леди Данбери.
Урок номер два: если сомневаешься, обратись к уроку номер один.
– Гиацинта Бриджертон, – произнесла леди Данбери, что свидетельствовало о том, что она что-то задумала. – У тебя порозовели щеки?
– Я не могу видеть своих щек, – с невинным видом ответила Гиацинта.
– Но они порозовели!
– Раз вы так говорите.
– Почему ты покраснела?
– Я не покраснела.
– А я говорю, что покраснела.
– Я не... – Гиацинта остановилась и чуть было не рассмеялась: они пререкаются, как дети. – Просто мне жарко.
– В комнате совсем не жарко, – немедленно отозвалась леди Данбери. – Почему ты покраснела?
Гиацинта сердито на нее посмотрела.
– Вы хотите, чтобы я читала вам эту книгу или нет?
– Нет. Мне гораздо интереснее узнать, почему ты покраснела.
– Я не покраснела! – заорала Гиацинта.
Леди Данбери улыбнулась с выражением, которое у другого человека было бы приятным.
– Вот теперь ты покраснела.
– Это от злости.
– Ты на меня злишься? – Леди Данбери с невинным видом прижала руку к сердцу.
– Я собираюсь продолжать читать, – провозгласила Гиацинта.
– Если хочешь, читай, – вздохнула леди Данбери и добавила: – По-моему, мы оставили мисс Баттеруорт на склоне холма.
Гиацинта обратилась к книге.
– Ну! – потребовала леди Данбери.
– Я должна найти место, где мы остановились. – Она просмотрела страницу, чтобы найти мисс Баттеруорт и холм, на который та в очередной раз карабкалась, но буквы плыли у нее перед глазами. Она могла думать только о Гарете и везде видела только его.
Гарет с его насмешливыми глазами и идеальными губами. Гарет с ямочкой, от которой он явно станет открещиваться, если она скажет ему о ней. Гарет... Что-то она несет какую-то чушь, вроде мисс Баттеруорт. Почему он должен отказываться от ямочки?
Гиацинта перевернула несколько страниц назад. Да, вот это место, в середине шестнадцатой главы.
«Его глаза были насмешливыми, а губы – идеально очерчены. И у него была ямочка, как раз над левым уголком рта, от которой он наверняка будет отказываться, если она наберется смелости указать ему на нее».
– Боже мой! – пробормотала Гиацинта. Она не знала, что у Гарета была ямочка.
– Ты потеряла место? Ты уже перевернула назад по крайней мере три главы.
– Я ищу, ищу. – Она сходит с ума, не иначе. Подумать только – неосознанно цитирует мисс Баттеруорт.
Но ведь... Он поцеловал ее. Он по-настоящему ее поцеловал. Первый поцелуй, когда они были в Бриджертон-Хаусе – был совершенно другим. Их губы – на самом деле и кое-какие другие части тела – соприкоснулись, но все же это был не поцелуй.
Не такой, как этот.
Гиацинта вздохнула.
– Что это ты надулась? – потребовала леди Данбери.
– Так, ничего.
– Вы сегодня явно не в себе, мисс Бриджертон. Гиацинта не хотела это обсуждать, лучше уж читать.
– «Мисс Баттеруорт карабкалась по склону холма, с каждым шагом все глубже впиваясь пальцами в землю», – прочитала она.
– Разве пальцы могут шагать?
– В этой книге – могут. – Гиацинта откашлялась и продолжала: – «Она слышала, что он поднимается вслед за ней. Расстояние между ними все больше сокращалось, и скоро она будет поймана. Но с какой целью? Хорошей или плохой?»
