Александра Хоукинз - После заката с негодяем
Перекатившись на бок, Дэр завернулся в покрывало. Оставшись в постели наедине с собой, он думал о том, что бывали дни и похуже. Он вспомнил свои детские годы, когда Чарльз избивал его чуть ли не каждый божий день. Неделями Дэр ходил, опустив голову, точно согбенный старостью восьмидесятилетний старик, дожидаясь, пока его молодое тело заживет и вновь наберется сил.
В темноте спальни ему привиделся лик Аллегры. Дэр все еще помнил, какой она была в шестнадцать лет — до боли в сердце красивой и несчастной, — когда ее отец, лорд Дайтон, притащил ее в Рукс-хаус, загородный особняк герцога Родского. Стоя над рыдающей Аллегрой, лорд Дайтон спросил, который из сыновей герцога обрюхатил его дочь. Чарльз тут же свалил вину на брата. Тогда-то Дэр и узнал, что Аллегра отдалась Чарльзу, его вечному сопернику и мучителю. Вместо того чтобы опровергнуть обвинения, он, как последний дурак, предложил Аллегре руку и сердце.
Его благородства безутешная девушка не вынесла. Дрожащей рукой она указала на Чарльза и, захлебываясь слезами, пробормотала, что это он отец ее будущего ребенка.
Дайтон сомневался в том, что она сказала правду, но он был достаточно практичным человеком. Пусть уж лучше в мужья дочери достанется наследник герцогского титула, чем младший сын. Чарльз взвыл, возмущенный двуличностью Аллегры, а Дэр лишь молча посмотрел на молодую женщину, которую так любил. В тот миг он впервые понял, что у нее в сердце таится тщеславие.
Он мог насчитать тысячу еще более ужасных дней, которые были в его жизни, но ничто не могло сравниться с тем, что произошло сегодня: он стоял и беспомощно наблюдал за тем, как клинок Сина опускался на руку Реган. Дэру тогда захотелось поднять с земли рапиру, сорвать с нее пробковый наконечник и пронзить своего лучшего друга в самое сердце за то, что он ранил Реган.
Черт, я, наверное, схожу с ума.
— Дэр?
То, что ему почудился ее голос, лишь подтверждало его подозрения. И все же глаза Дэра резко открылись, и он всмотрелся в открытую дверь, ведущую на небольшой балкон. Если только у нее не выросли крылья, Реган никак не могла оказаться там. Когда она украдкой шагнула в комнату, он поднялся и сел в кровати.
— Ты не спишь?
— Господи боже, как тебе удалось туда забраться?! — изумленно воскликнул Дэр, отметив про себя, что она была в одной тонкой ночной рубашке. Белая ткань светилась и колыхалась, точно флаг, когда Реган приблизилась к кровати.
— В последний раз я проделывала этот трюк несколько лет назад. Я забралась на перила своего балкона и перепрыгнула на соседний.
— Что?!
— Тише. Фрост мог уже вернуться.
— Какая разница? Позволь напомнить тебе, что наши балконы разделяет балкон твоего брата.
— Я не придумала другого способа пробраться к тебе.
Дэр застонал и рухнул на подушку.
— Девушка, которая находится в здравом уме, воспользовалась бы для этого дверью!
— Успокойся, — прошептала Реган. — Я услышала какие-то звуки и решила, что это вернулся Фрост. Стучать в твою дверь было бы слишком рискованно. Даже для меня.
Сердце Дэра сжалось, когда она улыбнулась, глядя на него.
— Реган… Реган, ты меня в могилу сведешь, если не прекратишь свои выходки. — Он взял ее за руку и привлек к себе, пока она не уперлась бедрами в матрац. — Что за важное дело заставило тебя рисковать своей глупой головой посреди ночи?
— Я пришла к тебе, — просто сказала она.
Реган наклонилась и поцеловала его в губы. Дэр подумал о том, догадывается ли она, что он лежит в кровати голый и что его затвердевший, как мрамор, член торчит, точно пика пехотинца.
Девушка выпрямилась, и Дэр чуть не застонал, когда ее губы оторвались от его рта. Не произнося ни слова, Реган взялась за подол своей рубашки.
— Реган, — только и смог произнести Дэр. Мог ли он противиться ей?
Она стянула прозрачный покров через голову и бросила его на пол.
Не спрашивая разрешения, Реган приподняла покрывало. Дэр не остановил ее, ему было интересно, как далеко зайдет Реган в своих исследованиях. У него не было сил скрывать свое желание.
— Жаль, что нельзя зажечь лампу, — прошептала чуть слышно Реган. — Он гораздо больше того, что я видела на картинах и скульптурах!
Дэр легонько ущипнул ее.
— Ах ты, маленькая распутница! Ты меня дразнишь? — Он приподнял бедра, когда ее ладонь скользнула вниз по древку его копья и крепко сжала основание. — Или ты хочешь, чтобы у меня остановилось сердце?
— Прошлой ночью, в библиотеке, все случилось так быстро…
Вспомнив о вчерашней спешке, Дэр мгновенно преисполнился чувством вины. Он почувствовал себя неоперившимся юнцом.
— Знаю. Это я слишком торопился. Ты заслуживаешь большего.
Той ночью у него вскипела кровь. Его охватило безумие, которое невозможно было исцелить одним лишь поцелуем.
— Но я не жалуюсь.
Дэр заметил, что Реган стянула с руки узкую ленту, которой он перевязал ее рану, после того как промыл окровавленный порез бренди.
— Не нужно было снимать повязку.
— Не ворчи, — сказала Реган, забираясь в кровать. — Со мной все в порядке, а Фрост мог бы ее заметить.
— Сядь сверху.
Услышав эту команду, произнесенную осипшим голосом, девушка подняла голову:
— Как?
Дэр положил руки ей на талию и усадил на себя.
— Правильно, вот так, — промолвил он, мучительно заскрежетав зубами, когда Реган медленно, дюйм за дюймом, стала опускаться на него.
— Трудно представлять тебя в виде сиденья, — произнесла она таким серьезным тоном, что Дэр не смог сдержать усмешку.
— Думай обо мне как о верном коне.
К Реган вернулось чувство юмора.
— Мне нужно будет награждать тебя морковкой?
— Мы наградим друг друга. — Он обхватил ладонями ее упругие ягодицы. — А теперь в путь, миледи.
Поначалу приглашение Дэра показалось Реган глупым. Соединенная с ним таким образом, она могла бы просто лечь на его тело и отдаться сну. Но у Дэра на уме было что-то иное.
После нескольких попыток Реган наконец уловила нужный ритм. Дэр был ее якорем в этой буре чувственного наслаждения. Упершись ладонями в его грудь, Реган приступила к любовным ласкам так же, как она делала почти все в своей жизни: с наслаждением и усердием.
Дэр застонал от того ритма, который она задала.
— Я делаю тебе больно? — прошептала Реган.
— Это самая приятная боль в мире, — ответил он, гладя ее тело неутомимыми руками. Она выгнула спину, когда рука Дэра скользнула по ее плоскому животу. — Сделай мне очень больно, mon coeur.
Mon coeur. Душа моя.
Реган это обращение нравилось больше всего на свете.
