Джоанна Линдсей - Ангел
— Я не хочу жить у тебя. Я мечтаю жить с Клеем, но он этого не хочет!
Касси невольно почувствовала облегчение. По крайней мере она оказалась права в отношении чувств Дженни. Скорее всего не ошиблась она и в отношении Клейтона. Но разве это утешение? Ведь их родителям не было никакого дела до чувств детей. Конечно, и она, Касси, виновата в случившемся, хотя не только она… Дженни могла совершенно искренне тянуться к своему мужу, но положение оставалось абсолютно безнадежным, поскольку ее муж был слишком слабовольным, чтобы восстать против деспотичного отца.
Касси вздохнула:
— Дженни, почему же все пошло наперекосяк? Вы с Клейтоном были так счастливы, когда отправлялись в Остин. Дженни наконец опустилась в кресло и призналась:
— Мы каким-то образом разговорились о том, кто кого полюбил первым. Он сказал, что даже не обратил бы на меня внимания, если бы ты не сказала ему, что я влюбилась в него. Эти слова привели меня в ужас, и я сказала ему всю правду: что я даже не подумала бы о нем, если бы ты не сказала мне, что он меня любит. Тогда он пришел в ярость. Сказал, что его провели. Я думаю, он уже тогда боялся отца, ему страшно было представить, что скажет его отец, когда мы появимся у них дома.
Касси ничуть не удивилась бы, если бы истинной причиной случившегося оказалось бы именно это. Она прикидывала, надо ли говорить Дженни, что Клейтон скорее всего уже жалеет о том, что выгнал ее. Ведь это могло еще больше запутать ситуацию.
— Знаешь, я думаю, что Клейтон сейчас страдает так же, как и ты, — сказала она наконец.
Дженни внезапно выпрямилась в кресле. Глаза ее округлились. Она с надеждой взглянула на подругу:
— Откуда ты это знаешь?
— Я случайно столкнулась с Морганом несколько недель назад. Он сказал, что его брат забросил все дела, так как совершенно не в себе с тех пор, как вернулся из Остина. И еще Морган упомянул, что Клейтон стал заговаривать о своих правах и собирается забрать тебя, но Маккейли-старший выбил из него эти мысли кнутом.
Дженни снова вскочила на ноги — на этот раз в ярости.
— Как же я ненавижу этого старика!
Касси не стала с ней спорить, только заметила:
. — Твоя мама поступает не лучше, но ведь ты не испытываешь к ней ненависти.
— Кто тебе это сказал?
— Уймись, Дженни, вся эта история началась с ненависти. Возможно, только любовь способна положить конец вражде.
Дженни остановилась посреди комнаты, в изумлении глядя на подругу.
— Если ты в самом деле так считаешь, то это только мечты. Но я не держу на тебя зла за то, что ты сыграла роль свахи. До того, как мы разругались в нашу брачную ночь, все было просто чудесно. И я не жалею, что ношу его ребенка. Я просто не знаю, как мне жить дальше. — Слезы снова полились из ее глаз. — Я совершенно не хочу быть соломенной вдовой.
— Тогда и не становись ею. Ведь твоя мать не может за тебя подписать заявление о разводе, Дженни. Не подписывай его и ты.
— Она заставит меня.
— А может, и нет. Разве тебе не приходило в голову, что этот ребенок может заставить ее передумать? Он же станет первым ее внуком. Как и Маккейли-старшего.
Дженни вздохнула:
— Ты не понимаешь всего, Касси. Ненависть слишком глубоко сидит в них. Только смерть может положить конец этому.
Касси не очень-то на это надеялась.
— К сожалению, я не могу тебе помочь…
— Я знаю, ты не можешь ничего для меня сделать, Касси. И я должна вернуться домой до того, как меня хватятся и Бак пошлет работников на поиски. Мне просто надо было с кем-нибудь поговорить. Спасибо тебе.
Касси кивнула — она прекрасно понимала подругу. Ее собственные проблемы представлялись теперь ничтожными. По крайней мере она не носила ребенка от человека, которого ее родители не желают признавать. Но Касси терзала мысль о том, что через неделю ей предстояло уехать, Дженни же придется расхлебывать ту кашу, которую заварила она, Касси.
Провожая подругу, она сказала:
— Хотела бы я оказаться вместе с твоей мамой и Маккейли-старшим в этой комнате, чтобы вдолбить в их головы немного здравого смысла.
— Они ни за что не останутся вместе в одной комнате.
— Тогда я закрою их на ключ. Дженни невольно рассмеялась:
— Это тоже ни к чему хорошему не приведет — они наверняка перестреляют друг друга.
— Или будут вынуждены решить дело полюбовно.
— Это было бы чудесно, Касси, но не обольщайся — это фантазии.
Касси никогда не имела ничего против фантазий, но сейчас с ней под одной крышей жил совершенно лишенный воображения Ангел. Закрывая за Дженни дверь, она уже мечтала…
— Даже и не думайте об этом, — раздался у нее за спиной негромкий голос.
Резко обернувшись, Касси увидела Ангела, сидевшего на нижней ступени лестницы. На голове его красовалась низко надвинутая на глаза шляпа. Он снова облачился в свой желтый плащ и повязал на шею черный платок. Ангел явно собирался уходить или, возможно, только что пришел. Что же он успел услышать из их с Дженни разговора? Касси приподняла бровь, изображая удивление.
— Даже не думать о чем?
Взгляд его свидетельствовал о том, что услышал он вполне достаточно.
— О вмешательстве в чужие дела. Я застал вас на месте преступления, и мне следовало бы поступить так, как когда-то поступал ваш отец, — хорошенько вас выпороть. И не прикидывайтесь невинной овечкой, или я и в самом деле возьмусь за ваше воспитание. Уверяю, у меня это неплохо получится. Мне будет достаточно даже тех нескольких дней, которые вам предстоит здесь провести.
— Почему вы решили, что я собираюсь уезжать?
— Очень скоро нас с вами здесь не будет. А пока дом стоит на своем месте, вы живы и здоровы, и я успел пристрелить всего одного человека. По-моему, у нас все в порядке. Так что погодите вмешиваться в чужие дела до тех пор, пока не приедете домой, где за ваши фокусы будет отвечать ваша мать. Думаю, у нее большой опыт в этих делах.
Касси шагнула к Ангелу, горя желанием влепить ему пощечину. Однако смелости хватило лишь на то, чтобы, остановившись перед ним, смерить его презрительным взглядом.
— Если вы помните, я не звала вас сюда. Более того, я прекрасно помню, как просила вас уехать отсюда. А поскольку мои соседи утихомирились — не понимаю, зачем вам здесь оставаться.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что вы сделали то, для чего явились сюда, и вам следует подумать об отъезде — желательно уже сегодня. Таково мое мнение.
— Вы полагаете, кого-то интересует ваше мнение? Ангел проговорил это, поднимаясь перед ней во весь рост. Она невольно отступила, по-прежнему глядя на него в упор. Но он еще не закончил.
— Я останусь, Касси, до тех пор, пока здесь не появится ваш отец либо пока я не увижу, что вы собираете свои вещи, чтобы покинуть эти края. А до этого никакого вмешательства в чужую жизнь. Вам понятно?
