Кристина Додд - Мой милый победитель
— Говард, дорогой, — пропела любящая жена. Вздрогнув от неожиданности, бедолага поднял голову.
— Смотри, я привела твоего старого друга Раскина! Говард сощурил свои красные глазки:
— Раскин? Какого черта вы здесь делаете?
— Дорогой, он пришел, потому что взял достаточно уроков хороших манер, чтобы появиться в свете.
Надо думать, леди Говард веселилась от души. Но Винтер каким-то шестым чувством понял, что не он является мишенью ее издевок. Острым ноготком женщина почесала у мужа за ухом.
— И знаешь, кто воспитывал нашего красавца?
Говард сделал нетерпеливый жест, словно бы отмахиваясь от ее руки, как от надоедливой мошки.
Партнеры лорда Говарда по висту с любопытством прислушивались к разговору супругов. Многие усмехались, предвкушая скандал. Винтер поспешил вмешаться в дальнейшее развитие событий:
— Осмотрительность — лучшая составляющая доблести, миледи.
Та вперила в него злобный взгляд. Однако ни один мускул на лице молодого человека не дрогнул.
— Его гувернантка… — она прошептала имя Шарлотты в самое ухо мужу.
Тот продолжал сидеть, тупо уставившись на стол. Потом взял колоду и с медлительной скрупулезностью подвыпившего принялся сдавать карты.
— Ну и что? — стараясь сохранить невозмутимый вид, вымолвил он. Но было видно, как у бедолаги трясутся руки.
Леди Говард обнажила свои острые зубки в ослепительной улыбке и на прощание с показной нежностью погладила мужа по голове:
— Утром не забудь заглянуть к детям. Каникулы подходят к концу, и в понедельник они возвращаются в пансион.
Супруг промолчал, и леди Говард, подхватив Винтера под руку, увлекла его за собой в коридор.
— Что все это значит? — спросил тот.
Она открыла было рот, но, смерив его внимательным взглядом, вдруг передумала:
— Не стоит внимания. Старая история, знаете ли. Честно говоря, вы меня развеселили. Пикантнее, чем новость, что вы берете уроки светских манер у леди Шарлотты Далрампл, может быть только известие о том, что эта зазнайка вернулась в Северные Холмы.
Взбудораженный неожиданным шансом выведать что-нибудь о прошлом Шарлотты, ум Винтера бешено заработал:
— Вернулась в Северные Холмы?
— У нас, жителей провинции, долгая память. — Леди Говард вцепилась в рукав молодого человека своими коготками и прильнула к нему, прижавшись грудью к его руке. — Скажите-ка, как повел себя граф Поттербриджский, увидев неблагодарную девчонку после стольких лет разлуки?
Теперь настала очередь Винтера втолкнуть леди Говард в ближайшую безлюдную комнату.
— А как, по-вашему, он должен был себя вести?
— Повернулся к ней спиной? Хотя, нет, — она покачала головой. — Он человек с характером. Влепил ей пощечину? Накричал?
— Ее прегрешения не так уж велики.
— Вы шутите?
Леди Говард окинула взглядом комнату. Они были в библиотеке.
— Я понимаю, что вы привели меня сюда не для того, чтобы поупражняться в чтении. И уж подавно не для того, чтобы меня соблазнить. Вы для этого слишком… благочестивы. Значит, вас интересуют пикантные подробности о прошлом нашей достопочтенной леди Шарлотты, — и она провела наманикюренным пальчиком по щеке Винтера. — А что мне за это будет?
Накануне молодой человек потрудился собрать сведения о слабых местах противника.
— Вы ведь поигрываете на досуге, не так ли? — спросил он, схватив леди Говард за запястье.
Она жеманно втянула нарумяненные щеки.
— И что?
— Вы расскажете мне все, что знаете, сударыня, а я не стану требовать уплаты по вашим векселям.
— Вы? У вас нет моих векселей!
— Есть. — В Винтере взыграл дух воина. — Они мне недешево достались, и свою выгоду я получу непременно. Вы расскажете мне о мисс Далрампл все и сделаете это сейчас.
Глава 15
— Никак не пойму, почему вы не можете выйти замуж за папу.
Подавив вздох, Шарлотта взглянула на серьезное личико Лейлы. По стеклам струилась вода: все утро лил теплый весенний дождь. Лишенные привычной прогулки, дети сидели в классной комнате, как котята в коробе.
— Благородные господа не женятся на гувернантках, — коротко ответила девушка.
— Но вы же мисс леди Шарлотта. Вы разве не благородная госпожа?
— Благородная. Но я бедна. Богатые не женятся на бедных. — А с какой стати богатому жениться на богатой? — вмешался Робби. — У него и так много денег.
Дети не понимали условностей английского брачного рынка, и чем больше Шарлотта старалась им это объяснить, тем больше запутывалась сама.
— Мужчины женятся на женщинах, которые им ровня. Так же, как птицы женятся на птицах, лошади на лошадях.
— Лошади не женятся, они спариваются, — наставительно заметила Лейла. Потом, поразмыслив, с подозрением посмотрела на Шарлотту.
Конечно же, нехорошо, когда маленькая леди осведомлена о том, что такое спаривание. Но у Шарлотты не было настроения выяснять, что пришло на ум этой шустрой малышке. Ей бы со своими мыслями разобраться… Постоянно душу тревожили воспоминания о том, как они… с Винтером… Позавчера вечером… были в комнате одни и целовались.
Целовались. Увлеченно, нежно, страстно. Их губы встретились, разгоряченные тела переплелись… Да, конечно, подобные воспоминания должны были бы вызывать у нее чувство унижения и стыд. Но вовсе не угрызения совести мешали девушке спать по ночам, когда, лежа в своей девичьей постели, она ощущала, как в районе солнечного сплетения пульсирует какой-то теплый клубок. Вспоминая прикосновения мужских рук, Шарлотта прикасалась к своему телу, потребности которого она игнорировала долгие годы. Другая на ее месте каждую минутку долгого дня ждала бы возвращения Винтера из Лондона, тревожась и спрашивая себя, оставят ли ее в должности гувернантки или дадут расчет. Шарлотта же беспричинно улыбалась, потворствовала шалостям детей, расхаживала в новых туфлях, потому что другие, старые, остались лежать в бывшей детской, и размышляла о любви, супружестве и всех тех составляющих женского счастья, познать которые она никогда не сможет.
Самодисциплина — вот то, что ей нужно. Знатные господа никогда не женятся на гувернантках. А особенно такие, как виконт Раскин, — знатные, богатые и красивые. К тому же виконтесса так боялась, что сын совершит какой-нибудь faux pasnote 9, который погубит его репутацию в свете! Она позаботится о том, чтобы в жены он выбрал достойную девушку.
Теперь Шарлотта понимала, что заморские приключения Винтера окутали его скандальную репутацию флером романтики. Как иначе, если этот ореол экзотики, его умение смотреть на женщин с потаенной страстью, будоражили и ее кровь и воображение, навевая мысли о долгих ночах, полных нежных, сладких поцелуев.
