Анна Годберзен - Слухи
— Это все, что у меня было! — выпалила она.
После этих слов ей стало легче: наконец-то она с кем-то поделилась, что у нее нет никаких средств. Тристан отступил на шаг:
— Но ваше наследство?..
— Я не наследница, — заскулила Лиина.
Итак, правда вышла наружу. Она посмотрела в глаза Тристану, чело которого нахмурилось, но взгляд был по-прежнему сочувственным.
— Я горничная, вернее, была, пока семья Холланд меня не уволила. Эти деньги — все, что у меня было. Я получила их за… впрочем, неважно. А теперь у меня ничего нет.
Последовала долгая, напряженная пауза, и наконец Тристан отпустил ее руки. Лина пролила последнюю слезу, в то время как он с задумчивым видом уселся на маленький бархатный диванчик у окна.
— Так вот почему вы ненавидели Элизабет Холланд.
Он отвернулся от Лины с изменившимся лицом.
— Вы горничная, — сказал он с отвращением.
Она моргнула, сложив руки.
— А я-то думал, что вы леди! — продолжал он сердитым тоном.
— Я… я… — запинаясь, произнесла Лина.
Она думала, что сейчас Тристан разозлится не на шутку, но, к ее удивлению, он закрыл лицо руками и расхохотался.
— Что тут смешного? — с трудом выдавила Лина.
— О, вы действительно меня одурачили, мисс Брод — Брауд — как бы там вас ни звали. Вы в самом деле меня провели.
Глаза у него были мокрыми от слез. Он улыбнулся.
— Мои поздравления. Вы меня надули.
Лина подошла и уселась рядом с ним на диванчик. Она забралась в уголок, не желая слишком приближаться к нему.
— Не сердитесь на меня, Тристан, — спокойно произнесла она. — Я сейчас этого не вынесу.
— Я на вас не сержусь. Вообще-то… — Он снова рассмеялся. — Мне нужно кое в чем вам признаться.
Нервы Лины были на пределе, но она попыталась улыбнуться в ответ.
— О да?
— Видите ли, я тоже не тот, кем кажусь.
— О? — Лина все еще пыталась говорить непринужденным тоном, но улыбка ее стала напряженной. — Вы хотите сказать, что не работаете в «Лорд энд Тейлор»?
— Нет… нет, конечно, я там работаю. Но, видите ли, я точно такой же, как вы. Вы не первая наследница, которую я знаю, — но первая мнимая наследница, с которой я сталкиваюсь. Это мое ремесло, милая девушка.
— О, — вот и все, что Лина смогла произнести в ответ.
Она чувствовала себя очень глупой. До нее дошло, что она так же не защищена от хищников, как и настоящие наследницы. Когда-нибудь это покажется ей смешным, подумала она.
— Ну что же, прощайте, — сказала она наконец. Ей не хотелось оставаться одной, но она это заслужила. — Тут вам нечем поживиться.
Тристан поднялся и посмотрел в окно. Из номера Лины был виден фасад другого отеля, за окошками которого были скрыты амбиции людей, а внизу из экипажей высаживались леди, на которых ей хотелось бы походить. Их шляпки доставлены из Франции, а сами они скоро отправятся на яхтах по Средиземному морю или уедут на уик-энд в Такседо.
— О, мне не следовало так говорить. — Лина покраснела. — Но брать действительно нечего.
Карие глаза Тристана медленно обратились к ней:
— Я не хочу ничего брать у вас, Каролина. Но, насколько я понимаю, вы уже добились кое-какого успеха. Вами заинтересовался мистер Кэри Льюис Лонгхорн, не говоря уже о мистере Гэлланте.
Лина не думала, что фамилия журналиста, написавшего о ней, действительно Гэллант, но сейчас ей было не до того, чтобы поправлять Тристана.
— Конечно, вам понадобится моя помощь. Вам нужна защита и руководство. До сих пор вы все делали правильно, но скоро вы споткнетесь и обнаружите себя. Например, вам не следует всегда появляться только с вечными холостяками. Если вы не заведете дружбу с парой девиц, леди никогда вас не примут, а это означает, что вам никогда не войти в общество.
Задумчиво взглянув на Лину, Тристан сделал паузу, затем продолжил:
— Это бесценный совет. Сейчас главное — это что мистер Лонгхорн богат, и вы ему нравитесь. Это означает, что последуют драгоценности и подарки, а это так же ценно, как любое наследство…
Лина увидела луч надежды, но еще боялась поверить. Ведь она уже была легковерна, и куда это ее привело?
— Мне не следует?..
— Нет, нет, нет. — Тристан придвинулся ближе к Лине. — Это все равно, что убить курицу, несущую золотые яйца, не так ли?
Лина задумалась. Чуть ли не с самого детства она старалась покорить мальчика, работавшего в каретном сарае, — так как же ей поддерживать интерес к себе у мужчины, любовные романы которого обсуждаются в столбцах светской хроники?
— Но как же мне жить дальше без денег? Одни только счета, которые вы мне принесли, не говоря уже о том, что меня выставят из отеля в пятницу, когда я не смогу заплатить…
— Вы слишком быстро сдаетесь. Ну ничего, мы вас от этого вылечим. Мне в самом деле следовало заняться вами раньше и спасти вас от себя самой. Никто не платит вовремя. Здесь, в отеле «Незерленд», вас, должно быть, считают эксцентричной наследницей! Это одна из главных характерных черт богачей: они не знают, что сколько стоит, и забывают уплатить. Немного наглости — и вы сможете тянуть время до тех пор, пока мистер Лонгхорн не начнет оплачивать ваши счета. А тогда у вас — и у меня — действительно будут деньги.
Лина кивнула, слегка смущенная. Она нервничала, слушая этот план. Но она чувствовала облегчение от того, что Тристан не ушел, хотя и знал теперь, кто она такая. Она была не против участвовать в его безумных замыслах — пока что. Может быть, ей удастся вернуть хотя бы часть тех денег, так что будет на что купить билет на Запад. И тогда она уедет и отыщет Уилла, и все ее ошибки останутся позади, в Нью-Йорке.
24
«Собственность всегда была делом наживным — спросите об этом жену спекулянта с Уолл-стрит, играющего на бирже, которая пишет приглашения на свой званый вечер на секретере Марии Антуанетты.»
Миссис Л. А. М. Брекинридж. «Законы пребывания в великосветских кругах»Раздался гудок паровоза и громкие крики: «Все в поезд!» В зале ожидания станции, в маленьком горном городишке, опустели все скамьи: пассажиры устремились к железному зверю, который готовился снова пуститься в путь. У столика, за которым Уилл сидел напротив Элизабет, были неровные ножки, и каждый раз, как один из них опирался на столешницу, не покрытую лаком, лимонад чуть не выплескивался из стаканов. Наконец поезд отбыл, отчего задрожали стекла в рамах, и Элизабет слегка успокоилась.
Уилл встал и подошел к окну и оглядел платформу — не осталось ли кого. Подождав, пока рассеется дым, он повернулся к Элизабет. Она сидела, укутанная в ту самую накидку из верблюжьей шерсти с фланелевой подкладкой, которая была на ней в тот день, когда она покинула Нью-Йорк. Уилл с облегчением присвистнул и улыбнулся, показав прекрасные, крепкие зубы.
