Ирена Гарда - Кассандра. Пророческая бездна
И Кассандра, торопливо пересказала матери то, что видела у дома Париса.
– Почему же ты пришла ко мне, а не к отцу? Срочно пойди к Приаму, пусть он пошлет своих телохранителей, чтобы они убили эту змею, посмевшую вползти в Трою!
– Но он же мне не поверит! – растерялась девушка. – Елена его любимая невестка, и я уверена, что он скажет, что я на нее наговариваю.
– Тогда позови Париса! Пусть этот оболтус разберется со своей бесстыжей женой.
– Мама, Парис сейчас устроит скандал на весь город, и любая бродячая собака будет знать, что враги находят приют у членов царской семьи.
– Тогда позови Деифоба или Энея, а лучше их обоих.
– Но как же они войдут в дом Париса? Они же не смогут там хозяйничать! Если Елена привела к себе Одиссея, то вполне может спрятать его на женской половине, и что тогда делать тому же Энею? Не может же он опозорить дом собственного кузена, врываясь в его геникей!
– Ты говоришь разумные вещи, – задумалась Гекуба. – Так, берем с собой Деифоба, который спрячется у дверей. Если мы увидим там Одиссея, то итакец, скорее всего, бросится бежать и наткнется на сына, который будет уже стоять с мечом наготове. Насколько бы ни был хитроумен Одиссей, он отправится в Аид раньше, чем успеет что либо сообразить.
Она схватила за шиворот пробегавшего мимо мальчишку, несущего в руках охапку хвороста, и потребовала, чтобы тот, если дорога жизнь, бросил все и срочно нашел Деифоба, иначе с него сдерут кожу живьем. Тот взвизгнул от страха и кинулся выполнять поручение. Видимо он еще не знал, что в доме Приама было не принято издеваться над рабами. Если человек готовит тебе пищу или стелет постель, а кругом растет множество ядовитых растений, то лучше не обижать его без особой нужды.
Видимо мальчишка так напугал царевича своим сумбурным рассказом, что тот примчался стремглав, на ходу поправляя одежду, потому что его вытащили из ванной, где он уже давно мечтал побаловать свое тело.
На вопрос «Что случилось?» последовало короткое объяснение, Деифоб быстро сбегал домой надеть броню, будто готовился идти в бой, и все трое направились к дому Париса, который, по донесению слуг, играл с Энеем в «очко».
К удивлению своих детей, Гекуба вдруг преобразилась, и из дряхлой старухи превратилась в горящую праведным гневом пожилую, но еще крепкую женщину. Чтобы не пугать прохожих, они шли прогулочным шагом, хотя в душе всех снедало нетерпение.
Наконец они достигли заветного дома и остановились у украшенной медными пластинами двери, которую стерегли два каменных зверя неизвестной видовой принадлежности. Сам Парис утверждал, что это львы, но Креуса, побывав как-то в гостях у самой красивой четы в городе, заявила, что это две свиньи.
– Все хорошо поняли? – еще раз поинтересовалась бодро царица, снова сгибаясь над своей клюкой.
Кассандра кивнула головой и встала за спиной матери, а Деифоб прижался спиной к стене дома так, чтобы его не заметила открывшая дверь служанка.
Гекуба постучала в дверь дома своего сына. В ответ – тишина. Гекуба постучала еще настойчивее. Тогда дверь приоткрылась и на пороге появилась старая Эфра, привезенная Еленой еще из Спарты. Старуха уже давно забыла, что была матерью великого Тесея, и всем сердцем привязалась к своей капризной госпоже. При виде царицы она склонила голову, но продолжала стоять в дверях, зорко поглядывая по сторонам.
– Мне нужна Елена, – ласково проговорила Гекуба, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть за спиной служанки.
– Но уже поздно для гостей, – прошамкала старуха.
– Не твое дело, голубушка, – сдвинула брови царица. – Или ты не понимаешь, кто стоит перед тобой?
Было видно, как Эфра колеблется, соврать ли гостям, что Елена ушла в гости, или пустить в дом, но страх перед сильными мира сего одержал верх, и она, помедлив, распахнула дверь.
– Елена в геникее, – проговорила она кислым голосом, – я провожу вас.
Усердно топая по лестнице, она провела их на второй этаж. На ступеньках были видны полувысохшие отпечатки мужских ног, а из кухни в неурочное время доносился запах жарившегося мяса. Гекуба встретилась глазами с дочерью и указала взглядом на влажные улики, Кассандра чуть заметно кивнула в ответ.
Они поднялись на второй этаж и вошли в комнату, где Елена сидела за прялкой. При виде родственниц она легко вскочила с места и защебетала о том, что потрясена и восхищена тем, что к ней заглянули столь редкие гости. Отправив Эфру за водой с медом для дорогих свекрови и золовки, она снова рассыпалась в излияниях радости, что выглядело довольно странно.
Затем, усадив гостьей на кресла, покрытые прекрасно выделанными шкурами львов, она извинилась за то, что будет одновременно прясть шерсть и слушать Гекубу, поскольку понятно, что занятая делами царица вряд ли бы пришла к ней без острой необходимости.
– Послушай, красавица, – решила не откладывать дело в долгий ящик Гекуба, – мне донесли, что в твоем доме прячется ахеец Одиссей. Я требую, чтобы ты выдала его нам для суда и казни.
Елена побледнела как полотно, но, упрямо сдвинув брови, солгала:
– У меня никого нет! Как вы можете только подумать, что я, получив в вашем городе приют и добрых родственников, буду способна на подобное предательство! А кто утверждает, что я замешана в подобном преступлении, просто ненавидит меня или моего мужа! Кстати, а кто оклеветал вам меня? Я его знаю?
– Это была я, – откликнулась Кассандра полагая, что честность – лучшая линия поведения в этом случае.
Елена злобно стрельнула на нее глазами, но расплылась в улыбке.
– Тебе, наверно, показалось, Кассандра. С твоими видениями ты скоро перестанешь отличать сон от яви.
– Одиссей выглядел как нищий. На его лице были рубцы от побоев, на теле драный хитон, подвязанный веревкой, и скрывающая волосы тряпка на голове. Ты с ним довольно долго разговаривала, стоя на углу дома напротив, а затем привела его сюда.
Теперь Елена уже не побледнела, а посерела. Появившаяся было с кубками холодной воды Эфра попятилась и исчезла, будто ее и не было.
– Ну так что, невестушка, ты выдашь Одиссея или нам придется позвать охрану и перевернуть весь дом? Нам бы, конечно, не хотелось устраивать скандал на весь город и позорить семью, которая, правда, и так опозорена тобой и твоим мужем, но ради спокойствия Трои мы готовы на все.
Кассандра могла поклясться, что слышала шорох на проходящей вдоль всего дома галерее. Видимо его услышала и аргивянка, потому что, разразилась преувеличенно громкими рыданиями и стенаниями.
Внезапно в комнату вошел мужчина, в котором дочь с матерью мгновенно опознали Одиссея. Его волосы были еще влажными после ванны, тело блестело от масла, а на новом хитоне вдоль ворота змеились подозрительно знакомые узоры. Позади него в дверном проеме виднелась голова подглядывающей Эфры.
