Дороти Мак - Притворщица Вдова
Этим вечером сестры поехали на бал, и леди Генри сообщила, радостно улыбаясь, что ее муж собирается нанести Чарити визит завтра утром, чтобы отдать деньги, выигранные ею на скачках в Эпсоме.
Чарити почувствовала легкое головокружение, когда она услышала сумму выигрыша.
– Триста фунтов стерлингов? – тихо повторила Пруденс. – Но Чарити!.. Как ты могла?!
– Ты все-таки медленно соображаешь, дитя мое, – весело сказала Присцилла, не замечая ужаса, написанного на лице молодой девушки.
Чарити пробормотала про себя молитву, обещая, что никогда больше не будет поступать так глупо, а вскоре они прибыли на бал.
Радуясь, что выигрыш дает им столь драгоценное время, Чарити не заметила, как к ней подошел лорд Тиндейл. Он выглядел как обычно. И снова, слегка улыбнувшись, пригласил ее на танец.
– Всегда ценила в людях настойчивость, – ответила Чарити, покачав головой. – Кажется, я говорила вам, что никогда не танцую, сэр.
– Значит, я буду иметь честь нанести вам визит не далее как завтра, потому что есть очень важное дело, которое мы с вами должны обсудить, – сказал он.
– Боюсь, что завтра не очень удобно, сэр… – начала она. Он остановил ее, подняв руку.
– Выберете время сами. Вопрос чрезвычайно важный для вас. Может, мы поговорим здесь, сейчас? Или вы все-таки предпочитаете завтра у вас дома?
– В таком случае, милорд, завтра в одиннадцать, если это вас устроит.
Чарити пыталась скрыть свое волнение и поправила слегка рукой волосы, глядя на него равнодушно.
Лорд Тиндейл поклонился и тут же переключил свое внимание на леди Генри, которую он немедленно и полностью обворожил, а она хихикала над его шутками. Он, конечно, отпускал ей комплименты, имеющие всегда успех у таких красоток.
Чарити смотрела на него с восхищением. Но он так ни разу и не глянул на нее, а затем попрощался с Присциллой и ушел, поклонившись им обеим.
Она больше не видела его этим вечером.
Когда лорд Тиндейл пришел ровно в назначенный час, она была уже на пределе.
Чарити плохо спала ночью, просыпалась несколько раз и никак не могла согреться даже под теплым одеялом. Бесполезно было напоминать себе, что в Лондоне она еще не встретила никого, кто бы мог видеть ее в Ирландии.
Ни у кого не могло быть ни малейших сомнений. Но что-то в суровом облике графа прошлым вечером тревожило ее. Он вел себя так нетипично. Это было явным предупреждением для нее.
Утром Пруденс заметила, что ее сестра очень бледная. А лорд Генри во время своего короткого визита поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует.
Чарити слегка нарумянила щеки. Конечно, это было малодушием. Невозможно скрыться за румянами как за броней.
С жестким выражением на лице граф вошел в гостиную. Чарити внутренне сжалась. Она готовилась к борьбе, но сохраняла спокойствие.
– Доброе утро, лорд Тиндейл, – сказала она. – Прошу садиться.
Он не стал терять время на любезности, а сразу сказал:
– Я узнал кое-что, когда был в Эпсоме, миссис Робардс. И это касается вас…
– Продолжайте, – сказала она.
– Помнится, я слышал ваше утверждение о том, что весь прошлый год вы жили в Бате. Это были ваши слова. Вы по-прежнему это утверждаете, миссис Робардс?
Чарити испугалась. Но она не хотела сама лезть в его ловушку.
– Что такое вы узнали, сэр?
– Вы не ответили на мой вопрос, мэм.
– Я отвечу, когда ответите вы.
– У вас завидное спокойствие! – И, видя, что этот брошенный небрежно комплимент не произвел на нее никакого эффекта, он немного сник. – Ну ладно… Поверьте мне, это дело не доставляет мне ни малейшего удовольствия. Но мы с вами знаем, что мой кузен влюблен в вашу сестру. Как опекун Филиппа я обязан заботиться о его будущем.
Он смотрел на нее изучающе. Чарити молчала. Она чувствовала, что его гнев как бы растаял и превратился… – во что? – в сожаление, может быть…
– Я говорил с сэром Десмондом Эллерби, владельцем Золотого Луча. Сэр Десмонд купил его в Ирландии прошлой осенью. Если вы видели жеребца, то это было в Ирландии, а не в Бате. А также, – продолжал он, – миссис Марш спрашивала своих знакомых в Бате. И никто вас там не видел. Бат небольшой город. Если вы оставались там весь год, то с кем-то вы должны были встречаться.
Чарити старалась не выдать своего волнения, а сама лихорадочно искала ответ.
Надо было срочно менять тактику. Глупо, конечно, что она сказала про лошадь в его присутствии, но теперь ничего не поделаешь.
Чарити никогда не видела сэра Десмонда Эллерби… И он не знает о ее отношениях с Бренданом Райаном. Это было самое главное! Она должна остановить дальнейшие расспросы. Пора сознаться, что она лгала, когда говорила о Бате.
У нее даже вспотели ладони от страха. Она видела спасительный путь, но он был так опасен!
Есть ли у нее выбор? Может ли она рассчитывать на его помощь?
Но это их единственный шанс…
Чарити вздохнула и умоляюще посмотрела в темные глаза, которые не отрываясь смотрели на нее. Отчаяние придало ей силы.
– Действительно, мы жили в Бате. Но не целый год. Мы приехали туда поздней осенью… из Ирландии. Из дома мы почти не выходили и ни с кем не встречались.
– Почему? И что вы делали в Ирландии?
Страх и сомнение охватили ее, но отступать было уже поздно.
– Мы жили одиноко, Потому что соблюдали траур, – сказала она упрямо, прежде чем совсем не потеряла голос от волнения.
Он грозно нахмурил брови, которые сошлись в одну прямую линию у него на переносице.
– Что вы делали в Ирландии? – повторил он свой вопрос. – Вы хотите сказать, что ваш муж умер там?
Было ясно, что он не верит ей.
Сжигая за собой мосты, Чарити произнесла отчаянно:
– Не муж… Умерла моя мать.
– Но вы утверждали, что ваша мать умерла несколько лет назад. Все это сплошная ложь! Какую роль играет в этом ваш муж?
– Он… Он никакой роли не играет.
– Объясните!
Чарити так и взвилась от его резкой команды, но сразу опомнилась и продолжала смотреть на него очень спокойно.
– У меня никогда не было мужа. Мы с матерью и сестрой всегда жили вместе. Когда мама умерла прошлой осенью, у нас почти не осталось денег и нам не к кому было обратиться. Пруденс согласна была вести нищенскую жизнь и зарабатывать на хлеб, давая уроки музыки. Но я хотела, чтобы моя сестра добилась в жизни большего. – Ее голос окреп, когда она рассказывала о своем возмущении такой судьбой. – Пруденс не создана для борьбы и сломалась бы уже через пять лет или раньше. Она такая ласковая и нежная. Я знала, что если ее увидят в свете, то обязательно найдется немало мужчин, желающих на ней жениться. Денег было как раз столько, чтобы дать ей этот шанс. Я молодая незамужняя женщина и поэтому не подхожу на роль ее компаньонки. А другой компаньонки у нас просто не было.
