Мишель Энн Янг - По зову сердца
Он больше не мог сдерживаться. Ее стоны освобождения смешались с его торжествующим криком.
Хьюго вышел из нее. Она пошевелилась и посмотрела на него с усталой улыбкой.
— Спи, — сказал Хьюго и скатился с нее. Затем привлек к себе и обнял.
Его женщина. Такая хрупкая. Такая уязвимая. Он измерил глубину ее настороженного молчания и нашел там сокровище, не имеющее себе равных. Внезапно будущее показалось ему не таким одиноким, если она согласится на то малое, что он может ей предложить.
Глава 11
Жар блаженства, от которого она вся расплавилась, теперь медленно остывал. Кто-то дышал у ее щеки. Кто-то теплый лежал рядом с ней. Хьюго. Удивительный, сильный, ласковый, полный сочувствия Хьюго. Этот мужчина подарил ей ее женственность, а это все равно, что подарить жизнь.
Люсинда открыла глаза. Окруженная синим пологом, схваченная кольцом его надежных рук, она не желала ничего — только прижаться к нему еще крепче и проспать так целый день. Здесь она в безопасности.
Но что будет, если он узнает, что она замужем, что тот, кто вызывает у него презрение, может вернуть ее себе? Ложь, к которой она прибегала ради самозащиты, казалась мельничным жерновом, висевшим у нее на шее, этот жернов затягивал ее в обман все глубже и глубже, а ведь она обманывает того, кто подарил ей радость жизни. Люсинде стало стыдно.
Она откинула простыню и приподнялась на локте.
Хьюго поднял голову.
— Уже проснулась, дорогая?
Со спутанными черными волосами, с полуоткрытыми глазами он выглядел необычайно чувственным и красивым. Люсинде не хотелось от него уходить.
— Мне пора домой.
Хьюго улыбнулся с довольным видом. Он словно помолодел, выражение озабоченности исчезло с лица, он походил на озорного мальчишку.
— Переезжай в Грейндж. Тогда не придется никуда торопиться.
— Переехать в Грейндж?
— Так удобнее.
Она позволила ему ласкать себя, и он, по-видимому, решил, что она согласна стать его любовницей. Мысль о том, что она будет каждую ночь лежать рядом с ним, целовать его, дарить ему наслаждение, разделять с ним ложе и жить с ним одной жизнью, — эта мысль была невероятно соблазнительна.
В порыве страсти она не подумала о том, что будет дальше.
— Нет.
Улыбка его исчезла. С задумчивым видом он погладил ее по руке.
— Я что-то сделал не так? — Он сверкнул зубами и наклонился к ней. — Или я чего-то не сделал?..
Люсинду снова охватило желание. Ей захотелось спрятать лицо у него на груди, забыть о своем долге перед Софией, перед своей семьей, перед самой собой. Но она взяла себя в руки.
— К вам это не имеет отношения. — Она поцеловала его в губы.
Он обнял ее за плечи. Власть, которой он обладал над ее телом, ужаснула Люсинду. Она оттолкнула его.
— Мне не хотелось бы переселяться в Грейндж.
В его глазах мелькнула боль, и сердце у Люсинды сжалось.
— Подумай, у тебя есть время.
Почему не он был первым мужчиной, которого она встретила? Как могла она отказать ему, не подумав? Мысль о том, что она никогда больше не ощутит блаженства, которое испытала с Хьюго, была невыносима.
— Я дам вам ответ в следующую среду.
— В среду? Почти через неделю. — В голосе его прозвучали раздражение и досада.
— А почему бы вам, не отпустить слуг в среду на весь вечер, чтобы они помогли приготовиться к субботнему празднику? Это даст нам возможность поговорить без помех.
Он задумчиво досмотрел на нее.
— Надеюсь, ты имеешь в виду не разговоры?
Люсинда с трудом сдержала смех. Она обвела взглядом его торс, посмотрела на бедро и ахнула. Вокруг отвратительного мокнущего шрама выступила сыпь.
— Боже милосердный! Что это?
Он нахмурился и закрыл ногу покрывалом.
— Ничего.
— Вид ужасный. Вам нужно показаться врачу. — Она потянула покрывало на себя.
Но он крепко держал его.
— Хирург уверял меня, что со временем все пройдет.
Она хотела возразить. Но слова замерли у нее на губах, когда она увидела выражение его лица. И вдруг ощущение безопасности исчезло. Обмотавшись простыней, Люсинда спустилась с кровати и схватила свою сорочку.
Он поймал ее, его пальцы сжали ее запястье. Люсинда посмотрела на него.
Он отбросил ее руку, как будто обжегся.
— Прости, я был с тобой груб.
Она заморгала. Он извиняется? А разве Денби не извинялся всякий раз, когда причинял ей боль? Она посмотрела на свое запястье. На нем не было ни следов пальцев, ни синяков, она не чувствовала боли. Хьюго не Денби. Он это уже доказал.
— Я тоже прошу прощения. Я слишком остро прореагировала.
Она коснулась его плеча, он ласково поцеловал ее пальцы. Желание расцвело в ней. Напряжение нарастало.
— Мне действительно нужно домой, не то София решит, что ее бросили.
Он улыбнулся.
— А если бы я сказал, что ты бросаешь меня?
Она рассмеялась.
— Обещаю дать вам ответ в среду, когда мы обсудим, что вы собираетесь делать вот с этим. — Она указала на его ногу.
Он тихо вздохнул.
— Кстати, не пора ли тебе перейти со мной на ты? Ведь это вполне естественно, когда люди занимаются любовью.
— Согласна, впредь буду обращаться к тебе на ты.
К ужасу Хьюго, в следующее воскресенье церковный двор походил скорее на Гайд-парк, чем на двор приходской церкви. Целый сад украшенных цветами шляпок расцвел на церковных ступенях и каскадом спускался к обсаженной тисом дорожке, проложенной среди могильных плит. Преподобный Постлтуэй в белом облачении порхал от одного цветка к другому.
Где только Доусоны отыскали всех этих людей?
Местные прихожане, казалось, были поражены не меньше Хьюго. Держались поодаль от приглашенных сквайром гостей, тайком бросая на них взгляды. Люсинда не обращала на гостей никакого внимания. Хьюго не ожидал, что она смешается с незнакомыми людьми, но думал, что ему удастся перекинуться с ней парой слов после службы. Но она ускользнула через боковые ворота; ее простая соломенная шляпка и приглушенное серое платье составляли резкий контраст с модными дамами, собравшимися вокруг Кэтрин.
Он представил себе, как побежит за ней и приведет ее обратно для моральной поддержки. Эта мысль его позабавила. Великолепная идея. Хороший способ убедить ее не переезжать в Грейндж.
В голове у него мелькнула мысль найти свой экипаж и убежать от толпы. Но он отогнал эту мысль. Его долг как ведущего члена общины приветствовать гостей соседа. С тем же ощущением угнетенности, какое охватывало его перед боем, он глубоко вздохнул, устремил взгляд на клетчатый жилет сквайра Доусона и ринулся в гущу битвы.
