Симона Вилар - Исповедь соперницы
К Гронвуду мы подъехали, далеко за полдень. Здесь решено было сделать остановку. По правде сказать, я в ней очень нуждалась. Я не была такой наездницей, как Утрэд, и спина, ноги и седалище у меня отчаянно ныли.
Кое как выбравшись из седла, я устроилась на обрубке бревна и принялась жевать свою лепешку. Утрэд раздобыл где-то миску каши, которую я проглотила с жадностью — ведь в последнее время я отчаянно голодала. Настоящей сытости не наступило, но голод уже не так донимал меня, и я стала слушать рассказы моего спутника о том, что работников на строительстве неплохо содержат, и те, кто остался тут на зиму, живут припеваючи. Да и работы еще непочатый край — вон с каким размахом взялся за дело шериф.
Прямо передо мной высилась начатая башня — главное строение будущего замка. По местной традиции она возводилась шестиугольной, стояла на мощном фундаменте с подвальными помещениями, а ввысь футов на тридцать уже поднималась гладкими стенами из известняка. Первый этаж был по сути закончен и была выстроена красивая полукруглая арка главного входа, украшенная узорчатым архивольтом[32] с резными колонами по бокам. Но, если судить по заготовленным материалам — тесаный камень, бревна, доски, веревки, все уложенное аккуратными штабелями, — до завершения работ еще далеко. А вокруг высились гигантские ряды возводимых стен с выступающими башнями и верхние их края, как и донжона, были покрыты сеном и навозом, дабы уберечь от мороза еще свежий раствор.
К нам с Утрэдом приблизился хорошо одетый молодой мужчина, угостил меня рождественскими круглыми пряниками.
— Где ты отыскал такое чудо, Утрэд? — говорил он улыбаясь и в его речи слышался легкий иноземный акцент. — Настоящая серебристая фея из тумана.
Я смущалась от его откровенного заигрывания, хотя и говорила себе, что следует научиться не бояться мужчин. Да и Утрэд держался с ним приветливо, представил мне его, как Саймона Француза — главного мастера на стройке. Я стала расспрашивать его о работах. Он удивился.
— А вас это интересует?
Конечно, раз я собираюсь стать тут госпожой. Но ему-то я этого не сказала. Но Саймону польстило мое внимание и он охотно стал объяснять. Строительные работы всегда замирают за месяц до Рождества, ибо построенные зимой стены обычно разваливаются. И дело даже не в холодах, а в том, что раствору требуется несколько месяцев, чтобы как следует осесть и зимний перерыв дает такую возможность. Иначе нижние ряды кладки, в которых раствор еще не затвердел, не выдержат огромного веса верхних и деформируются. Ну а пока каменщики заготовляют блоки на следующий сезон, делают деревянные заготовки.
Этот парень был явно влюблен в свое дело и я невольно заслушалась. Да и вокруг царила такая добрая, праздничная атмосфера. Я видела домики строителей, украшенные рождественским плющом, видела весело играющих ребятишек, слышала запахи стряпни. Здесь царили самые, что ни на есть, рождественские настроения и никто из этих людей не знал, что севернее, в фэнах, назревает мятеж и я по сути являюсь его главой. Даже мое имя им ничего не говорило, они просто поздравили меня с Рождеством и пожелали счастливого пути.
Если от Гронвуда я уехала умиротворенная, то с каждой милей приближавшей нас к Незерби, меня вновь охватывал страх. Я то и дело просила помощи у всех святых, жизнеописания которых учила все эти годы.
Утрэд тоже волновался, но пытался бодриться.
— Взгляните вокруг, миледи. Какие тут тучные нивы, какие густые рощи. Если малость повезет… — он тут же поправился: — Если Господь поможет, то все это вскорости станет вашим.
Солнце уже висело над горизонтом — морозное, багряное, разливавшееся яркими полосами среди лиловых облаков. Вокруг лежали бескрайние, припорошенные выпавшим после Рождества снегом, чистые поля. То тут то там светились огоньки жилищ, к небу тянулись струйки фиолетового дыма. В другое время мне бы понравилась эта картина, но сейчас этот ничем не нарушаемый покой только раздражал. Будь сейчас буря, ветер, снег — это бы больше соответствовало тому, что я испытывала. И когда Утрэд указал кнутовищем на деревянные частоколы у реки и заявил, что это Незерби, я даже заколебалась — не повернуть ли назад?
«Любовь — это война, и в ней нет места трусам».
А я ехала бороться за свою любовь. И гордо вскинула голову.
Во дворе бурга Незерби горели огни, суетились слуги. Утрэд спешился и помог мне слезть с седла. Я пошатнулась — от долгой езды верхом все тело онемело. И еще я слышала ароматы кухни и поняла, что вновь голодна.
Расспросив у челядинцев о леди Риган, Утрэд повел меня в сторону от главных построек, туда, где возвышалась кухня. Над ее пирамидальной кровлей поднимался густой дым.
— Погоди, Утрэд. Зачем нам эта леди Риган? Мне нужно свидеться с шерифом.
Утрэд замялся, почесал щеку концом кнутовища.
— Дело в том… В общем йоль принято отмечать одним мужчинам. Если же там появится женщина, могут подумать о… Э-э…
Он мялся, а я начала сердиться.
— Говори во имя всего святого! Если что-то не так, то я вообще не понимаю зачем мы приехали.
— Ладно, — он махнул рукой. — Все равно иного выхода у нас нет. Но сперва я все же сведу вас с леди Риган, а уж она разберется, как быть. Ведь я говорил ей о вас.
Леди Риган — женщина которая живет в доме эрла Эдгара, как его хозяйка. Почему? Ведь она всего-навсего вдова его брата. Бесплодная вдова, а значит не заслуживающая уважения женщина, не исполнившая своего основного долга, не родившая мужу наследника. Но Утрэд говорил о ней с почтением и, получалось, моя судьба зависела от нее. Я уже испытывала неприязнь к этой женщине, даже тайно ревновала. Что нашел в ней Эдгар, раз оставил при себе и дал все права хозяйки?
Однако увидев леди Риган, я успокоилась. Эта женщина была стара и некрасива. Но это была настоящая дама. Даже настоятельница Бриджит не умела держаться с таким достоинством. Леди Риган же стояла среди кухонной суеты, как королева. Крепкая, надменная, властно отдававшая указы. Вокруг чадили огни, что-то готовилось, повара проносили на вертелах огромные туши, тут же разделывали мясо, толкли в ступах, громыхали котлами и сковородами. И всем тут управляла эта некрасивая толстуха. Но как она была одета! На ней было синее суконное платье, с синий цвет очень дорогой. К тому же я увидела серебреную вышивку по ее подолу, а на плечи ей ниспадало легкое шелковистое покрывало, удерживаемое вокруг головы обтянутым синим бархатом обручем, богато расшитым речным жемчугом. Клянусь небом, мне еще ни разу не доводилось видеть столь нарядно одетой женщины — и это на кухне!
Я видела, как к ней приблизился Утрэд, стал что-то говорить. Мимо меня слуги проносили огромное как щит блюдо с залитой соусами свининой, и на меня прикрикнули, оттолкнув к стене. Я испугалась, почувствовав себя здесь не к месту. И наверное такой вот растерявшейся, затравленно озирающейся, ничтожной предстала я перед леди Риган. Ее темные глаза окинули меня я ног до головы.
