Стефани Лоуренс - Однажды ночью
Он продолжал изучать ее лицо. Судя по всему, иллюстрации захватили ее. Заинтриговали.
Неожиданно Аманда подняла голову и искоса посмотрела на него, но… Мартин не смог выдержать ее взгляд. Все же он подвинулся в сторону, чтобы лучше видеть книгу.
Проклятие! Он совсем забыл, что в этой книге иллюстрации слишком живые и подробные.
Аманда перевернула страницу и углубилась в изучение гравюры. Мартин заглянул ей в лицо и представил, о чем она думает.
У него тут же пересохло во рту. А тело мгновенно отреагировало.
Аманда перевернула следующую страницу. На иллюстрации были изображены мужчина и женщина, которые сплелись в объятиях на точно такой же кушетке. Мартина охватило возбуждение, его дыхание участилось. Аманда почувствовала на себе его взгляд, подняла на него глаза. И замерла. Яркий румянец залил ее нежные щечки.
Справившись с собой, она опустила глаза в книгу. Ее пальцы машинально теребили край листа. Мартин ощутил, как накалился воздух между ними.
– Видите, – хрипло произнес он, – картинки действуют на вас. – Он потянулся к книге, понимая, что нужно поскорее убрать ее.
– Нет. Вы ошибаетесь. – Аманда схватила книгу и отодвинула в сторону, но не удержала и выронила.
Оба наклонились, чтобы поднять книгу. И столкнулись.
Мартин поспешно откинулся на спинку кушетки. Аманда повернулась к нему и положила руки ему на грудь.
– Да оставьте ее. – Мысли путались, она тяжело дышала и старалась не смотреть на его губы. – Я доказала свою точку зрения.
Она ладонями чувствовала, как напряжены его мышцы, и понимала, что он вот-вот потеряет самообладание. Пока ему удается сдерживать себя, но только пока. В нем пробудилось что-то первобытное, и оно просится наружу.
– И каким образом? – с трудом проговорил Мартин пересохшими губами. Аманда продолжала смотреть ему в глаза, поэтому он сказал: – Ведь картинки возбудили вас.
– Нет. – По ее телу прокатилась жаркая волна ликования. – Дело не в картинках. Они… интересные. Откровенные. Но не более. – Она провела пальцем по его щеке и остановилась у угла рта. – Дело в вас. В том, как вы рассматривали картинки. Я представляла, что вы представляете меня… – Она положила руку ему на затылок и притянула его голову к себе. – Наблюдала, как вы представляете нас… вот так.
Их губы соприкоснулись, и окружающий мир исчез для них.
Осознание того, что ей все же удалось приручить своего льва, разрушить высокие стены и пробиться к сердцу Мартина, еще сильнее распаляло ее. Он принадлежит ей, полностью и без остатка.
И она – ему.
Эта мысль оказалась вполне естественной, она и раньше интуитивно чувствовала это. Возможно, с той минуты, когда его поцелуй разжег в ней тлеющий огонек.
Мартин вытянулся вдоль кушетки, Аманда легла на него, наслаждаясь ощущением его тела под собой. Зачарованные поцелуем, они покорно и с радостью шли по пути, проложенному для них изменчивой судьбой.
Позже Аманда поняла, что ею руководила не только судьба, но и примитивная потребность принадлежать ему, как женщина может принадлежать мужчине. И эта потребность была настолько естественной и созвучной ее желаниям, что она даже не размышляла над ней, не подвергала ее сомнению.
Просто чувствовала, что поступает правильно.
Неожиданно прическа Аманды распалась, и ее волосы золотистой массой рассыпались по плечам. Мартин стал перебирать тяжелые локоны, наслаждаясь тем, как они струятся между пальцами. Аманда перевернулась на бок, и Мартин, оторвавшись от ее волос, стал гладить ее шею, а затем положил руку ей на грудь. Сладостно застонав, Аманда подалась вперед. Мартин прижался губами к ее груди. Сначала он действовал осторожно, потом все более настойчиво, пока она не ощутила приятную боль в груди. Однако он отказывался прикасаться к ней так, как ей хотелось.
Мартин расстегнул ей платье и медленно спустил его с плеч, развязал тесемки на сорочке и стянул ее вниз, до талии. Аманда возликовала, увидев выражение его лица: он был потрясен, очарован, восхищен. Воздух в комнате был прохладным, однако она не ощущала холода, потому что ее согревал его страстный взгляд. Он накрыл ладонями ее груди и сжал пальцы. Аманда застонала, закрыла глаза и откинула голову. Мартин не впервые прикасался к ее груди, но сегодня все было по-другому. Сейчас она лежала на нем и чувствовала себя абсолютно свободной. Это был ее выбор. Она являлась полноправной участницей этого действа, а не просто принимала предлагаемые им ласки.
Мартин сжал ее набухшие соски, и Аманда едва не задохнулась от восторга. Он на мгновение прекратил эту пытку наслаждением, а затем повторил. С каждым его прикосновением огонь, горевший в Аманде, разгорался.
А сердце радостно стучало.
Мартин оторвался от ее губ и принялся целовать грудь. Аманда вскрикнула, когда его губы сомкнулись на соске. Он слегка втянул его в себя, и она застонала. Привалившись к спинке кушетки, она обхватила его голову руками и притянула к своей груди, предлагая ему брать то, к чему он так стремился, наслаждаться этим.
Помучив ее, Мартин откинулся на подушку, запустил пальцы в волосы Аманды и привлек ее к себе. Его восторгали ее пыл, ее чувственность, ее способность откликаться на его порывы. Они уже стали единым целым – и в стремлениях, и в желаниях. Богатый опыт научил его продлевать мгновения, получать полное наслаждение от каждого шага на дороге, которую он так хорошо познал.
Мартин был захвачен вихрем страсти не меньше, чем Аманда. С ней все было по-другому, и ему нравилось изучать ее, приобретать новый опыт вместе с ней. Нравилось просто дотрагиваться до нее, ощущать под рукой нежную кожу, пробуждать своими ласками ее чувственность и медленно и мучительно вести ее к кульминации. Он никак не мог насытиться, ему хотелось большего. Он с жадностью впился в ее губы, и она со стоном приникла к нему всем телом. Не отрываясь от нее, он стянул ее одежду на бедра, а потом, одной рукой обхватив ее за талию, другой полностью снял платье и сорочку и бросил их на пол. Аманде осталось только избавиться от панталон, что она и сделала, однако для этого ей пришлось встать.
Когда Мартин увидел ее обнаженной, в одних чулках, у него захватило дух. Он замер, восхищенный, и только его взгляд медленно поднимался от изящных ступней к округлой груди. В свете свечей ее кожа мерцала, как жемчуг. Налюбовавшись, он раскрыл объятия, и она легла рядом с ним. Ее обнаженное тело являло собой красивейшую картину на фоне яркого шелка подушек. Она казалась редкой жемчужиной.
Которая принадлежит ему.
Часть его стремилась к полному наслаждению, побуждала его выпустить наружу страсть, бушевавшую в нем. Но другая часть заметила мечтательное выражение в ее полуприкрытых глазах и захотела, чтобы эти глаза широко раскрылись в экстазе.
