Шеннон Дрейк - Шотландский лев
И дождался. Она резко вскрикнула, содрогнулась и излилась теплой влагой. Джейми снова нашел губами ее губы, глубоко погрузил язык в рот и одновременно разомкнул ее бедра коленом. Чуть приподняв голову, он посмотрел Кристине в лицо. Ее глаза были закрыты, а губы – чуть припухшие, влажные, манящие – приоткрыты. Он вошел в нее, погрузившись в пульсирующую влажную плоть.
Кристина впилась ногтями ему в спину. Джейми замер на мгновение, пытаясь сдержать желание. Он был уверен, что дочь хозяина такого дома, как Хэмстед-Хит, была девственницей. Иначе и быть не могло. На мгновение он испытал чувство вины, однако не слишком сильное.
Она находилась здесь по собственному желанию.
Возможно, было бы лучше остановиться, но Джейми уже не владел собой. Он погружался все глубже и глубже в ее плоть. Чувствуя, как она напряжена, он заставлял себя не спешить и продвигаться очень медленно. Наконец ее тело стало податливым, выгнулось, давая ему возможность проникнуть еще глубже. Ее запах, тепло, биение сердца, нежное дыхание разжигали желание. Кристина еще сильнее прижала Джейми к себе, словно он был ее единственным спасением. И при этом двигалась, подчиняясь естественному ритму. Джейми сделал резкий рывок вперед – и наступила разрядка.
Он излился горячей влагой внутри ее, а затем, вспомнив о своем немалом весе, торопливо сдвинулся в сторону. Джейми чувствовал себя полностью удовлетворенным и даже ошеломленным. Он приподнялся на локте и с любопытством взглянул на Кристину, словно хотел что-то узнать у нее, хотя и сам не знал, что именно.
Она продолжала лежать с закрытыми глазами.
Ему хотелось растормошить ее и заставить объяснить, почему она все это сделала.
Может, он снова попался в какую-то ловко расставленную ею ловушку? Может, она снова солгала ему, чтобы потом сказать, будто подверглась нападению дикаря? Возможно, ей отчаянно хотелось почувствовать, будто она и впрямь принесена в жертву врагу, что она подвергалась такому же насилию, какому англичане подвергали тех, кого победили и подчинили себе?
Джейми очень хотелось расспросить об этом Кристину, но он не стал этого делать, решив вдруг, что не будет говорить об этом вообще.
Он сказал себе, что мотивы, которые двигали ею, не имеют значения, а эта ночь – всего лишь ночь. Ночь после сражения, в котором они победили. Они знали, что победителям по справедливости положено вознаграждение.
Джейми закрыл глаза и откинулся на подушку. Он не спал почти двое суток. Но вместо того чтобы расслабиться, погрузился в горькие воспоминания: крики и плач побежденных, стоны раненых, едкий запах дыма в воздухе – все это продолжает жить в дальнем уголке его сознания. Он знал, каково это – вернуться домой и найти вместо дома пепелище. У него не осталось ничего, кроме борьбы за освобождение Шотландии.
Ничего, кроме борьбы… В ходе которой он понял, что никакие акты возмездия не могут заглушить боль потерь. Хотя Джейми отнесся с недоверием к Роберту Брюсу, когда тот получил корону, он у него многому научился. Например, тому, что для возрождения страны и шотландцев как народа следует научиться воздержанию. И он до сих пор свято соблюдал эти правила.
А теперь…
Он осуждал себя даже за то, что ему так уютно лежать здесь. Больше всего на свете ему хотелось сейчас покрепче прижать к себе женщину, лежащую рядом, но в то же время ему и хотелось оттолкнуть ее. Однако он так устал, что, наверное, не смог бы сделать ни того, ни другого. Похоже, что он никогда не найдет себе покоя.
Однако вскоре Джейми погрузился в глубокий сон. Он крепко прижал Кристину к себе, чтобы поделиться с ней своим теплом этой холодной ночью.
Проснувшись, Кристина обнаружила, что лежит одна. Ей было холодно, и она с удовольствием нырнула под одеяло. В очаге уютно потрескивали дрова.
Она немного полежала, вспоминая прошлую ночь и не понимая, что на нее нашло. Ведь она ничего не пила. И ее ни к чему не принуждали. Она сама предложила Джейми остаться. И хотя мысль об этом приводила Кристину в смятение, в глубине души она ничуть не сожалела о случившемся, даже была рада этому. Она сказала ему чистую правду. Возможно, ей больше никогда не встретится такой человек, как Джейми.
В дверь постучали, и Кристина плотнее закуталась в одеяло.
– Кристина? – позвали ее по имени.
Кристина облегченно вздохнула, узнав голос Лорен.
– Просто не верится, – взволнованно прошептала Лорен. – Ах ты, моя бедняжка! Кто бы мог подумать, что он… что он осмелится… Ах, Кристина, ты слишком многим пожертвовала!
Лорен бросилась к подруге, заключила ее в объятия и принялась укачивать словно ребенка, желая утешить.
– Вот увидишь, когда Стивена освободят, он за тебя отомстит. Он с оружием прорвется на территорию Шотландии и вырежет сердце из груди этого мерзавца!
Кристина отрицательно покачала головой:
– Нет, Лорен.
– Он отомстит за твою поруганную честь! – с жаром воскликнула девушка.
– Ах, Лорен, ему не за что мстить, – тихо проговорила Кристина. – Я добровольно пошла на это.
– Я думала, что Джейми – человек благородный и не допустит этого.
– В этом нет его вины, – продолжила Кристина.
– Не он? Какой же мерзавец посмел ворваться сюда?
Кристина снова покачала головой, поняв, что совсем запутала подругу:
– Лорен… я не это имела в виду.
– Объясни, черт возьми, о чем ты говоришь? – недоумевала Лорен. – Это я во всем виновата. Мне с самого начала не следовало позволять тебе затевать все это. Стивен разозлится на нас обеих. Особенно на меня. Ведь я старше. Я должна бы оберегать тебя. Все наши планы были сплошным безрассудством. С самого начала следовало знать, что нам не удастся одурачить шотландцев. А теперь… Боже мой! Как он мог позволить кому-то причинить тебе зло?
– Нет, Лорен. Никакого зла мне не причиняли. И его люди здесь ни при чем. Джейми был со мной, и я сама хотела этого.
– Сама хотела этого? – повторила ошеломленная Лорен.
Кристина тихо вздохнула:
– Он уже уходил, а я попросила его остаться.
Лорен смущенно смотрела на Кристину и молчала.
– Тебе нечего сказать? Ты, наверное, стыдишься меня? – пробормотала Кристина.
– Нет, – улыбнулась извиняющейся улыбкой Лорен.
– Не стыдишься?
– Джейми – великолепный мужчина. И… очень привлекательный.
– Но он враг.
– Иногда при личном общении бывает трудно определить, кто враг, а кто друг.
– Он враг. Я по-прежнему так считаю.
– Но ты сказала, что это было твое желание?
– Да.
– Кристина, неужели ты думаешь, что ты первая женщина, которая влюбилась в привлекательного мужчину?
– Я вовсе не влюбилась в него, – в ужасе запротестовала Кристина.
