Салли Маккензи - Грешный маркиз
– Да, если ты не против. У меня есть несколько минут. Было бы приятно с тобой поболтать. Интересно, чем ты тут занимаешься? Гулять на озеро не пошла…
– Я не пошла гулять, потому что тащиться с гостями со скоростью черепахи, очень скучно. Я уже была на озере и в более приятной компании.
– Компании?
– В компании самой себя. Без этих безмозглых лондонских мисс и их придурковатых спутников.
– Но мы предполагали, что ты приобретешь светский лоск.
– Не нужен мне лоск. Я не беру еду с тарелки руками, не разговариваю с набитым ртом. А учиться, как строить козни и говорить гадости, я не хочу.
– Но…
Эмма впервые оглядела комнату Мэг. И растерянно заморгала: каждый кусочек свободной поверхности был занят растениями. На письменном столе Мэг разложила гербарные листы с цветами и стеблями. Полочка под подоконником была уставлена горшочками с зеленью. На туалетном столике красовалась целая коллекция листьев.
– Ох, Мэг!
– Не начинай, Эмма.
– Но что же ты делаешь?
– А как по-твоему? Собираю образцы, разумеется. Не так уж часто мне приходится бывать в Найтсдейле, знаешь ли. Я отыскала здесь несколько интересных растений.
Эмма снова осмотрела царящий в спальне беспорядок. Она уже решила, что не станет спорить с сестрой. В конце концов, она ей не мать. При этой мысли глаза вдруг защипало от слез. Она смахнула их движением ресниц.
– Мэг, что ты думаешь о миссис Грэм?
Мэг бросила на нее пристальный взгляд:
– Почему ты спрашиваешь?
Эмма подошла к окну и стала рассматривать горшочки с растениями.
– Думаешь, папа хочет на ней жениться?
– Наверное.
– И тебя это нисколько не волнует? Тебе все равно, что она займет место мамы?
– Эмма… – Мэг сцепила руки за спиной и тяжело вздохнула. – Может, присядешь?
– Не могу.
Мэг огляделась. Даже стулья были заняты ее находками.
– Ах да. Извини. Можешь сесть на кровать.
– Я не это имела в виду. Просто я слишком волнуюсь – не усидеть мне на месте.
– Понятно. Видишь ли, Эмма. Я не помню маму. Когда она умерла, мне и года не исполнилось. Ты была мне матерью.
– И тебе безразлично, что миссис Грэм… – ей снова захотелось заплакать, – что миссис Грэм займет мое место?
– Эмма. – Мэг потерла лоб. – Я уже давно обхожусь без матери. Ты моя сестра. Всегда ею будешь. Ты всегда сможешь прямо сказать мне о моем поведении, поинтересоваться моими планами, будущим. Не думаю, что наши отношения сильно изменятся.
– Правда?
– Правда.
Эмма шмыгнула носом и села на кровать. Сестра уселась с другого края.
– Мне кажется, миссис Грэм подходит папе, – сказала она.
– Как это? Что может быть в ней хорошего?
– Она ему нравится, Эмма. Думаю, он ее любит. Он стал чаще улыбаться.
– Как будто он не улыбался раньше!
– Да, но сейчас по-другому. Он выглядит… счастливее. Его радует что-то… помимо пыльных книг и переводов.
– Но у него есть мы! – Эмма вцепилась в край стеганого покрывала.
– Наверное, он понимает, что мы не всегда будем рядом. Когда-нибудь мы выйдем замуж, и тогда он; останется один.
– Нет!
– Именно так, Эмма. Конечно, я не собираюсь пока замуж. Но это случится в один прекрасный день. Тебе тоже следует подумать насчет замужества. Я знаю, папа вовсе не хочет, чтобы ты посвятила ему жизнь. Не нужно жертвовать собой. Ты и без того сделала достаточно.
– Я не жертвую собой. Что за странная мысль.
– Да, тебе это не кажется жертвой. Но поразмысли – разве не хочется тебе иметь свой дом?
– У меня есть дом отца.
– А дети? О детях ты думала?
– Может быть. – Эмма считала Мэг ребенком, почти как Изабелл с Клер. Она любила детей. Но если она останется в доме отца и примется вести хозяйство, ей не завести детей. Это так! А женись отец на миссис Грэм, у нее не будет даже дома, которым можно заниматься… Ее существование лишится всякого смысла. Она обхватила себя руками.
– Папа не женится на миссис Грэм против нашего желания!
– Возможно. Но ты ведь не станешь распоряжаться его жизнью, не так ли? Запрещать? С нами он так не поступал. Всегда говорил – поступайте, как велит сердце.
– Что ты хочешь сказать? Что значит «как велит сердце»? Мы все еще живем в родительском доме!
– Папа разрешил мне бродить по полям, собирать растения и все такое. Он не настаивал, чтобы ты поехала в Лондон, и меня не заставлял, хотя было довольно просто отправить меня вместе с Лиззи этой весной. Он ни разу не заикнулся, что тебе пора замуж. А ведь ты засиделась в девицах. Другой отец бы…
Эмма отвернулась.
– Мне никто не делал предложения.
– Это оттого, что тебя не интересовал никто из наших соседей.
– Ну и что? – Эмма нахмурилась. – Я танцевала на всех праздниках, была вежлива и приветлива со всеми.
– Да, вежлива и приветлива. Ни намека на страсть.
– Мэг! Что ты знаешь о страсти?
– Да ничего. Но у меня есть глаза. Я наблюдаю. Я очень наблюдательна, потому что занимаюсь ботаникой. Иначе как мне найти различия между похожими растениями? В любом случае я сразу вижу, когда пахнет любовью. Когда девушка влюблена, она словно светится изнутри. Глаза сияют, кожа розовеет, а сердце бьется, как у пойманной птички. Ее душа расцветает. А ты всегда одинакова – разговариваешь ли с пожилой дамой или молодым симпатичным лордом.
– Забавно. Но ты ошибаешься, я уверена. Мне кажется, папа не настаивал, чтобы мы пустились в плавание по бурным волнам, потому что был слишком занят своими книгами.
Мэг рассмеялась:
– Справедливо. Он предпочитал, чтобы его не беспокоили. До недавних пор. Пока не появилась миссис Грэм, он был доволен, что ничего не меняется. Но, думаю, теперь он сам очень хотел бы кое-что изменить.
– Вот как? – Эмма не замечала каких-либо изменений в отце. Был, конечно, тот случай, когда она вошла в кабинет и застала его с миссис Грэм. Она предпочитала не вспоминать тот злосчастный, день.
– Эмма, если папа действительно любит миссис Грэм, ему следует на ней жениться.
– Чепуха. Какая любовь? Он ослеплен, вот и все. Конечно, миссис Грэм довольно привлекательна для женщины ее возраста. Она знает, как обольстить мужчину! И я ее не виню. Жизнь вдовы не сахар. Но пусть она найдет себе другую жертву. Мужчину, который обеспечит ее будущее.
– Эмма, ты сама веришь в то, что говоришь?
Эмма пожала плечами:
– Не знаю, во что я верю. Но твердо уверена – я не смогу жить с этой женщиной под одной крышей.
– Тебе и не придется.
– Нет? – Эмма вздохнула с облегчением и улыбнулась. – Ты считаешь, папа опомнится?
– Это не папе нужно опомниться.
Эмма нахмурилась:
– Кому же?
– Думаю, тебе недолго осталось жить в отцовском доме. Говорю же, я весьма наблюдательна. Хотя тут и слепой бы заметил. Стоит тебе заговорить с лордом Найтсдейлом – и ты меняешься. Сразу видно, лорд Найтсдейл – это не пожилая дама.
