Джулия Берд - Леди и Волк
— Кэтрин… — Он протянул к ней руки, и девушка, не задумываясь, шагнула вперед. Но звуки фанфар, внезапно нарушившие тишину, остановили ее.
Казалось, весь замок ожил в предвкушении праздника.
— Турнир скоро начнется, — сказал Стефан, поворачиваясь к открытому окну. С улицы доносилось ржание лошадей и скрип телег.
Все обитатели замка пытались протиснуться поближе к арене. Дети заливались смехом, собаки лаяли и рычали на лошадей.
Праздник начался с выступления менестреля. Когда затихли последние звуки его баллады, толпа взорвалась аплодисментами. Кэтрин улыбалась, охваченная радостным возбуждением. Но вскоре глашатай пригласил зрителей занять свои места. Девушка вздрогнула. Она смотрела на Стефана с тревогой, беспокоясь за него, как прежде беспокоилась за Джорджа перед поединком с незнакомым ему рыцарем.
— Я должна переодеться, — сказала она. Положив корону на постель, Кэтрин направилась к двери.
— Не забудь надеть шарф, — напомнил Стефан.
Девушка уже открывала дверь, но остановилась на пороге. Она терпеть не могла и платки, и шарфы. Они плотно завязывались вокруг шеи и раздражали нежную кожу. Кроме того, она даже представить себе не могла, что будет потворствовать прихотям этого самонадеянного рыцаря до того, как лишится целомудрия.
— Увидимся на турнире! — сказала она, исчезая за дверью.
Вскоре Кэтрин присоединилась к Розалинде и Констанции. Они сидели на трибуне, построенной для зрителей турнира. Праздник был подготовлен так быстро, что это удивляло девушку не меньше, чем пышность и великолепие, которыми он сопровождался.
Было прохладно. И Кэтрин куталась в складки серого плаща. Хотя она отказалась от предложенного Стефаном костюма, на ней было платье с красной отделкой и шарф.
— Внимание! Начинаем турнир! — прокричал глашатай.
Тем временем менестрель шел вдоль трибун, исполняя романтическую историю о предыдущих победах сеньора Дербонэ.
Первым, кто представился зрителям, был Стефан. Громоздкие доспехи ничуть не мешали его размашистому шагу. Шлем он держал под мышкой. Джеффри шел рядом с ним. Приблизившись, Стефан припал перед дамами на одно колено.
— Леди, — обратился он к ним, — я надеюсь на ваши аплодисменты и расположение, если мой противник окажется слабее.
— Я никогда не беспокоилась, когда ты выходил на поединок, — сказала Розалинда скучающим голосом. Среди собравшейся толпы она заметила Марлоу. Тот беседовал с французским рыцарем. Розалинда встала и направилась в их сторону.
— Могу ли я поговорить с тобой наедине, Кэтрин? — Стефан указал ей жестом в сторону. Кольчуга на его груди тихонько зазвенела.
Девушка поднялась и направилась к пологу. У каменной ограды они встретились.
— Я думал, ты все еще злишься на меня, — сказал Стефан, указывая глазами на шарф.
— Да, злюсь. Шарф я надела, но сегодня слишком холодно, чтобы расставаться с ним, — ответила Кэтрин и покраснела, вспомнив свою последнюю встречу со Стефаном в его покоях.
— Почему любое мое желание ты воспринимаешь в штыки, Кэйт? Неужели я настолько неприятен тебе?
Девушка проигнорировала вопрос. Она смотрела на менестреля, который исполнял на арене сальто назад. При этом колокольчики на его шутовском колпаке весело звенели. Толпа крестьян, собравшихся за ограждением, громко аплодировала ему.
Стефан развернул Кэтрин за плечи и заставил ее взглянуть себе в глаза.
— Допустим, ты горишь от желания ко мне, — как всегда насмешливо сказал он, его обветренные щеки подергивались в улыбке.
Как она ненавидела эти игры!
— Хватит, Стефан! — резко оборвала она его. — До свадьбы осталось ждать недолго. А до тех пор оставь меня в покое.
— Не стоит беспокоиться! Я не прикоснусь к тебе, пока ты сама не попросишь об этом. Никакого супружеского долга и никакой нежности! Но не забывай, что при этом ты рискуешь чувствами, которые испытываешь ко мне. Молю Бога, чтобы они не разбились о тот камень, который ты называешь сердцем!
— Простите, милорд, могу ли я вас прервать? — внезапно услышали они чей-то голос.
Перед ними верхом на коне сидел сеньор Дербонэ. Он явно забавлялся их ссорой. Белый шлем он снял и держал его под мышкой, отчего вьющиеся ярко-рыжие волосы развевались на ветру, открывая волевое лицо. Элегантный бархатный плащ голубого и бежевого цветов ниспадал с его плеч. Белый жеребец, на котором подъехал француз, был укрыт не менее роскошной шелковой попоной тех же оттенков, а голову его защищал шлем, так же, как у хозяина, украшенный султаном из белых перьев.
— Если я появился в неподходящий момент, сэр Стефан, вы только скажите, и я немедленно оставлю вас!
— Можете остаться, — ответил Стефан на французском языке, — и позвольте вам представить Кэтрин Гилберт.
В знак приветствия Кэтрин кивнула.
— Очень рад, мадемуазель, — склонился над ее рукой сеньор Дербонэ.
Француз был моложе Стефана, как предполагала девушка, лет на пять. Его темно-карие глаза взирали на нее пристально и страстно, а полные губы прильнули к руке с явным удовольствием.
— Я вижу, мадемуазель, вы еще не отдали своего предпочтения сэру Стефану. Могу ли я, в таком случае, надеяться на вашу благосклонность в этом поединке?
— Это невозможно, — ответила Кэтрин, заметив уголками глаз самодовольную улыбку Стефана. — Однако благодарю вас за предложение.
— Какая жалость! — воскликнул галантный француз. Он уже собрался было надеть на голову шлем, но остановился. Глаза его сияли. — Я только что придумал, как утешить мое разбитое сердце! Мы пока не определили, какой приз нас ожидает в случае победы. Что скажете, Бартингэм? Мое предложение таково: если я окажусь победителем, то вечером мне будет позволено поднять кубки вместе с прекрасной леди. А чтобы приз оказался слаще, мы выпьем, согласно обычаю… на брудершафт.
Глаза Кэтрин округлились от ужаса. Она даже представить не могла, как он осмелился сделать такое дерзкое предложение.
— Нет, я думаю было бы лучше… — начала было девушка, но Стефан перебил ее.
— Прекрасное предложение! — Его глаза горели каким-то демоническим огнем. — Я уверен, что Кэтрин предпочтет ваше общество моему, Дербонэ. Меня она не выносит.
Француз удовлетворенно рассмеялся. Он разглядывал девушку так, словно вот-вот окажется с ней в одной постели.
— А какой бы приз хотели вы, Бартингэм? — обратился он наконец к Стефану.
— Я еще имею честь ужинать с Кэтрин каждый день, мой дорогой. Поэтому следует придумать для меня что-нибудь другое. Пошли, я расскажу, чего бы мне хотелось.
