Карен Хокинс - Как очаровать графиню
— А нынче ставки принимает ее светлость, — кивнула мисс Изобел.
— Да, и тщательно записываю каждую ставку, и складываю деньги в специальную жестяную банку. Пойдемте, мисс Изобел!
И леди Маргарет, едва ли не силком втолкнув мисс Стюарт в салон, плотно затворила за собой двери.
— Как-то все это немного странно, — нахмурилась Роуз.
— Да. Даже для тети Маргарет. — Син посмотрел на закрытые двери салона. — Не пойму, что за игру она затеяла. И совсем теряюсь в догадках, чего она добивается от меня…
— Вы полагаете, тетушка пытается вами манипулировать? — нахмурилась Роуз.
— Постоянно пытается! Но сейчас важней разгадать ее замысел, чтобы я смог ей воспрепятствовать.
— Какие занятные, однако, у вас с тетушкой отношения! — хихикнула девушка.
— Она сует нос в мою жизнь, а я сопротивляюсь. Мы играем в эти игры с моих семнадцати лет — с той поры, как я стал старшим в семье…
Улыбка исчезла с лица Роуз.
— Но ведь вы были совсем юным! Что слу… о, простите… Мне не стоило лезть с вопросами…
— Дело давнего прошлого, — передернул плечами Син. — Во время поездки перевернулась карета, родители погибли.
Он и сам не понял, с какой стати поведал девушке об этом — тех, с кем он за всю жизнь хоть словом обмолвился о гибели родителей, можно было пересчитать по пальцам на одной руке…
— О, простите! — воскликнула Роуз. — Как, должно быть, это было больно! Терять родителей в любом возрасте тяжко…
В голосе девушки прозвучало нечто такое, что заставило Сина насторожиться. Взглянув на Роуз, он заметил, как скорбно дрогнули ее пухлые губы. Но это длилось лишь мгновение — и вот она уже вновь улыбается. Но он всё понял.
— Вы тоже кого-то потеряли?
— Мама умерла, когда мне было одиннадцать. Отец после трагедии с головой ушел в любимое свое садоводство, дни напролет пропадал в теплицах… и мне пришлось принять на себя все обязанности покойной матушки по дому, а еще заботиться о младших сестрах…
Как и мне в свое время пришлось заботиться о двоих братьях — но ведь мне было семнадцать! Син слишком хорошо знал, что кроется за этими простыми словами, и словно увидел девушку в новом свете.
— Это чересчур тяжкая ноша, да еще в столь нежном возрасте!
— Наверное, вы правы, но я никогда не воспринимала это как «тяжкую ношу»…
— К тому же это многое объясняет, — произнес Син, помолчав.
— Что же, например?
— Что вы постоянно пытаетесь мною распоряжаться!
Это объясняло также и то, с какой живостью откликается она на любой вызов. Ему тоже пришлось стремительно повзрослеть, окунувшись во взрослый мир и в полной мере ощутив груз ответственности и забот. Отсюда его теперешний неутолимый азарт — такой же, как и у Роуз… Син понял вдруг, что у нее смерть матери украла детство, и ей пришлось куда тяжелее, чем ему… На его долю выпало хотя бы несколько лет беззаботной свободы в школе — а у нее и того не было. Душа его исполнилась вдруг горячим сочувствием, но Син решительно отогнал прочь это чувство. Роуз заслуживает многого, но не жалости! Только не жалости! Она достойна радости, искрометного веселья и свободы от груза каких бы то ни было обязательств, хотя бы теперь — словом, всего того, чего лишена была в ранней юности…
И кое-что в его силах было подарить ей прямо сейчас. Разумеется, это не переменит в корне ее жизнь, однако добавит пряных ноток в то унылое блюдо, что поднесла ей судьба…
Син усмехнулся:
— Вы не просто пытаетесь распоряжаться мною, Бальфур! Вы делаете это на удивление решительно и властно!
Роуз вспыхнула:
— Но ведь вы отвечаете мне той же монетой!
— И в этом нет решительно ничего странного, — согласился Син. — Теперь по крайней мере понятно, почему тогда, в Лондоне, вас сопровождала ваша тетушка, а не… более близкий родственник.
— Тетя Леттис — папина старшая сестра… — Роуз состроила рожицу. — Она весьма неохотно согласилась тогда сопровождать меня. А после… ну, после того, что случилось тогда на балу у леди Макаллистер, она наотрез отказалась выводить в свет моих младших сестричек — хотя прежде клятвенно это обещала!
— Это досадно…
— И это мягко сказано! И я чувствую себя виноватой, и боюсь, как бы девочки не зачахли в глуши, лишившись в одночасье всяких перспектив…
Так она чувствует себя в ответе за сестер — а ведь точно так же я чувствовал ответственность за братьев в свое время! Прежде Син не понимал, что сделало Роуз такой. Теперь, когда он кое-что узнал о ней, Син вдруг понял, что хочет узнать куда больше…
— Жаль, конечно, что вы не можете перепоручить заботу о сестричках моей тетушке — ведь она больше всего на свете любит подыскивать женихов для невест и наоборот!
Губки Роуз скривились:
— Вы наверняка исходите из собственного опыта!
— После того как я унаследовал титул, моя бабушка и тетя Маргарет сделали все для того, чтобы и я, и братья не знали ни дня покоя!
Роуз хихикнула и выразительно поглядела на закрытые двери:
— Ну, если герцогиня и вправду столь хитроумная интриганка, то нам следует держать ухо востро!
— И не позволять ей сплести паутину, в которую мы попадемся! — Син распахнул двери и пропустил девушку вперед.
Глава 10
Иногда я искренне восхищаюсь собственной гениальностью. Сегодня — именно такой день!..
Малая гостиная выглядела прелестно. Стены отделаны были китайской бумагой с причудливыми цветами, пушистые, розовые с золотом ковры устилали пол, а несколько изящных золоченых, отделанных перьями диванчиков располагались у камина, облицованного мрамором. Рядом стояли изящные стулья и столики, словно приглашая к изящной беседе.
Леди Шарлотта восседала за небольшим столиком у широкого окна. Леди Маргарет, мисс Изобел и леди Мафарлин стояли вокруг, с монетами в руках и взволнованными выраженьями на лицах. Они лишь мельком взглянули на вошедших Сина и Роуз, но леди Маргарет острым взором одарила молодых людей…
— Два шиллинга за попадание в центр мишени! — воскликнула мисс Изобел.
— На кого вы ставите? — поинтересовалась леди Мафарлин.
— На себя!
Леди Шарлотта уже протянула было руку за монетками, но помешкала и взглянула вопросительно на леди Маргарет:
— А может ли, согласно правилам, мисс поставить сама на себя?
Мисс Изобел опередила герцогиню:
— Я могу ставить на себя, но не против себя! Так ведь, ваша светлость?
Леди Маргарет царственно кивнула — так, словно всю жизнь только тем и занималась, что принимала ставки в разнообразных азартных играх.
