Лоретта Чейз - Скандал в шелках
– Я очень рада, что он неразговорчив. По крайней мере, не выдаст цели нашего путешествия. Но не воображайте, что сможете украсть его у меня.
– Даже не мечтаю, – буркнул граф. – Мой грум Рид убьет его во сне. Очень большой собственник. Уверен, что даже сейчас он что-то замышляет против мальчика. Наверняка боится, что тот займет его место.
Беседа прервалась, когда они вошли в гостиницу. У входа царила настоящая давка. Прибывающие и отъезжающие старались разминуться. Но через несколько минут все направлявшиеся в Лондон экипажи отбыли, и Лонгмору удалось найти хозяина и рассказать историю о «забытой записной книжке».
К счастью, хозяин без труда вспомнил кабриолет и двух дам. И даже показал запись в гостевой книге. Они зарегистрировались как миссис Глазго и мисс Питерс. Софи сразу узнала изящный почерк леди Клары. Дейвис, которая, возможно, не привыкла ставить свою подпись, написала выдуманное имя огромными квадратными буквами.
– Уехали до полудня, – сообщил хозяин. – Отправились в Портсмут.
– Проклятие, – прошипел Лонгмор.
– Подумать только, Портсмут! – воскликнул граф, когда они снова уселись в экипаж. – Приморский город. Лопается по швам от борделей, пьяных матросов, а также сутенеров и шлюх всех видов, так и высматривающих жирных голубков, чтобы ощипать. И суда, отплывающие во всех направлениях. На континент. В Ирландию. В Америку. Это хуже, куда хуже, чем оказаться на дороге одной… – добавил он с тяжким вздохом.
– Леди Клара не сможет покинуть Англию, – заявила Софи.
– Но она-то этого не знает. И потому попытается. А портовый город кишит обманщиками и негодяями, которые будут счастливы воспользоваться наивностью молодой женщины. Клара заметна за милю – абсолютно невежественная неопытная девица.
– Но она не одна, – напомнила Софи. – С ней Дейвис. Всякому, кто захочет подобраться к леди Кларе, сначала придется иметь дело с ней. Конечно, Дейвис может уступать капризам своей госпожи. Но она поехала с ней, чтобы ее оберегать и защищать.
– Но горничная – женщина, – заметил граф с усмешкой. И тут же понял, что опять разозлил свою спутницу. Да-да, опять!
– Почему вы полагаете, что все женщины слабы? – спросила Софи.
– Потому что так и есть. Я могу поднять вас одной рукой. А вы?.. Сможете поднять меня даже двумя руками?
– Сила бывает разной.
– Но Дейвис всего лишь горничная. И она вовсе не…
– Она на ногах с рассвета, в любую погоду! – не выдержав, взорвалась Софи. – Когда не пляшет перед своей госпожой, то чинит, чистит и раскладывает вещи. А если госпожа вдруг заболела, то именно горничная выполняет всю грязную работу по уходу за ней. Доктора же и мамаши только отдают приказания. Горничная с утра до вечера бегает вверх-вниз по лестнице, что-то приносит и уносит. А также следит за слугами низшего ранга, дабы убедиться, что все сделано как надо. Ни одна слабая женщина не вынесла бы и полдня такой суеты.
Лонгмор молча смотрел на головы лошадей. Он никогда не думал о женщине, прислуживавшей его сестре, разве что мельком отмечал, что она некрасива и выражением лица удивительно походит на бульдога.
– Согласен, она сильна, – ответил он наконец. – Но факт остается фактом: Дейвис всего лишь женщина.
– Замечательная, необыкновенная женщина! Леди Кларе грозила куда бо#льшая опасность от лорда Аддерли, чем от приморских лотарио в Портсмуте.
– Очевидно, вы редко имели дело с моряками, – улыбнулся Лонгмор.
– Как мало вы меня знаете. – Софи покачала головой.
Похоже, что так. Граф снова улыбнулся и попросил:
– Тогда просветите меня.
– Я модистка. И все знают, что мы – легкая добыча, верно?
– Но вам, похоже, это неизвестно, – заметил Лонгмор. – И вы чертовски необщительная, – добавил он почему-то.
Софи нахмурилась.
– У меня достаточно веские причины быть необщительной, и я говорила вам об этом прошлой ночью. Только не делайте вид, что не поняли.
– Я действительно не понял. Не слишком внимательно слушал, наверное.
– Дождетесь, что я вас покалечу, – пригрозила Софи.
– Для этого вам нужен хотя бы кирпич.
– Обойдусь и без него.
Они проехали Кобхэм Гейт, где узнали, что кабриолет проезжал здесь накануне. Солнце уже клонилось к горизонту, а до Портсмута оставалось более пятидесяти миль. Но было ясно, что ночью будет не слишком темно, если, конечно, погода не испортится. И на сей раз граф не собирался останавливаться на ночлег. Даже если их настигнет ураган.
Он взглянул на Софи. Шляпа вроде бы примялась… Ленты обвисли, а цветы выглядели не так задорно, как утром. Что ж, неудивительно. Ведь она пыталась избить его шляпой!
Гарри невольно улыбнулся. Эта девушка была изумительным средством от скуки и тоски.
– Расскажите о моряках, – попросил он. – Вы пролили на них горячий чай? Сунули им под ноги их собственные шпаги, чтобы растянулись на земле?
– Знаете, что можно убить человека шляпной булавкой? – внезапно спросила модистка.
– Нет, – пробормотал граф, ошеломленный таким вопросом. – Это вы… по собственному опыту? Прикончили кого-то? Нет-нет, я не стану вас критиковать, поверьте!
– Всего лишь ранила. Поразительное оружие. Тот капитан завизжал, как девчонка, и потерял сознание.
– Жаль, что вы ничему не обучали мою сестру, – со вздохом заметил Лонгмор.
– Несколько приемов ничего бы не дали. Ей нужен жизненный опыт. Но даже в этом случае она могла бы попасть в ловушку. Аддерли очень красив и умеет обольщать девушек. Но леди Дервич считает, что ваша сестра пыталась вызвать ревность у какого-то другого мужчины. Возможно, она ревновала… Это тот самый случай, когда хочется «доказать ему, проучить!..»
– Неужели вы думаете и о таких вещах?
– Да, разумеется. Вам-то о подобных вещах думать не приходится… Мужчины правят миром, а мир создан для удобства аристократов. Но женщинам нужно постоянно думать и фантазировать. Даже леди Кларе. Мы научили ее немного мечтать и немного рисковать. И я отказываюсь чувствовать себя из-за этого виноватой! Я была кем-то… вроде Пигмалиона, верно? И мне следовало…
– Опять про это?.. – перебил Лонгмор. – Кливдон тоже вечно на него ссылается. Кто такой этот Пигмалион?
– Скульптор, создавший прекрасную статую и…
– А… вспомнил! И она ожила.
– Верно.
– Откуда вы все это знаете? Откуда у модистки время изучать древние мифы? И как она умудряется так красочно писать для газеты?
Софи внимательно посмотрела на собеседника, и ее прекрасное лицо вдруг стало каким-то отрешенным.
– Вас ведь не удивляет джентльмен, умеющий читать, говорить и писать на трех языках, произносить речи в парламенте, ставить химические опыты и сочинять труды по ботанике? Вы не спрашивали у такого человека, откуда у него время на все это? А я спрашивала. Возьмем, например, доктора Янга.
