Кара Эллиот - Опасное пламя страсти
— Итак, вам придется придумать другой способ, как заманить меня в свою постель.
Как он и ожидал, его замечание вызвало всплеск негодования в ее глазах.
— Мне просить вас заняться со мной любовью?
Исчез печальный взгляд, вызывающий желание защитить. Теперь гнев оживил се черты, вернув цвет щекам. Марко сумел не ухмыльнуться.
— Ха! — воскликнула Кейт. — Можете мечтать об этом до судного дня, но этого никогда не случится.
— Не будьте столь уверенной, — пробормотал Марко.
— Вы что, действительно возомнили, будто каждая женщина на планете испытывает страсть к вам?
— Ну, судя по количеству любовных записок, которые я получаю…
— Ваше высокомерие поражает, — пробормотала Кейт.
— Ну-ну, успокойтесь, Кейт. — Марко заправил ей за ухо выбившуюся от ветра кудрявую прядь. — В конце концов, теперь мы партнеры — если и не в постели, то в раскрытии преступления. И разве вам не кажется, что мы должны установить сердечные рабочие отношения?
— Сердечные, — Губы Кейт сложились в тонкую линию, кончики приподнялись вверх. — Хорошо. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы быть полюбезнее с вами.
Кейт очень хотелось, чтобы сердце перестало стучать молотком о ребра. Однако тело явно игнорировало сигналы, посылаемые мозгом. От корней волос до кончиков пальцев на ногах она, казалось, звенела от той же странной вибрации.
Господи, ее ноги действительно дрожат? Только глупые героини в романах поддаются девичьим эмоциям. Но не стойкая Кейт Вудбридж, которая не моргнув глазом противостояла самым наглым мерзавцам в мире.
— Благодарю вас. Это, несомненно, большая уступка, — сухо сказал Марко. — Теперь, когда мы установили принципы взаимоотношений, полагаю, нам следует изучить факты. Из вашего более раннего заявления я установил, что вы не убивали беднягу фон Зайлига.
— Разумеется, нет. — Кейт вздернула подбородок. — Вы верите мне?
Марко серьезно кивнул:
— Да я верю.
Кейт удивилась тому, как ее обрадовали его слова.
— Видите ли, у меня был шанс осмотреть тело.
— Мы с Шарлоттой тоже надеялись взглянуть, но его уже увезли к следователю. — Она заколебалась, но потом все же задала вопрос: — Вскрытие трупа докажет мою невиновность?
— Вряд ли, — откровенно ответил Марко. — Нет ничего абсолютно ясного. Однако мне случалось знакомиться с насильственной смертью и всякими тонкими способами, какими можно совершить убийство. Я увидел несколько деталей, которые уверили меня, что не вы убийца.
— Правда? — Любопытство ученого пересилило ее личное волнение. — А какого рода детали?
Марко тихо рассмеялся.
— Большинство женщин упали бы в обморок от шока, вас же интересуют жуткие детали.
— К настоящему времени вам должно быть ясно, что я не принадлежу к большинству женщин.
— Согласен.
Когда его лениво прикрытые веками глаза остановились на ней, невозможно было определить выражение его лица. Под его пристальным взглядом она почувствовала, что ее бросило в жар. Какой видел он Кейт Вудбридж? Эксцентричным синим чулком? Вспыльчивой хулиганкой? Наглой воровкой?
Бесстыдной шлюхой, предложившей ему себя на блюде?
К черту то, что он думал. Кейт вздернула подбородок.
— И неудивительно, что вы находите мое поведение заслуживающим презрения.
— Кто я такой, чтобы судить вас? — мягко возразил Марко. — Мне кажется, что вы проявляли восхитительную изобретательность и храбрость, когда попадали в сложнейшие ситуации. — Его рот дернулся. — Принимая во внимание мое пренебрежение правилами света, будет ужасным лицемерием осуждать вас за то, что вы поступаете сейчас так же.
— Вряд ли можно ожидать подобной справедливости от большинства джентльменов, — сказала она.
При этих словах у него в глазах промелькнуло изумление.
— Теперь вам должно быть очевидно, что я не похож на большинство джентльменов, Кейт.
Правда — ни у кого другого не было таких прекрасных глаз цвета бренди, темных, глубоких. Загадочных.
— Кстати о наблюдении, — наконец сумела сказать Кейт. — Мне не терпится услышать, что вы заметили. Ну о фон Зайлиге.
— Начать с того, что он был убит не ножом.
Она нахмурилась.
— Но следователь сказал, что лезвие пронзило сердце полковника. Он ведь не мог ошибиться в этом.
— Стальной клинок действительно вошел между ребрами, — согласился Марко. — Но рана не слишком кровоточила. Я уверен, что Зайлиг был уже мертв, когда его ударили ножом.
Она оцепенела.
— Тогда зачем кому-то понадобилось красть мой нож?
— Я полагаю, что вы сами оставили его в корзинке с травами, — ответил Марко. — Что касается того, почему кто-то воспользовался им, думаю, это очевидно для каждого, обладающего вашим интеллектом.
— Но почему?
Ее оцепенение стало еще глубже, ей стало трудно говорить.
— Почему кому-то захотелось обвинить меня в убийстве?
— Хороший вопрос. Будем надеяться, что мы сумеем найти ответ.
«Мы». Простое короткое слово было словно спасительным канатом, брошенным в бурное море. И на мгновение Кейт испытала отчаянную потребность почувствовать, что не одинока.
— Благодарю вас, — пробормотала она. — Должна признаться, что я очень благодарна за ваше предложение помочь, лорд Гираделли. Это очень… очень благородно.
Марко приблизил к ней лицо, и на одно мгновение она подумала, что он собирается поцеловать ее.
Но он лишь сказал:
— Не совершайте ошибки, думая, что я благороден, cara, я не таков. — Запах земли от его тела вился вокруг нее, вытесняя воздух из легких. — Я аморальный негодяй, и никогда не забывайте об этом.
Кейт коснулась кончиками пальцев его щеки. Марко отшатнулся, но она не убрала руки.
— И все же, Il Serpente, мне кажется, что ваши ядовитые зубы не так остры, как вы хотите их представить.
— Змеи — хладнокровные создания, и ими руководит примитивный мозг, — произнес Марко грубым шепотом. — Они нападают без предупреждения.
Быстрым, легким движением руки он отстранил ее.
— Не подходите слишком близко, Кейт. Я ядовит.
Кейт медленно потерла запястье.
— Возвращайтесь в дом и проводите леди Шарлотту в ее комнату. Мне нужно немного покопаться вокруг оранжереи, и будет лучше, если я займусь этим один.
Не дожидаясь ответа, он развернулся на каблуках и направился через лужайку.
Кейт наблюдала, как ветер раздувал по плечам его длинные кудрявые волосы, и это напомнило ей голову Медузы с извивающимися змеями. Опасный. Очень опасный. Казалось, сам воздух предупреждал ее об этом.
Затем тучи закрыли солнце и его фигуру поглотили тени.
Глава 19
— Что, черт подери, вы тут делаете? — Шарлотта резко выпрямилась от неожиданности, чуть было не выронив увеличительное стекло с медной ручкой. — Право, сэр! — раздраженно произнесла она, покраснев от негодования. — Почему вы крадетесь за мной таким образом?
— Меня вряд ли можно обвинить в том, что я «крадусь» в своем собственном имении, леди Фенимор, — жестко заметил Клейн.
Имение, которое превратилось в дом для убийцы, — напомнила дама.
— Его ноздри раздулись, когда он сделал глубокий вдох.
— Именно поэтому безопаснее всего для вас оставаться в собственных покоях, а не бродить вокруг одной в поисках бед и напастей.
— Бед и напастей? — с жаром произнесла Шарлотта. — Я ищу свидетельства того, что поможет доказать невиновность Кейт в этом преступлении.
Герцог потер переносицу.
— Значит, вы не верите, что она совершила это?
— Разумеется, нет. Как вы могли такое подумать?
— Не трудись оправдывать меня, Шарлотта. — Кейт вышла из-за группы пальм. — Нельзя винить его светлость за то, что он думает самое худшее про меня. Ведь он совсем меня не знает.
Лицо Клейна сморщилось, когда Шарлотта бросила на него мрачный взгляд.
— И чья это вина? — спросила она.
Герцог заколебался. Выражение его лица казалось неуверенным. Но когда Шарлотта нахмурилась, он качнулся вперед и неловко обнял внучку.
— Леди Фенимор права, когда бранит меня. Я могу винить только себя одного, — пробормотал он в ее волосы. — Прости меня, Кат… Кейт. Это все моя вина.
Кейт насторожилась, затем смягчилась в его объятиях.
— Нет, эго не так, — слабо возразила она. — Я не соответствовала эталону порядочности. Извините, что вам приходится выслушивать отвратительные вещи обо мне.
— Мне следовало и раньше защищать тебя от жестокостей этого мира, но я был слишком горд.
Угрызения совести проявились у герцога на лице. В слабом свете линии вокруг его глаз выглядели так, словно были высечены острым резцом.
— Если ты позволишь, я попытаюсь помочь теперь.
К великому смущению Кейт, у нее по щекам потекли слезы. И похоже, она была не в состоянии остановить их.
