Анастасия Эльберг - Слишком хорошо, чтобы быть правдой (2)
На Нике был тёплый халат и тапочки на босу ногу. Этот домашний наряд шокировал меня не меньше, чем одежда полковника – полупрозрачное платье чуть выше колена, открытые плечи и спина.
– Бедняга не привык видеть своих начальников в таком виде, – рассмеялся Ник и кивнул на кресло. – Садись, Брайан. Прошу прощения за свой вид. Я только что принял душ.
Я присел в кресло, и полковник подала мне неизвестно откуда взявшийся стакан воды.
– Что же, друг мой, – снова заговорил Ник, пригладив ладонью влажные волосы. – Я решил, что будет лучше разобраться в проблеме лично – и поэтому взял на себя смелость на некоторое время покинуть солнечный Иран. Во-первых, хочу тебе сообщить, что ты вёл себя в высшей степени недостойно. Это благородный поступок – попытка защитить права своего коллеги. Но не стоит доводить дело до ультиматумов. Всему есть границы. – Ник помолчал, после чего перевёл взгляд на полковника. – Я понимаю, что Рэй – несколько… проблематичный сотрудник. Но не стоит бросаться в крайности. Ты могла бы понять его и попытаться поддержать.
Несмотря ни на что. Как я уже говорил Брайану, вы оба неправы. И поэтому я здесь.
Мне небезразлична судьба моих бывших коллег и подчинённых. Ты – отличный начальник, но даже у тебя есть свои слабости. Брайан тоже хороший руководитель, причём с великолепными перспективами. А Рэю не хватает дисциплины и понимания со стороны вышестоящих лиц.
Ник выдержал паузу, сделал пару глотков из стоявшей на столе рядом с ним чашки (судя по запаху, там был или суп, или бульон), и продолжил свой монолог.
– Ты, Брайан, возвращаешься на работу с понедельника. И Рэй тоже. И давайте договоримся, что такого больше не повторится.
Я облегчённо вздохнул, а полковник покачала головой.
– Вот откуда у Брайана этот нездоровый альтруизм.
– Каждый начальник должен быть немного альтруистом, дорогая.
– Немного – ключевое слово. Альтруизм господина советника порой переходит всякие границы.
– Зато господин советник держит свой отдел железной рукой, а работа всегда делается вовремя.
Не дождавшись ответа своей собеседницы, Ник достал трубку и крошечный мешочек с табаком.
– На балконе, пожалуйста, – заявила полковник тоном, не терпящим возражений.
– Как скажешь, дорогая. – Ник кивнул мне. – Пойдём, друг мой. Я хочу с тобой поговорить.
На балконе я предусмотрительно повернулся спиной к открывшемуся виду на город – я всегда недолюбливал высоту.
Ник присел на маленький стульчик и раскурил трубку.
– Мне нужен совет, Брайан, – сказал он негромко. – Или просто выслушай меня. Я знаю, таких советов ты давать не любишь.
– Это насчёт неё, так?
Ник не ответил. Он молчал с минуту, попыхивая трубкой и разглядывая небоскрёбы.
– На самом деле, я чувствую себя подлецом. Да чего греха таить – и тогда чувствовал… три года. Три года мы молча смотрели друг на друга – но оба отлично знали, что произойдёт. У меня было немало женщин после Марты – я, наверное, просто пытался убежать от одиночества, как и происходит в подобных случаях. Хотел найти этот кусочек сердца, который исчез после её смерти. Пару раз я даже убедил себя в том, что нашёл его. А с ней… будто что-то щёлкнуло – и всё вдруг снова на своих местах. Я опять стал собой. Ты, наверное, не знаешь этого – но у неё очень сложные отношения с мужем. Нет, не подумай, я тут не причём, я даже не вмешивался в это. Да и не собираюсь. Но я люблю эту женщину, Брайан, Бог знает, как я её люблю. Если бы она не сказала, что хочет меня видеть – меня бы тут не было. Наверное, это Рок – что всё произошло именно сейчас.
Знаешь, стоит ей щёлкнуть пальцем – и я брошу работу к чёрту. На что мне работа?
Я миллионер. У меня есть счёт в швейцарском банке. Но зачем мне всё это? Зачем, если эти деньги не сделают счастливыми меня и ту женщину, которую я люблю? У меня есть только работа. Ни родных, ни друзей. Даже мой сын не желает общаться со мной. А теперь даже моё счастье принадлежит другому… если бы я был последним ублюдком, то уговорил бы её развестись с мужем. Но я не могу. У меня не поворачивается язык. Ну, что ты молчишь? Чёрт, я ненавижу, когда ты молчишь.
Это значит, что ты хочешь сказать то, что мне не понравится. Скажи, что в таком возрасте не заводят романов!
– Романы заводят и не в таком возрасте.
– Ты в своём репертуаре… ну ничего. Ты ещё молод. Жизнь тебя потреплет.
– Если ты нашёл своё счастье, Ник, то за него надо бороться. Иначе зачем оно вообще, это счастье? Просто смотреть на него и думать о том, что оно никогда не будет твоим?
– Думаю, она сама не знает, чего хочет. Ах, где же мои двадцать шесть? В университете. Лекции. Учёба. Магистр арабистики и международных отношений.
Дипломат! А сейчас у меня полно седых волос и деньги, которые никому не нужны…
– Ник махнул рукой. – Будь что будет. Пусть решает она. Я пас. И я уже сказал всё, что мог сказать. Скажи мне другое – когда мы будем гулять на твоей свадьбе?
Домой я ехал медленно – хотя бы потому, что спешить было некуда. Мадена работала допоздна, и мне предстояла одинокая ночь.
Я думал про сказанное Ником – и не был уверен, что мне следовало это слышать. Я ощущал себя так, будто совершенно случайно услышал что-то очень личное – что-то совсем не для моих ушей. С одной стороны, мне немного льстил тот факт, что Ник мне доверяет (я знал это всегда – но убеждаться в этом всегда было приятно). С другой – я не имел права это слышать. В конце концов, он когда-то был моим начальником, пусть и наши с ним отношения только отдалённо напоминали отношения начальника и подчинённого. А лезть в личную жизнь руководителей довольно-таки неэтично.
Я желал ему счастья. Желал от всего сердца. Мне сложно было осознать всё, что он успел пережить и почувствовать ту боль, которую чувствовал он. Но я считал, что он заслуживает счастья больше, чем кто-либо другой.
От мыслей меня отвлёк совершенно неожиданно запищавший сотовый телефон. Я огляделся в поисках аппарата – и обнаружил его на пассажирском сиденьи.
Номер звонившего меня очень удивил – это была Надья.
– Надеюсь, я не отвлекла тебя от важных дел? – спросила она. – Ты, случайно, не спишь?
– Нет, я возвращаюсь домой. Что-то случилось?
– Я не могу позвонить просто так?
– Можешь, конечно же, можешь. Просто… твой звонок меня удивил. Как Рэй?
– Пошёл прилечь. Ему опять нездоровится. Я посылаю его к врачу – но он никуда не собирается идти.
– Ты что, не знаешь Рэя? Пока его не поведут к врачу за руку, он так и будет сидеть на одном месте.
– Знаю. Просто я волнуюсь за него. Не очень хочется, чтобы мой муж умер, не дожив до сорока.
Я притормозил у обочины и, отстегнув ремень безопасности, начал искать в барсетке сигареты.
