Джоан Смит - Большой рождественский бал
– Что это за крошка, с которой он стоит? – спросила леди Лайман.
– Мисс Стэнфилд, мама, девушка, которая нравится Гордону.
Мисс Стэнфилд, еще не осведомленная о том, что ей следует влюбиться в сэра Гордона, выбрала первым партнером своего кузена.
– У крошки заурядная внешность, – постановила леди Лайман, когда ее буравящие глаза оценили Несравненную. – Ей не нужны эти блестки, и шнурочки, и банты.
Ветеран своего первого сезона, мисс Стэнфилд надела зелено-голубое платье, в избытке украшенное фестонами.
– И флиртует в придачу. Посмотри, как она поглядывает на холостяков.
– Она – кузина лорда Костейна, – сказала Кетти.
Это близкое родство устранило мисс Стэнфилд как возможную конкурентку и прибавило ей очарования.
– Необыкновенно хорошенькая, – решила леди Лайман. – Я замечаю, что теперь стали больше использовать отделку. Ты тоже могла бы прикрепить несколько бантов на свою юбку.
Кетти сошла на паркет, поддерживаемая мистером Бьюреком. Пока они выполняли сложные па вступительного менуэта, она обнаружила, что ее партнера трудно вообразить опасным шпионом. Он был робким и восхищенным. Она чувствовала, что его суровость сегодня днем была результатом преодоления робости чувством долга.
– С вашей стороны было очень мило пригласить меня, мисс Лайман, – сказал он два или три раза. – Ваша матушка тоже очень приятная. Не такая заносчивая, как я боялся.
Кетти поразило то, что мистер Бьюрек еще совсем молод.
– Вы давно работаете в Генеральном штабе? – спросила она.
– Всего несколько месяцев, после окончания Оксфорда.
Боже мой! Он, оказывается, ненамного старше Гордона. Было смешно думать о нем как о жестоком злодее.
– Вы ничего больше не обнаружили в своей конторе? – спросила она, чтобы напомнить ему, почему они находятся на этом балу вместе, так как он, казалось, забыл об этом.
– Ничего заслуживающего внимания после обеда не произошло. Смотрите, прибыла миссис Леонард, – сказал он, взглянув на дверь, куда она входила со своей пожилой компаньонкой. – Ее муж дома с подагрой.
Кетти повернулась, чтобы посмотреть на миссис Леонард. Леди явно приложила массу усилий, чтобы подчеркнуть свою естественную красоту. Она выглядела поразительной и загадочной в платье из переливчатого шелка с бриллиантами на шее цвета слоновой кости. Платье выглядело на первый взгляд черным, но, когда Елена двигалась, отсвечивало темно-красным. Не успела она пройти и двух шагов, как к ней обратился джентльмен.
– Она очень привлекательна, – сказала Кетти.
– Вы так думаете? Возможно, так можно сказать о ее спутнице. Эта же просто восхитительна. Хотел бы я знать, кто это мог быть.
– Дама, что помоложе, – это миссис Леонард, мистер Бьюрек, – сказала Кетти, удивленная, что он этого не знал.
– Вы хотите сказать, что эта ослепительная особа замужем за мистером Леонардом? Великий Боже! Неудивительно, что он все время ею хвастается. Я думал, что его женой должна быть старая кляча. Теперь я понимаю, почему вы думали, что лорд Костейн – ее любовник.
Эти слова убедили Кетти, что Бьюрек слишком мало информирован, чтобы быть шпионом.
– А что это за мужчина рядом с ней? – спросила она.
– Это мистер Фортескью из Генерального штаба.
– Не может ли он быть ее соучастником? – спросила Кетти. Ей не хотелось, чтобы эту роль играли как Костейн, так и Бьюрек. Должен быть кто-нибудь еще. – Я имею в виду, если она шпионка.
Бьюрек ответил:
– Он всего-навсего один из людей для связи с правительством. Его работа состоит в том, чтобы выкачать из них как можно больше денег, но не он их тратит.
В конце менуэта лорда Костейна так и подмывало броситься и вырвать Кетти из рук Бьюрека. Они улыбались намного больше, чем ему бы хотелось. Однако он знал, что его долг вручить Лиз Стэнфилд Гордону. До того, как он смог это сделать, Гордон сам появился рядом с ним в компании с дамой, именуемой мисс Свенсон.
– Я думаю, это наш танец, мисс Стэнфилд, – сказал Гордон и взял ее за руку.
Костейн волей-неволей должен был улыбнуться и пригласить мисс Свенсон на следующий тур. Ни леди Лайман, ни ее дочери это не понравилось, но так как чрезвычайно подходящий граф попросил позволения быть представленным Кетти, они побороли свою досаду. В конце второго тура Костейн кинул злой взгляд на Кетти прежде чем пересечь комнату и попросить миссис Леонард встать с ним в пару. После окончания этого тура Кетти вернулась к матери, которая лишила себя удовольствия карточной комнаты, чтобы наблюдать за успехом своей дочери и давать всяческие советы, продиктованные ее огромным опытом давнего знания мира.
– Я могу поклясться, что с Костейном именно Елена Фотерингтон, – сказала леди Лайман. – Вспомни, Кетти, ты как-то спрашивала о ней. Она не изменилась ни на йоту. И как это ей удается? Я должна поздороваться с ней. Это даст Костейну шанс встать с тобой. Пойдем, Кетти.
Кетти испытывала простительное возбуждение, стоя рядом с Костейном и выслушивая описание себя самой типа: «моя маленькая девочка Кетти. Она так выросла».
Миссис Леонард натянуто улыбнулась:
– Я уже знакома с вашей дочерью, леди Лайман, – сказала она, но ее вопросительный взгляд ясно говорил, что о матери она не сохранила даже слабого воспоминания.
– Мы встречались во Франции, в Амьене, – сказала леди Лайман, чтобы подстегнуть ее память. – Вы, может, помните моего мужа, сэра Обри Лаймана.
– Конечно, я с сожалением узнала, что он нас покинул. У вас есть еще дети, леди Лайман?
– Один сын. Гордон. Он тоже где-то здесь.
– Ах, вы счастливая. У меня нет детей, только моя маленькая собачка – мопс. Она составляет компанию моему мужу сегодня вечером. Харольд мученик подагры. Он настоял, чтобы я пошла, так как леди Косгрейв одна из устроительниц. Мы с ней провели здесь всю вторую половину дня, наблюдая за приготовлениями. Я с трудом нашла время, чтобы съездить домой, немножко перекусить и переодеться.
Пока она говорила все это, ее глаза, пользующиеся дурной славой, рыскали по комнате в поисках следующего партнера. Довольно скоро ее внимание было приковано к хорошо известному повесе, и он увел ее.
– Мисс Лайман, не окажете ли вы мне честь на следующий танец?
Так как распорядитель не расставлял пары, Кетти поняла, что сейчас начнутся вальсы. Она почувствовала нервную дрожь, когда Костейн коснулся ее.
– Что вы об этом думаете? – спросил он со значительным взглядом. – Миссис Леонард провела здесь всю вторую половину дня, если верить ей. Значит, Харольд сам развлекал мадемуазель целый час? А как же Гордон не заметил, что Елена вышла из дома?
– Я думаю, что он побежал перекусить, и как раз в это время она пришла сюда – если вообще приходила.
