Лилия Подгайская - Буря на острове
Его глаза смотрели тревожно, и Эдит поспешила успокоить молодого рыцаря, который так ей нравился:
– Я не буду против, Рауль. Я буду ждать вас, сколько бы ни продлился ваш поход. Только вы обещайте мне беречь себя.
Молодой де Гранвиль просиял и вдруг, прижав к себе девушку, крепко поцеловал её прямо в нежные розовые губы. Эдит опешила, но быстро пришла в себя и вернула поцелуй. Они стояли и целовались бы ещё долго, но тут послышались шаги, и в комнату вошла леди Маргарет. Молодые люди в смущении отпрянули друг от друга, но опытный женский взгляд успел заметить следы любовной страсти на их лицах. Леди промолчала, но в душе была рада, что младшая дочь отошла после своих несчастий настолько, что уже способна думать о любви. Хорошо, что брат Мориса приехал к ним. И будет очень удачно, если Эдит найдёт своё счастье в браке с этим достойным молодым человеком.
А Рауль, успокоив волнение в крови, пошёл искать брата, чтобы поговорить с ним очень серьёзно и наедине. Он нашёл Мориса во дворе и увлёк его к отдалённой скамье в саду. Там он рассказал брату всё, что узнал от рыцаря Вормунда де Селоне. У Мориса буквально язык отнялся в первую минуту. Мысль о том, что эта злобная фурия может причинить вред его сыну и его любимой женщине, привела его в неистовство. За себя он не боялся. Он мужчина, и сумеет защититься. Но Филипп! Ему ещё и полгода не исполнилось. Маленький улыбчивый мальчик с перевязочками на пухлых ручках и ясными глазёнками. Сердце отца сжалось. Он решил ничего не говорить Эльгите – хватит с неё страданий. Но защитить жену он обязан. И ему трудно даже представить себе, во что превратится его жизнь, если он потеряет любимую. Поэтому срочно был призван Фрон Беф для очень серьёзного совещания. Его ввели в курс дела, и трое мужчин долго сидели в саду, обсуждая все возможные меры защиты Эльгиты и ребёнка.
В результате длительных переговоров у Мориса возникло желание встретиться непосредственно с рыцарем де Селоне. Смутные идеи блуждали в его голове, и ему хотелось определить их более чётко и облечь в план действий. Насколько знал Рауль, Вормунд де Селоне был сейчас в Лондоне, восстанавливая силы после небольшого ранения, которое настигло его в самом конце этой кампании. И братья отправились в столицу, взяв с собой небольшой отряд и оставив основные силы в поместье. Как оказалось, не напрасно. После отъезда хозяина верный Фрон Беф, полюбивший малютку Филиппа всем своим грубым солдатским сердцем, принялся охранять его как самый преданный сторожевой пёс. Он организовал тщательное наблюдение и неусыпный контроль над вверенной ему территорией. И его люди отловили-таки трёх злодеев, пытавшихся пробраться в поместье. Фрон учинил им допрос, применив такие методы, что были способны развязать язык даже самому неразговорчивому из людей. Он не остановился ни перед чем и узнал всё, что хотел. Да, эти люди были подкуплены неким не назвавшим себя мужчиной, чтобы убить жену и сына рыцаря де Гранвиля, за что им было обещано щедрое вознаграждение. И полученный аванс позволял негодяям надеяться на то, что они хорошо заработают на этом деле, показавшимся им совсем несложным. Ведь рыцарь со своим братом отбыл из поместья, и дорога открыта. Однако благодаря осмотрительности сурового командира гарнизона дорога им открылась вовсе в другое место. Их покалеченные тела были захоронены за пределами поместья, там, где когда-то упокоились и излишне рьяные охранники злокознённого барона Ательстана Конингбургского.
А братья де Гранвиль встретились в Лондоне с Вормундом де Селоне. Благородный рыцарь проявил удовлетворение от личного знакомства с отважным Морисом де Гранвилем, о котором слышал много хорошего, и был рад предостеречь его от грозящей беды. Его благодарность Раулю за спасение жизни была безгранична, и он жаждал уплатить свой долг. Морис видел в этом путь к решению проблемы. Молодой и горячий Рауль настаивал на том, что преступную женщину надо уничтожить. Его более спокойный и опытный в жизни брат считал, что её можно обезвредить иначе – выдав замуж за мужчину, который жёстко возьмёт её в руки. И такого мужчину он видел в Вормунде де Селоне.
– Надеюсь, у вас хватит сил справиться с этой фурией, мессир, – обратился он к рыцарю. – А отличное владение, доставшееся ей от отца, поможет вам обрести то, что необходимо каждому мужчине, то есть свой дом.
– В своих силах я не сомневаюсь, сэр рыцарь, – улыбнулся в ответ польщённый таким предложением де Селоне, – и от земель отказываться не намерен, разумеется. Однако не представляю, как смогу заставить эту своенравную женщину стать моей женой.
– О, здесь я больших трудностей не предвижу, – отозвался, тоже улыбнувшись, Морис. – Для этого есть одно верное средство. Это приказ короля, и я обещаю его добыть.
На этом мужчины закончили своё первое совещание, и через три дня Морис де Гранвиль положил перед рыцарем де Селоне подписанное королём Вильгельмом и скреплённое его печатью повеление для вдовы Алана де Фалеза мадам Иоланты де Брели отдать свою руку рыцарю Вормунду де Селоне в качестве королевской награды за проявленную им доблесть. Глаза рыцаря удовлетворённо блеснули. Конечно, Иоланта была потрясающей женщиной, но вовсе не обладание ею повергло его в такую радость. Огромным счастьем для безземельного рыцаря было обрести свои владения, обрести законным путём, по велению короля. А с вздорной женщиной он справится, конечно, и она уже никогда не будет угрожать благополучию рыцаря Мориса де Гранвиля.
И ещё через три дня Вормунд де Селоне отправился в Нормандию с целью покорить себе своевольную красавицу Иоланту и прибрать к рукам её владение, достаточно большое и прибыльное, чтобы обеспечить ему безбедную жизнь. Сказать, что женщина встретила его без особой радости, значит не сказать ничего. Она никак не ожидала такого поворота событий, когда позволила себе связаться с этим рыцарем и избрать его орудием своей мести упрямому Морису, не давшемуся ей в руки. Самого де Селоне она сочла достаточно податливым, чтобы подчинить себе, и, как оказалось, жестоко ошиблась. Сейчас перед ней стоял суровый и непреклонный мужчина, требовавший от неё покорности. Иоланта буквально взвилась. Она долго бушевала, не желая подчиняться. Но рыцарь смотрел на неё совершенно спокойно – ведь повелением короля не пренебрегают, и женщине придётся смириться. Сама Иоланта тоже понимала это, и буря, наконец, утихла.
– Вы так желаете меня, мессир, что решились просить моей руки у короля Вильгельма? – с кокетливой улыбкой спросила она, исчерпав все средства своего противостояния.
– Ну, разумеется, мадам, – отозвался с улыбкой мужчина, – воспоминания о ваших прелестях и вашей неуёмной страсти не давали мне покоя. И я буду счастлив назвать вас своей.
