Маргарет Пембертон - Цветок на ветру
– Возможно. И я женюсь на ней, – ответил он с уверенностью, окончательно перепугавшей Летицию. Бедняжка попятилась, задела маленький столик и сбила на пол нефритовую статуэтку. Этот человек – чудовище! Неужели вообразил, что если его жена – китаянка, значит, их союз ни к чему его не обязывает? Она вспомнила сплетни, ходившие в посольстве. Всеобщее осуждение. Предсказания, что этот брак ничем хорошим не кончится. А теперь… Теперь он хотел отринуть прошлое и жениться на женщине своего круга. На Оливии.
Летиция схватилась за высокую спинку стула, исполненная решимости немедленно выпроводить Синклера. Она никогда не отличалась храбростью, но сейчас ею владело поистине первобытное мужество. Ее ребенку, ее птенчику грозят неприятности!
– Нет! – яростно прошипела она. – Никогда!
Брови Льюиса взлетели вверх. Он не ожидал столь яростного сопротивления от совершенно безвольной особы.
– Думаю, – мягко заметил он, – будет лучше, если я поговорю с самой Оливией.
Но Летиция не собиралась сдаваться.
– Оливии нет дома, – отрезала она, незаметно скрещивая пальцы, чтобы не запятнать смертным грехом свою бессмертную душу. – Она уехала со своим женихом.
Он тихо охнул, и Летиция преисполнилась торжества. Впрочем, ее ложь не так уж и ужасна. Филипп действительно жених Оливии. Вчерашняя небольшая ссора вскоре забудется, и Летиция была твердо уверена, что Уильям станет превозносить ее изобретательность.
– В таком случае я подожду, – сухо объявил он, и в голосе его прозвучала стальная решимость.
Летиция нервно передернула плечами.
– Свадьба состоится очень скоро, доктор Синклер. Поэтому ваше предложение, мягко говоря, неуместно.
В темных глазах блеснуло недоверие. На щеке дернулась жилка.
– Этого не может быть, – процедил он.
– Только вчера утром я говорила с месье Казаноффом в этой комнате, – пояснила Летиция, довольная, что на этот раз сказала правду. – У вас нет ни малейшего шанса жениться на моей племяннице. Ни малейшего.
– Простите, но я предпочитаю услышать это от самой Оливии, – возразил он, глядя на нее так пристально, что Летиция снова затрепетала.
– Вы забываетесь, доктор Синклер, – парировала она, цепляясь за остатки храбрости. – И есть одно непреодолимое препятствие, которое делает невозможным разговор на подобные темы.
– А именно? – холодно бросил он, щурясь так, словно прекрасно знал, что сейчас услышит.
«Боже, почему Уильям не идет?! Почему Синклер не извинится за безобразное поведение и не откланяется?!»
Но этому не суждено было случиться. Он ждал, не сводя с нее глаз. Наконец Летиция, дрожа от возмущения, выпалила:
– Ваша жена, доктор Синклер.
Молчание, последовавшее за этим заявлением, казалось невыносимым. Ничего кошмарнее Летиция до сих пор не ведала. Его взгляд был исполнен такого ледяного презрения, что Летиция прижалась к спинке стула. Куда подевалась ее отвага? Теперь она испытывала безумный страх.
Льюис мгновенно осунулся. Лицо смертельно побледнело.
– Мне жаль, что вы так считаете, – уничтожающе выговорил он. – Не это я ожидал услышать в вашем доме. Прощайте, леди Харленд.
С этими словами он поспешно вышел, боясь, что сорвется, если останется здесь хотя бы еще минуту. Господи Боже! Неужели это никогда не кончится?! Неужели даже после жизни Жемчужной Луне не простят ее национальность?! А если он женится на Оливии? Ее тоже подвергнут остракизму только потому, что ее предшественница была китаянкой?
Сжимая кулаки, он выскочил на Посольскую улицу. Нет, он не хочет для нее такого будущего. Ей действительно лучше выйти замуж за Казаноффа.
– Уильям! Уильям, это ты? – окликнула Легация, выбегая из гостиной в холл. Оказалось, что муж действительно вернулся после встречи с сэром Клодом. – О, Уильям. – Она бросилась в его объятия и зарыдала. – Пока тебя не было, приходил этот несносный человек! Должно быть, он действительно не в себе, если сказал, что хочет жениться на Оливии!
– Жениться на Оливии? Молодой Казанофф? Ну конечно, хочет. Я же советовал тебе не тревожиться из-за этой глупой ссоры! – заметил сэр Уильям, осторожно освобождаясь из цепких рук жены.
– Не Филипп, – пояснила Летиция, продолжая цепляться за него. – Доктор Синклер!
Сэр Уильям с изумлением уставился на жену:
– Это правда?
– Разумеется, Уильям. Но я сказала, что этому не бывать. И что Оливия выходит замуж за месье Казаноффа. Синклер ужасно рассердился и сказал, что не верит мне!
– Но Оливия больше не помолвлена с месье Казаноффом, – нахмурился сэр Уильям.
– Знаю, но как же еще я могла остановить его? Он был настроен весьма решительно. Как, по-твоему, Уильям, он не венчался со своей женой по церковному обряду? Может, китайцы допускают многоженство?
– Где сейчас Оливия?
– Наверху. Собирает вещи. Готовится к переезду в посольство. Я так боялась, что она его услышит! Представляю, как оскорбилась бы бедняжка!
Сэр Уильям молчал, хотя не считал, что Оливию оскорбило бы предложение Льюиса.
– Ты должен мной гордиться, Уильям! Я сказала доктору Синклеру, что Оливии нет дома. Что она уехала с месье Казаноффом. Почему ты такой недовольный? Это была ложь во спасение, которая не нанесла никакого вреда.
– Боюсь, дорогая, что вред вышел, и немалый, – вздохнул сэр Уильям.
Летиция непонимающе уставилась на мужа:
– Но почему?! Оливия не может выйти за доктора Синклера. Он уже женат!
Сэр Уильям устало провел рукой по глазам.
– Миссис Синклер была убита «боксерами». Пять месяцев назад. Льюис Синклер – вдовец.
Летиция на мгновение лишилась дара речи.
– Но… как ужасно! Я не знала, – выдавила она, наконец.
– Очевидно, это было известно всем, кроме нас. Сэр Клод очень удивился, услышав, что я не осведомлен о столь печальном событии.
– О Боже! И ты думаешь, что Оливия согласилась бы… – Летиция осеклась, увидев лицо мужа. Все было понятно без слов. – Я только хотела ей добра, Уильям. Клянусь.
Он погладил руку жены.
– Знаю, дорогая. А теперь пойдем поговорим с Оливией.
Он с трудом поднялся наверх. Новости, сообщенные сэром Клодом, еще больше расстроили его. Теперь не осталось никаких сомнений в том, что вдовствующая императрица заодно с «боксерами», которых поддерживают императорские войска. Железные дороги уничтожены, телеграфное сообщение прервано, и даже самые заядлые оптимисты считали, что нападения на город не избежать. Положение хуже некуда, и у него полно проблем и без Летиции, которая, хоть и была исполнена самых благах намерений, все же натворила бед.
Он постучался к Оливии и, не получив ответа, открыл дверь, охваченный самыми дурными предчувствиями.
