Алекса Смарт - Тайные страсти
— Ах, это вполне понятно: ведь все происходило в такой спешке. Мы с Невиллом до сих пор никак еще не привыкнем к переменам в нашей жизни. Правда ведь? — обратилась вдовствующая графиня к сидевшему напротив нее деверю.
Невилл Нортрап утвердительно склонил голову.
— Я уверен, Марселла простит нас, если ей покажется, что мы зря здесь болтаемся несколько дней. В конце концов, мы живем в этом доме с ее согласия.
Прежде чем Марселла успела возразить, Невилл уже повернулся к Джессике и начал рассказывать о каких-то своих легкомысленных делах, предпринятых им в последнее время. При этом никто до сих пор так и не сказал ни слова о пустующем месте во главе стола.
Однако по мере продолжения этого тягостного завтрака Марселла поймала себя на том, что невольно поглядывает на стул, где должен был сидеть Гарет. Она также заметила и взгляд Джессики, также время от времени устремлявшийся в том же направлении.
Марселла не сомневалась, что Гарет не приходил домой прошлой ночью. Она проснулась на рассвете, совершенно неотдохнувшая и обеспокоенная тем, как встретится с мужем и спросит его о причине столь странных поступков. Вытащив ножку стула из-за ручки двери, Марселла оказалась в комнате Гарета и обнаружила, что постель мужа так и не тронута, а от огня в камине остался лишь остывший пепел.
Не дожидаясь Софи, Марселла торопливо оделась сама и спустилась вниз, надеясь увидеть Гарета за завтраком. Однако одного взгляда на столовую оказалось достаточно, чтобы убедиться в обратном. Марселла заглянула и в другие комнаты, которые ей мимоходом показала накануне Софи. Повсюду, начиная с вешалок для пальто и плащей и кончая вышитыми подушками, Марселле встречался герб с волком, а вот самого графа Вольфа она так и не нашла.
Квинн тоже отсутствовал, словно сговорившись с хозяином. Впрочем, Марселла догадывалась: он скрылся, чтобы не ставить ее в неудобное положение. Несомненно, уже вся прислуга знала о том, что их хозяин бросил свою невесту в брачную ночь. Встречавшиеся Марселле слуги почтительно кланялись и приседали, но она чувствовала на себе их сочувственные взгляды.
Взяв себя в руки, Марселла решила, что не позволит отчаянию овладеть ее разумом. Неизвестно, догадались ли о случившемся Джессика и Невилл, но никто не спросил у Марселлы, почему за столом нет Гарета. Сначала она хотела извиниться за мужа, но потом передумала: пусть сам объяснит матери и дяде, где провел эту ночь.
— Итак, дорогая, — вывел Марселлу из задумчивости голос Джессики. — Кажется, ваши родители уехали в Бат?
— Да, уехали, мадам. Боюсь, волнения, связанные со свадьбой, оказались слишком обременительны для здоровья моей матери. В последнее время она и так много расстраивалась… с тех пор, как Кларенс неожиданно уехал из дома.
Вдовствующая графиня сочувственно кивнула.
— Прекрасно понимаю, что должна была пережить бедная женщина. Никогда не перестаешь заботиться о детях, даже если они уже выросли и покинули родной дом.
— Всему причиной карточные долги, не так ли? — деликатно спросил Невилл. — Какая, однако… ирония в том, что расписки находились у человека, за которого сестра чуть позже вышла замуж. Когда ваш брат вернется, я могу дать ему несколько полезных советов насчет того, как улаживать подобные дела более приемлемым способом.
— Это очень любезно с вашей стороны, — ответила Марселла, уловив в словах Невилла завуалированную грубость и бессердечие, опровергавшие его любезное сочувствие.
Она принялась намазывать маслом горячую булочку, одновременно прислушиваясь к разговору своих новых родственников, которые нашли другую тему для беседы.
К Джессике Марселла уже успела проникнуться искренним уважением, тем более, что вполне могла себе представить, как страдала все эти годы достойная леди. Она понимала также, что вдовствующая графиня старалась оказать своей невестке доброжелательный прием, несмотря на предубеждения, которые, наверняка, могли у нее возникнуть в отношении этой женитьбы.
А вот к Невиллу Марселла испытывала смешанные чувства. Она отложила раскрошенную булочку и поднесла ко рту чашку с чаем, уже в который раз во время завтрака уловив на себе оценивающий взгляд Невилла, которым он окидывал ее, когда думал, что Марселла этого не замечает.
Она затруднялась сказать, почему ее так беспокоят эти беглые взгляды. Вероятно, это объяснялось тем фактом, что несмотря на разницу в возрасте — двадцать лет, — Гарет и Невилл поразительно походили друг на друга. Однако, если Гарет постоянно сохранял настороженность, как волк, готовый к прыжку, Невилл имел вид томный и ленивый, что нервировало Марселлу не меньше. Более того, под внешней любезностью этого человека она ощущала неприязнь к себе.
Возможно, это объяснялось лишь тем, что на нее тоже распространялось недовольство, которое Невилл мог чувствовать к Гарету, вмиг лишившему его титула, дома и состояния. Действительно, немногие люди — и сама Марселла в том числе, — не испытывали бы хотя бы досады из-за столь резкого поворота их судьбы.
А может, Невилл опасался, что Марселла постарается выставить его и Джессику из дома в поместье, где они прожили столько лет?..
Подумав об этом, Марселла примирительно улыбнулась дяде Гарета, а тот, продолжая разговаривать Джессикой, ответил ей вежливым кивком головы. Немного расслабившись, девушка снова принялась за еду.
В это время в холле послышались чьи-то шаги. Марселла подняла глаза и едва успела подавить удивленный возглас, как в комнату в сопровождении ошеломленного Бидлза вошел не кто иной как Гарет. Пошатываясь, он добрался до стула во главе стола и без сил рухнул на него.
Резко звякнув о фарфор серебряной ложкой, Невилл на полуслове оборвал свою речь, приподнялся с места и снова сел. Вечно утомленное, скучающее выражение его лица сменилось изумлением. Впервые со времени короткого знакомства с ним Марселла заметила, что он не находит слов. Джессика осталась на месте, тоже храня молчание. Ее волнение выдавали лишь неожиданно побелевшие косточки пальцев, прижатых к бледным губам.
Однако виновник переполоха не обращал решительно никакого внимания на столь пристальное разглядывание. Заняв свое место, он с беззаботным видом налил себе чашку чая. Казалось, Гарет не замечал ни вырванного из проймы рукава дорогого сюртука, ни того, что сам он с головы до ног забрызган грязью… не говоря уже о струйке засохшей крови, протянувшейся от брови вниз по щеке.
Марселла тоже открыла рот, но потом снова закрыла его, смутно осознавая, что ведет себя в точности как Невилл, напоминающий выброшенную на берег рыбу.
