Селеста Брэдли - Самозванец
Как же его предупредить?
– Сэр Торогуд, вы сказали, что кто-то пытается причинить вам вред из-за мо… ваших рисунков.
Он не смотрел на нее.
– Я так сказал?
– Да, на мостике. Если это правда, не думаете ли вы, что было бы разумно… ну… стараться избегать такой публичности?
– О, ничего подобного, я уверен. Это были самые обычные разбойники, они воспользовались подходящей погодой, чтобы стащить несколько кошельков или брегетов.
Он постарался придать голосу некоторую беспечность, но это ему плохо удалось.
– Вы же сказали…
– О, моя дорогая леди, мало ли что можно наговорить в бреду! – Он небрежно махнул рукой.
О Боже! Напыщенный позер вернулся вновь, и даже в хорошей форме. Как это утомительно! А ведь она готова была его простить.
– Ваш друг скоро прибудет. Я велела Джону привезти его. Интересное название – «Клуб лжецов».
Сэр Торогуд пробормотал что-то и, прикрыв лицо руками, начал массировать виски. Не так давно она бы подумала, что название «клуба» идеально ему подходит. Сейчас Клара только вздохнула и вспомнила, что через несколько часов отправится на чердак и превратится в Розу.
Скорее бы прибыл друг этого человека, так опрометчиво назвавшегося сэром Торогудом. В нетерпении она стала обдумывать свои планы на вечер: сегодня было первое воскресенье месяца. Если Монти запомнил то, что она рассказала ему о привычках Уодзуэрта, он должен вновь прийти, чтобы узнать, какие новые документы появились в сейфе после того, как мистер Уодзуэрт подвел месячный баланс.
Поэтому единственное, чего ей сейчас хотелось, – это как можно скорее отослать самозванца.
Джеймс постучал в дверь дома на Смайт-сквер, ему отворил пожилой дворецкий с добрым лицом. Джеймс представился, и дворецкий, учтиво склонив голову, проводил его в уютно обставленную гостиную, где в обществе привлекательной девушки в зеленом платье увидел Далтона, сидевшего на диване, словно на престоле.
Услышав о прибытии нового гостя, Клара встала и шагнула ему навстречу. Подойдя поближе, Джеймс понял, что перед ним не юная девушка, а молодая, довольно интересная женщина, сохранившая некоторую юную порывистость.
Он вздохнул, подумав, что, как обычно, его уже опередили. Почему-то все интересные женщины доставались таким парням, как Саймон и Далтон, а ему только вероломные особы.
– Спасибо, что прибыли так быстро, мистер Каннингтон. Какие-то негодяи ударили сэра Торогуда по голове, но он не хочет, чтобы я послала за врачом. Пожалуйста, объясните вашему другу, что это как минимум неразумно.
– Несомненно, мисс…
Она бросила на него удивленный взгляд, потом, очаровательно всплеснув руками, рассмеялась:
– Прошу простить мою неучтивость, мистер Каннингтон.
Джеймс, завороженный этими умными серыми глазами, едва не прослушал имя женщины.
– …миссис Симпсон.
Каннингтон едва сдержался, чтобы не вытаращить глаза от удивления: и это та самая Вдова-Простушка, о которой Далтон рассказывал с таким раздражением?
Миссис Симпсон решила, что молчание гостя вызвано обеспокоенностью состоянием друга.
– Я уверена, сэр Торогуд поправится, но все же в течение часа он периодически терял сознание. Надеюсь, вы подтвердите мою уверенность, ведь вы знаете его гораздо лучше, чем я.
Подойдя к Далтону, Джеймс увидел, что если не считать некоторой бледности, этот упрямец выглядел почти здоровым. Сейчас Джеймса Каннингтона гораздо больше интересовала хорошенькая вдовушка.
Увы! Миссис Симпсон направилась к дверям гостиной.
– С вашего позволения, препоручаю раненого вашим заботам. Мой лакей тоже пострадал, когда все заволокло туманом, и я хотела бы удостовериться, что с ним все в порядке.
Она смотрела на Джеймса так, словно ей не терпелось поскорее покинуть своих гостей. Тот лишь кивнул в ответ, озадаченный противоречивым впечатлением, которое производила миссис Симпсон.
– Она ушла?
С дивана донесся негромкий стон, и Каннингтон повернулся к Далтону:
– Да, ушла. Она мне понравилась. – Он сел на стоявший возле дивана стул. – Значит, тебе нанесли удар по голове?
Далтон прикоснулся к виску.
– Да. Но я тоже не остался в долгу.
Он в сердцах отшвырнул плед, которым были укутаны его ноги.
– Вытащи меня из этого розового ада. Я никогда не видел столько женщин в одном доме. Целых четыре! Как Трапп все это терпит?
Джеймс оглядел уютную гостиную. Здесь присутствовало определенное количество розового декора, но это было не самое худшее, что ему доводилось видеть. Его матери нравился розовый цвет, и он спокойно к этому относился.
Пожав плечами, Джеймс помог Далтону подняться.
– Не исключено, что Трапп считает себя счастливчиком, ведь после долгого дня о нем заботятся сразу четыре женщины.
Далтон холодно взглянул на приятеля, и Джеймс решил сменить щекотливую тему – если этот зануда и дальше намерен испытывать свою неприязнь к миссис Симпсон, значит, он просто осел. Что до Джеймса, то он не возражал бы познакомиться с ней поближе. Она была милой и умной и, судя по всему, еще не успела попасть под обаяние Далтона.
Джеймс удивленно покачал головой:
– У тебя слишком жесткие жизненные мерки, старина.
Далтон расправил полы сюртука и одернул жилет.
– О чем это ты?
Джеймс посмотрел на дверь, за которой исчезла миссис Симпсон. Она не показалась ему простушкой.
– Тебе этого не понять. – Он повернулся к Далтону. – Ну что? Вернешься со своей головной болью домой или отправишься в «клуб», чтобы удвоить ее?
Далтон прикрыл глаза.
– Введи меня в курс дела.
– Все не так уж плохо. Стаббс слышал, как Фишер говорил Керту, что Баттон…
Пока они беседовали, выходя из дома, Джеймс одним глазком внимательно следил, не мелькнет ли в каком-нибудь окне хорошенькое личико Вдовы-Простушки.
Час спустя Далтон сидел за столом главы «клуба», слушая нестихавшие споры его членов. Некогда единое целое, «клуб» дробился на отдельные группировки. Теперь «лжецы» не доверяли ни Далтону, ни даже друг другу.
Фишер, последний из живых дешифровщиков, очевидно, Проводил слишком много времени в своей шифровальной, Далтон даже не подозревал, насколько сильно беднягу преследуют призраки его предшественников. Каково было знать, что твой отдел стал мишенью для наемных убийц и сейчас подвергался весьма серьезной опасности!
Не будучи по натуре храбрецом, Фишер наверняка понимал, что уединенная шифровальная – единственное место, откуда он может вести борьбу, не рискуя жизнью. Когда его начальников стали убивать одного задругам, он был еще учеником, поэтому неожиданное повышение принесло ему не радость, а страх.
