Элизабет Чедвик - Падший ангел
Эбнер, видя, с каким нетерпением его подопечная ждала сестру, мрачнел, и его раздражение на Лилит росло пропорционально дурному настроению. В результате этого он предложил Корту провести день с девушкой, желая занять ее на время своего отсутствия. Он должен был ехать на шахту и отрепетировать пьяный монолог Травяной Спины, вдохновленно им сочиненный и предназначенный для шпионов Пэккардов. Адвокат, поломавшись ради приличия, согласился, хотя Сюзанна обещала стать помехой на пути осуществления плана, требующего тщательной разработки. С другой стороны, он желал этой встречи, ибо в таком рискованном мероприятии таилась реальная угроза для его жизни или для жизни Квинси, а тогда некому будет предложить встретиться с мисс Моран.
Сюзанне было сказано, что через четыре дня она поедет на прогулку с Кортом. Девушка, нахмурившись, кивнула. Лилит обещала прийти раньше, «как только сможет». После последней встречи с адвокатом Сюзанне требовался ответ или разъяснение того, что происходит с ней, и морально ли это с точки зрения обывателя. В ожидании Лилит она прилежно изучала Библию, стараясь понять скрытый смысл некоторых притчей, пока не наткнулась на одну замечательную главу. Девушка, затаив дыхание, не могла поверить собственным глазам — либо она не читала ее раньше, что было невозможно, либо не понимала значения прочитанного. Сюзанна раз за разом перечитывала написанное, где говорилось о вещах, глубоко тронувших ее душу и чувства. В ней она нашла объяснение смятению, охватившему ее, и нежности, поселившейся в сердце. Однако в ней ничего не говорилось о моральной подоплеке, хотя в Библии этой проблеме были посвящены целые отрывки. Но как быть с высказыванием святого Павла, сказавшего: «Хорошо, когда мужчина не касается женщины»?
Девушка с упоением вчитывалась в волшебные слова «Песни Соломона», где ничего не говорилось о запрещении: «Останься со мной, ласкай меня, ибо я жажду любви. Его левая рука под головой, а правая обнимает меня. Пусть он целует меня, пьет меня, ибо я лучше, чем вино. Его сладостная мирра находится во мне, а ночью он будет спать на моей груди».
В этих словах слышался огонь желания, огонь, который Сюзанна еще не познала. При мысли, что ей придется провести ночь в объятиях Корта, она вздрогнула.
Слова песни звучали у нее в ушах, мисс Моран с нетерпением ожидала прихода Арона и Лилит. Ей требовалось объяснение того, что происходит с ней и что происходило между Соломоном и безымянной женщиной. Она вновь и вновь обращалась к застывшей музыке в стихах:
«Поднимайся, моя любовь, моя радость, и уходи. Зима прошла, дождь кончился и тучи ушли, появились первенцы весны, слышится пение птиц. Весна пришла на нашу землю».
Итак, ответа не было.
Глава XXII
План Корта по поимке Пэккардов постепенно осуществлялся, и, вдохновленный этим, Арон явился в полдень к Сюзанне. Травяная Спина, как истинный актер, вживался в роль, готовясь к представлению, и надоел Корту и Квинси, приглашая их на репетиции. К тому времени по городу пронесся слух о пожаре в доме адвоката. И жители, интересующиеся всем, что связано с Пэккардами и пожаром, прозрачно намекнули Арону, что любые его начинания получат поддержку. Тот посвятил некоторых из них в свои планы. Его руки, израненные во время побега из горящего дома, заживали благодаря стараниям Квинси, вынувшего все занозы, и щедрому купанию в виски. Он надеялся, что на следующий день повязки снимут, и тогда можно будет принять участие в сражении. Когда мужчина подсаживал Сюзанну в седло, она заметила повязки и спросила, что с ним случилось. Корт вкратце поведал ей о нападении на его дом.
— Они подожгли ваш дом? Вы были внутри?! — в ужасе воскликнула она.
— Именно.
— Их следует расстрелять!
— Я так и сделал.
— Ну, их надо повесить.
— О, да вы переменились, — сухо заметил Корт.
— Чудо, что вы остались в живых.
Девушка так трогательно переживала, так расстроилась при упоминании о возможности его смерти, что Арон, приблизившись, коснулся ее губ забинтованным пальцем, улыбаясь. При виде его улыбки у нее закружилась голова.
— А как ваш дом?
— Эта хижина-то?
— Вы живете в хижине?! Разве это не чудесно!
Корт не думал, что жизнь в лачуге может быть привлекательной. Большинство женщин предпочитали прочные каменные сооружения, другие жители планеты знали, что в хорошем доме тепло зимой и прохладно летом, хотя даже самые лучшие здания в округе не отвечали этим требованиям.
— Я жил в гостинице со времени пожара, — пояснил он.
— А-а. Ваше жилище слишком пострадало?
— Конечно, жить в нем до пожара, устроенного Пэккардами, было гораздо приятнее. Я нанял людей для ремонта и наведения порядка, однако я не контролирую их работу.
— Хотите взглянуть? Кстати, нам по пути.
Девушка с готовностью согласилась, и они направили коней к жилищу Арона.
Добравшись до поляны, адвокат удивленно присвистнул — на ней ничего не было:
— Походке, они закончили работу. — Жилище выглядело по крайней мере странно. Рабочие заменили сгоревшие двери и оконные рамы на новые, отличающиеся от стен. — Если хотите, зайдем внутрь, — предложил он, помогая спутнице спешиться и открывая входную дверь. — Я привяжу лошадей.
Сюзанна нерешительно вошла, бросив взгляд на порядком подпорченную огнем гостиную и комнату, совмещавшую столовую и рабочий кабинет. Войдя в дом, мужчина не сразу нашел ее, в гостиной никого не было. Сюзанна же восседала в центре его спальни.
— Сюзанна, — обратился к ней мужчина, но девушка, похоже, ничего не видела и не слышала. Позвав ее еще раз, адвокат недоуменно пожал плечами — она вновь не отреагировала. Взяв мисс Моран за плечи, он повернул ее к себе и остолбенел при виде ее изумленного лица:
— Вы помните эту комнату?
Глаза спутницы просветлели, и взгляд принял осмысленное выражение. Тени прошлого перестали ее преследовать, уступив место реальности.
— Да, теперь я вспомнила, — прошептала она, опустив глаза. Мужчина притянул ее к себе. — Я была с вами.
— Это было чудесно, Сюзанна, — он гладил шелковистые волосы. — Божественно.
— Я не помню, чтобы когда-либо прежде испытывала подобные ощущения, — неохотно призналась она. — Даже, когда я находилась с вами в другой раз. Я боюсь.
— О, любовь моя. — Схватив девушку в объятия, мужчина понес ее на постель, зарывшись лицом в пушистые волосы и осторожно опуская свою ношу на покрывало. — Снимите повязки с рук, — попросил он.
— Вам будет больно, — протестующе воскликнула она.
