Паола Маршалл - Великосветские игры
Несмотря на все попытки привести себя в порядок, Ребекка понимала, что выглядит скорее как нищенка.
Покончив с туалетом, она обернулась и обнаружила, что Уилл с улыбкой наблюдает за ней. Вспыхнув, она отвернулась, сделав вид, будто рассматривает туфли.
— Бекки, — мягко произнес Уилл, — прости меня за то, что случилось вчера ночью. Я забылся…
Простить его? Но почему, если он доставил ей такое наслаждение? Смысл произошедшего не сразу дошел до Ребекки. Должно быть, Уилл имел в виду нарушенные условия сделки. Неужели он сожалеет о своем поступке? А сама она?
Ребекка холодно взглянула на него.
— Вам не кажется, что каяться уже слишком поздно?
Уилл, который решил, что Бекки имеет в виду его грубоватую поспешность, почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой. Отношения между ними вновь стали сдержанными и холодными. Уилл вскочил, позабыв о наготе.
— Нет, Бекки, я вовсе не раскаиваюсь. Скорее радуюсь.
Ребекка впервые в жизни увидела совершенно обнаженного мужчину. Даже когда Уилл раздевался до пояса, она любовалась им, а теперь перед» ней предстал нагой греческий бог, похожий на статуи в парке. У Ребекки перехватило дух.
— Вам следовало бы одеться, Уилл. Мы должны отправиться в путь как можно раньше.
Уилл с запозданием обратил внимание на свою наготу, хотел было извиниться, но передумал. Ребекка снова посмотрела на него, и глаза ее вспыхнули. Уилл с улыбкой направился к ней.
Ребекка не сдвинулась с места и слегка вскрикнула, когда он заключил ее в объятия. При этом возбуждение Уилла стало очевидным.
— Опять, Бекки, опять? — прошептал он.
— Сюда могут войти, — возразила она.
— В такую рань?
— Это утомит нас…
— Напротив — придаст сил, — задыхаясь, прошептал Уилл, подталкивая ее к тюфяку. — Не будем терять времени.
Ребекка подчинилась. Каким-то чутьем она уловила, что происходящее сейчас доставит ей гораздо большее наслаждение, чем вчера ночью, и сказала об этом Уиллу.
Они легли на тюфяк и сплелись в объятиях.
— Именно это я и имел в виду, — объяснил позднее Уилл. — Вчера ночью ты была девственницей, и мне очень жаль, что я поспешил. Но сегодня…
Ребекка приложила палец к его губам.
— Извиняться незачем. И вчера ночью, и сегодня утром я могла бы остановить тебя — но не сделала этого. А теперь нам пора одеваться.
Последние слова прозвучали так деловито, что Уилл рассмеялся. И все же он поспешил выполнить желание Ребекки. Завтрак принесли, когда он натягивал бриджи. Вошедшая женщина понимающе усмехнулась, искоса взглянув на Ребекку, которая старательно приводила себя в порядок.
— Вам не помешает перекусить, — заявила женщина. — Так сказал мистер. Вам предстоит долгая дорога.
То же самое сказал и Чарли, подсаживая их в повозку.
Остряк Чарли высадил пассажиров у развилки — той самой, где Джоб свернул в чащу леса почти две недели назад.
— Победитель Черного Джека заслуживает и не таких почестей. Идите по этой дороге до первой деревни. Удачи вам обоим! Вы храбрый малый, и ваша жена под стать вам. Я знаю, вы не выдадите нас.
Уилл помог Ребекке спрыгнуть на землю. Оба остановились, глядя, как Остряк Чарли разворачивает повозку и направляется в обратный путь. Когда он скрылся за деревьями, Уилл взял жену за руку.
— Пойдем, — произнес он. — Идти придется далеко.
Он оказался прав. Пекло солнце, ветер утих, жара усиливалась. На лбу Ребекки выступил пот. Расстояние, которое во время поездки в экипаже казалось им таким коротким, теперь представлялось огромным. Туфли натирали ноги, но Ребекка не жаловалась. В молчании они дошли до заставы. Далее дорога стала более ровной.
— Отсюда уже недалеко, — объяснил Уилл. — Здесь поблизости есть деревушка Эшворт, там нам помогут. Мы просто найдем постоялый двор, расскажем, что случилось, и попросим помощи.
Но идти пришлось еще долго. Только после полудня вдалеке показались убогие хижины Эшворта. Спасение было совсем рядом. Ребекка выпрямилась, высоко подняла голову и высвободила руку из ладони Уилла. Уже скоро, думала она, скоро они окажутся в Инглбери.
Жители деревни, занятые домашней работой во дворах домов, с любопытством уставились на. двух оборванных путников. Один прилично одетый мужчина смерил их ледяным взглядом и направился в большой дом по соседству с постоялым двором. Вскоре он вышел в сопровождении деревенского сторожа. Они настигли Ребекку и Уилла в нескольких шагах от постоялого двора.
— Пойдем-ка со мной, приятель, и ты, девчонка, тоже, — потребовал сторож, схватив Уилла за плечо. — В нашей деревне нет места нищим. Мистер Эрншоу — друг мирового судьи, мы живо доставим вас к нему!
— Мы не нищие! — воскликнул Уилл. — Эта леди — моя жена, нас схватили…
Но удар дубинкой по плечу заставил его замолчать.
— Не морочь мне голову, приятель! Знаю я вас… — И сторож снова ударил Уилла дубинкой.
— Прекратите сейчас же! — взорвалась Ребекка. — Он говорит правду. Это мой муж, мистер Уилл Шафто, а я — урожденная мисс Роуэллан из Инглбери, и мы…
Но договорить она не успела: сторож зажал ей рот ладонью. Уилл попытался было прийти на помощь Ребекке, но собравшиеся крестьяне, которые явно радовались неожиданному развлечению, схватили его.
— Мошенники! — выпалил мистер Эрн-шоу. — Видали мы таких! Отведите их к сэру Чарлзу немедленно — пусть велит вышвырнуть их вон из деревни.
Сэр Чарлз Эшворт, мировой судья, был крупным мужчиной средних лет, в эту минуту его мучил голод — второй завтрак он пропустил. Известие о том, что Эрншоу, известный любитель совать нос в чужие дела, притащил в дом каких-то оборванцев, привело его в скверное расположение духа.
Еще меньше он порадовался тому, что оборванцев провели в библиотеку, где он вершил правосудие. Более жалких и грязных пройдох ему еще не» доводилось видеть.
Заметив свое отражение в огромном зеркале, Уилл был готов согласиться с мировым судьей. Десять дней, проведенных в лагере луддитов, до неузнаваемости изменили и его, и Ребекку. Одежда обоих превратилась в омерзительные лохмотья, Ребекка хромала, натерев ноги. Словом, Уилл вполне был готов простить Эрншоу его ошибку. Но едва Уилл собрался заговорить, сэр Чарлз оборвал его:
— Тише, приятель, говорить ты будешь, когда я разрешу. Эрншоу, объясните, откуда взялись эти бродяги.
Эрншоу подробно рассказал, как заметил пленников на деревенской улице.
— И чем же они там занимались, сэр? Попрошайничали?
— Пока нет, но наверняка собирались… Сэр Чарлз хотел было задать еще вопрос, как дверь открылась и в библиотеку вошел модно одетый джентльмен.
Окинув взглядом сквозь пенсне пестрое сборище, он томно протянул:
