Мэри Бэлоу - Леди с черным зонтиком
Дейзи считала, что могла бы с легкостью пройти через любые преграды, нося дитя в чреве все девять месяцев, и не стала бы прятаться от всего мира, даже когда ее положение стало бы заметным, и пусть бы весь мир знал, что она гордится своим бременем! Но увы, все это не для нее. Она была слишком занята, проявляя материнскую заботу об окружающих ее людях. Правда, все могло бы измениться, но только при одном условии – если бы лорд Кинкейд стал отцом ее ребенка.
Джайлз сидел бы возле нее, обнимал ее, целовал, а еще уверял, что ничего страшного не будет, если родится девочка. Главное – это их ребенок, и они будут его любить. Лишь бы только она не слишком страдала, производя его на свет.
Вот он нежно гладит ее рукой по огромному животу, чувствует, как шевелится дитя, и смеется, а она, уткнувшись лицом ему в шею, говорит, что не боится мучений, вынесет боль и в десять раз большую и сделает это еще с полдюжины раз, если только ему не противно, что матери его маленьких детей так много лет.
Она готова была рожать хоть при самом Джайлзе, который мог бы принимать их ребенка, а она между приступами боли спокойно советовала бы ему, как это надо делать.
– Дейзи! Настало время Англии начать новую войну или вас заинтересовала какая-нибудь новость помельче?
Это вовсе не был мягкий, успокаивающий голос человека, который готов помочь ей произвести на свет его собственного сына, но зато это был, без всяких сомнений, Джайлз Кинкейд. Встрепенувшись, Дейзи выпустила из рук газету, и та, шурша, упала на пол.
– Вы появились так неожиданно, что напугали меня… – На этот раз она говорила совершенно искренне.
– Не уверен, что это вообще возможно, – пробормотал виконт, – но здесь не место спорить, и к тому же нам пора: Артур и Питер уже интересовались, куда я вас спрятал.
Как только они покинули библиотеку, разговор тут же коснулся вчерашних подвигов Дейзи. Лорд Донкастер с хитрым огоньком в глазах поздравил ее и подмигнул Артуру, который еще утром выразил ее сестре свое восхищение.
– Я готов поклясться, что у вашего противника задрожали колени, когда он увидел, что вы подходите к нему, а зубы его застучали, словно испанские кастаньеты.
Дейзи весело рассмеялась:
– Мне кажется, вы преувеличиваете, сэр, но все равно спасибо за столь высокое мнение обо мне и о моих способностях.
– С вашей стороны это было очень смелым поступком, Дейзи, – лицо Артура неожиданно сделалось серьезным, – но мне бы хотелось самому оказаться там и убедиться, что бедная девушка не пострадала и не нуждается в дальнейшей помощи.
– Конечно, она нуждалась в помощи, но вовсе не в той, которую вы могли бы ей оказать, Артур! – Донкастер многозначительно усмехнулся, чем сразу же заслужил сердитый взгляд лорда Кинкейда.
На этот раз, идя под руку со своим «женихом», Дейзи чувствовала непривычное волнение. Сильный, высокий виконт был прекрасно одет, а его светлые волосы блестели еще сильнее, чем у Роуз. Дейзи было даже неудобно вспоминать о мечтах, которым она предавалась всего минуту назад.
Слава Богу, думала она, глядя на него краешком глаза, ей даже неизвестно, как выглядит каждая часть его прекрасного тела; но зато она уже имела возможность почувствовать, как мягки его шелковистые волосы и его губы.
Однако что за мысли для двадцатипятилетней старой девы?! Подумав так, она расправила плечи и улыбнулась про себя.
– Вы сейчас похожи на начинающую актрису, которая набирается храбрости перед тем, как выйти на сцену. – Лорд Кинкейд, внимательно взглянул на нее. – Могу я узнать причину вашего волнения, Дейзи?
– Мне кажется, вы в плохом настроении, и я не хотела бы понапрасну тревожить вас своими проблемами.
– Вот как? – Кинкейд удивленно вскинул брови. – Так это я в плохом настроении? Что ж, очень возможно. Я сегодня – предмет насмешек, потому что женщина, с которой я помолвлен, с воодушевлением бросалась спасать проституток на Друри-лейн.
– Я надеюсь, тот джентльмен получил хороший урок. – Дейзи тряхнула головой. – А что касается вас, Джайлз, то я не понимаю, почему вы стали предметом насмешек из-за того, что я защитила несчастную девушку от ночного грубияна. К тому же я одна сделала это, так пусть надо мной и смеются – мне это совершенно безразлично.
К счастью, в этот момент они наконец добрались до кондитерской, и, когда сели за стол, разговор стал общим.
Роуз и Артур продолжали спорить о том, что случилось прошлым вечером.
– Я тоже восхищаюсь Дейзи и знаю, что она поступила очень смело. – Роуз подняла взгляд на собеседника. – Но это был безрассудный риск. Я всегда так тревожусь за нее. Дейзи совершенно не думает о собственной безопасности. Артур спокойно выдержал ее взгляд.
– Думаю, вам не следует беспокоиться, – с улыбкой сказал он. – Дейзи прекрасно понимает, что хорошо и что плохо, и она из тех людей, кто всегда делает то, что считает нужным. Я верю, такие люди находятся под защитой. Под защитой Бога, разумеется. Скоро Джайлз станет ее мужем, и тогда он тоже позаботится о ней. Когда мы были мальчишками, он всегда в драках защищал меня, пока не понял, что я не дерусь вовсе не потому, что недостаточно силен: я вообще не верю в справедливость, установленную с помощью кулака. Правда, однажды я все же дал сдачи и таким образом доказал, что вовсе не столь уж беспомощен.
Неожиданно Артур рассмеялся, и Роуз, глядя на него, тоже засмеялась.
– Вы хотите сказать, что помогли бы той девушке вчера ночью? И это вы – священник? Артур приподнял брови:
– Разумеется. Именно потому, что я священник, точнее, человек, который хочет им стать. Мое служение посвящено бедным из бедных, но вы знаете, что бедны не только те, у кого нет денег: есть такие, кто лишен шансов иметь хороший дом, любящих родителей, наслаждаться природой и другими красотами жизни. Эти люди на самом деле очень несчастны, и они нуждаются в любви Бога не меньше, чем кто-нибудь другой.
– О, – сказала Роуз, – тогда очень жаль, что вас не было с нами прошлым вечером. Вы могли бы поговорить с той женщиной; я уверена, она была бы вам очень благодарна и навсегда изменила бы свою жизнь.
Артур снова улыбнулся ей своей доброй улыбкой.
– Ах, если бы все было так просто! Я знаю многих людей, которые отчаялись добиться хотя бы малейшего изменения жизни тех, кто беден сердцем и разумом. Но каждый должен помнить, как он ничтожен и как велик наш Господь. Каждый должен иметь веру, любить и работать. Притча о горчичном семени – моя любимая, и вы это знаете.
– Как счастливы, должно быть, ваши прихожане! – с восторгом воскликнула Роуз. – Скоро они будут иметь своим пастырем настоящего служителя Божьего.
