Шеннон Дрейк - Нечестивец
Там был и лорд Стерлинг. Его не одурачишь, не воодушевишь. Джордж просто обожал копать, как и все они, но никогда не забывал, что он — лорд Стерлинг. У него было чувство ответственности перед своей страной и королевой лично, перед своим родовым гнездом. Он разумно распоряжался своим имением, сдавая его в аренду, и не забывал о своих парламентских обязанностях.
Работу не оставлял ни на минуту. То и дело отстукивал телеграммы. Но между тем все успевал видеть и все знал. Этот мужчина был наделен невероятной наблюдательностью.
Леди Абигайл была сама доброта. А лорд Стерлинг, похоже, был выкован из стали. Но умерли оба.
Никому не дано обмануть смерть. Все они знали это, когда смотрели на жалкие останки древних египтян, возомнивших, что им уготована иная доля, и уносивших свои сокровища в загробный мир вместе с собой.
Внезапно сэр Джон всполошился и снова с отчаянием стал рыться в кипе газетных вырезок, выискивая нужную ему заметку из египетской газеты. Но его отвлек какой-то посторонний звук. Он оглядел темные углы кабинета, но ничего не заметил.
— Какой стыд, коллега! — побранил он себя. — Что, думаешь, мумии ожили и восстали?
Это усталость дает о себе знать. Он свалял дурака, явившись сюда среди ночи, но в последнее время на него свалилось столько работы! Пора уходить.
Он сунул бумаги и блокноты в ящик стола и со стуком задвинул его, встал и — вот странно! — отчего-то испугался. Испугался всерьез.
— Я ухожу! — громко объявил он.
Сэр Джон поспешил выйти и даже не стал запирать дверь кабинета — так и шел без остановки, пока не очутился на улице. Здесь, как и положено ему по должности, убедился, что ворота британской национальной сокровищницы надежно заперты. Затем кивнул дежурному полицейскому.
Он повернулся и быстро зашагал прочь от помпезного здания. Только у себя, в уютной квартирке, попивая чай с виски, осознал: его бегство из музея было вызвано тревожным ощущением, что туда проник злоумышленник. Но дежурный администратор как раз и обязан следить, чтобы никто не болтался по пустынным залам!
* * *
К своему удивлению, Камилла не закричала. Но ужас ее был так велик, что она не могла издать ни звука. Зато, похоже, весь замок слышал, как бухает ее сердце; этот звук набатным звоном отдавался в ее ушах.
В адской тьме не было видно ни зги, но все остальные чувства обострились до предела. Что-то коснулось ее плеч. Костяшки пальцев соскользнули по ее груди, едва прикрытой тонкой ночной сорочкой. Она уже инстинктивно поняла, кто перед ней, когда услышала свирепый прерывистый шепот:
— Камилла!
Он был в ярости. И без маски.
Ее страх ушел, и она почти успокоилась, почувствовав себя в безопасности. Слепо вытянула перед собой руки, в свою очередь коснувшись его лица, и ощутила под пальцами шероховатость кожи. Ее пальцы скользили по высоким скулам, прямому носу, полным губам. Она открыла рот, собираясь заговорить, но он перехватил ее руку и прошептал:
— Нет!
Девушка с трудом сглотнула слюну. Граф жестом приказал ей стоять на месте и исчез.
Она ожидала, что вот-вот хлынет поток света и разорвет вязкую тьму, но света не было. Камилла стояла, недвижима, касаясь холодного камня стен замка. Он, наверное, разыскивает светильник, подумала она. Ему ли не знать, он — хозяин этого замка.
«И вспыхнет свет, да откроется ей его лик. Дабы узрела она, что за чудище грозно скрывалось под маской».
Но света все не было. Она едва не вскрикнула, когда он вернулся, потому что не слышала шагов. Возможно, этот мрак помутил ее разум, потому что, когда он коснулся ее, Камилла — вот глупость! — задрожала и прижалась к нему и почувствовала, как напряглись его сильные мускулы под полотняной тканью одежды, облачавшей его руки и торс. Брайан наклонился к ней. Камилла почувствовала его дыхание над своим ухом и слово, которое он прошептал — просто и ясно:
— Вверх.
Она кивнула. Цепляясь за его руку, она повернулась. Слева была холодная как лед стена, а справа — тепло и жизнь высокого спутника, его ладонь, уверенно сжимающая ее запястье. Они поднялись по лестнице до самой часовенки, вошли внутрь, и он плотно прикрыл дверцу.
Камилла поняла, что граф уходил тогда не за светильником; он спускался в темную бездну, чтобы достать маску. У него их, видимо, несколько, поскольку та, что была надета на нем сейчас, совсем другая: простая, из тонкой дубленой кожи, ничуть не смахивающая на морду зверя — ни мифического, ни реального.
В часовне по-прежнему было сумеречно. И когда лестница и склеп остались за закрытой дверью, Камилла поняла, что теперь они действительно одни.
— Зачем вы это сделали? — спросила она.
— Вам было велено не бродить ночью по замку одной! — жестко произнес он.
— Я…
— Вам было велено не бродить ночью по замку одной!
Девушка выдернула руку и припустилась из часовни. Граф размашисто зашагал следом за ней. Когда он догнал ее, она почувствовала это и быстро обернулась. Но Брайан поступил неожиданно: подхватил ее и забросил на свое плечо. От неожиданности у нее перехватило дыхание. Камилла беззвучно открывала рот, пытаясь протестовать. Брайан решительно зашагал к лестнице холла. Когда он занес ногу на ступеньку, она попыталась привстать и соскользнуть на пол, но он сильно встряхнул ее, и девушка снова бессильно свесила голову ему на плечо.
Они миновали дверь ее комнаты и подошли к арке, ведущей в апартаменты графа. Он, толкнув ногой, распахнул дверь, захлопнул ее за собой тем же манером и небрежно сбросил Камиллу в одно из мягких кресел у очага.
Камилла непритворно дрожала, яростная и негодующая. Ее зубы выбивали дробь, а руки судорожно вцепились в подлокотники, она смотрела на него, и глаза ее метали молнии.
— Как вы смеете! Мне наплевать, что вы граф, а я — дочь проститутки! Как вы смеете!
Он присел перед ней на корточки:
— Как смеете вы! Вам велели не бродить. Как может гостья вести себя так вульгарно?
— Гостья! Я — заключенная.
— Вам же сказали — не бродить. Станет ли здравомыслящая особа разыскивать семейные склепы среди ночи — пусть даже ее заранее не просили не бродить здесь!
— Я слышала… Какой-то шум.
— Хм! И ринулись прямо к неведомой опасности?
Она и сама не знала, почему так поступила, не знала, как объяснить ему, что вынудило ее ринуться вперед, в то время как разум советовал ей вернуться.
Но то, что он сказал затем, просто оглушило ее.
— Чем вы на самом деле здесь занимаетесь?
— Что?!
— На которого из этих ублюдков вы работаете?
