Томас Шерри - Идеальная пара
– Вы ранняя пташка, лорд Тремейн, – заметила леди Ренуэрт.
– Люблю гулять по парку утром, когда в ветвях еще белеет туман. Как поживает лорд Ренуэрт?
– Все так же. Ни на что не жаловался с тех пор, как вы виделись с ним последний раз. Кажется, это было вчера, не так ли? – добавила она с лукавой улыбкой. Камден тоже улыбнулся; было очевидно, что жена лорда Ренуэрта отличалась не только красотой, но и умом. – А как здоровье леди Тремейн?
– Все такое же до неприличия крепкое, насколько я успел заметить вчера перед сном. То есть за ужином, разумеется, – поспешил уточнить маркиз.
– А вы успели перед сном понаблюдать за звездами? Вчера их было видимо-невидимо.
Камден вдруг вспомнил, как в вечер знакомства с леди Ренуэрт не моргнув глазом объявил себя астрономом-любителем.
– Увы, я больше люблю о них читать, чем наблюдать.
– В свете по сей день мало кто знает, какую именно область исследует лорд Ренуэрт. Стыдно признаться, но я сама долгое время после свадьбы понятия не имела, что он занимается наукой. Простите мое любопытство, милорд, но как вы познакомились с его публикациями?
– Видите ли, я регулярно читаю научные статьи, чтобы потешить свое любопытство и одновременно узнать о последних достижениях технического прогресса. – На сей раз он нисколько не кривил душой. – А выдающиеся способности лорда Ренуэрта просто нельзя не отметить.
Здесь он тоже не покривил душой. Лорд Ренуэрт, безусловно, обладал выдающимся умом. Но в век, когда наука стремительно шагала вперед, а машины становились все более совершенными, он был всего лишь скромной звездочкой в галактике ярчайших светил. Камден не выделил бы его из общей массы, не будь он первым любовником Джиджи.
– Спасибо. – Леди Ренуэрт просияла. – Я полностью разделяю ваше мнение.
И она уехала, дружески помахав ему на прощание. Четырнадцать часов сорок три минуты. Неужели этот день никогда не кончится?
– Простите, леди Тремейн…
Джиджи, высматривавшая Фредди в толчее на балу у Карлайлов, остановилась.
– Слушаю вас, мисс Карлайл.
– Фредди просил передать вам, что он в саду, – сказала мисс Карлайл. – За шпалерой роз.
Джиджи чуть не расхохоталась. Только Фредди в простоте своей мог сказать девушке, тайно в него влюбленной, что он будет ждать другую «за шпалерой роз» – в месте весьма уединенном.
Джиджи заставила себя улыбнуться.
– Спасибо, но, наверное, ему не стоило вас затруднять!
– Мне нисколько не трудно, – ответила девушка.
Мисс Карлайл была скорее интересной, чем хорошенькой. В двадцать три года она начинала свой четвертый сезон, и многие полагали, что мисс Карлайл не заинтересована в замужестве, поскольку в двадцать пять она должна была вступить в права довольно солидного наследства и притом упорно отклоняла все предложения руки и сердца, которые ей доводилось получать.
«Интересно, ходила бы сейчас мисс Карлайл в девицах, если бы Фредди не влюбился в мою художественную коллекцию? – подумала Джиджи. – Очень может быть, что только из-за моих картин он решил, что мы с ним родственные души?» При мысли об этом Джиджи невольно улыбнулась. Ведь она-то покупала картины в надежде порадовать и задобрить Камдена.
Ну почему она никогда не говорила Фредди, что будущее заботило ее куда больше прошлого и что она редко задумывалась о смысле жизни? Джиджи почувствовала угрызения совести. Расскажи она ему обо всем, сейчас Фредди, наверное, обручился бы с мисс Карлайл, у которой в отличие от нее совесть была чиста – ведь она не отдавалась за его спиной другому мужчине.
Как она могла строить из себя мученицу, преисполненную благородных намерений, когда ей даже не удалось испытать должного отвращения во время торопливого совокупления с мужем? И ведь до сегодняшнего утра она даже не вспоминала про Фредди!
Джиджи нашла его в крохотном саду, где он вышагивал но узкой дорожке.
– Филиппа! – Фредди подошел к ней и накинул ей на плечи свой сюртук, от которого исходил резкий запах скипидара.
Она посмотрела на него с улыбкой:
– Ты опять рисовал в вечернем костюме?
– Нет, я пролил на себя соус за обедом, – смутился молодой человек. – Но дворецкий его отчистил. По-моему, неплохо получилось.
Маркиза провела ладонью по его щеке.
– Надо попросить портного, чтобы он сшил тебе несколько сюртуков из клеенки.
Фредди весело рассмеялся.
– Представляешь, именно это говорила мне мать! – закричал юноша.
Джиджи вздрогнула. Неужели она обращается с ним по-матерински? Да, очень может быть. Хотя прежде она не замечала за собой ничего подобного.
– Знаешь, что мне сказала Анжелика Карлайл? – спросил Фредди. – Она сказала, что я уже не маленький и мне пора бы остепениться. И еще она сказала, что я не спешу приступать к следующей картине, потому что боюсь провала и потому что я редкостный лентяй.
Они обогнули шпалеру роз и уселись на скамеечку, надежно укрытую от любопытных глаз. Должно быть, именно здесь мисс Карлайл получала предложения руки и сердца.
Снова рассмеявшись, Фредди заявил:
– Хотя ты и говорила, что она обо мне высокого мнения, сегодня мне так не показалось.
Джиджи нахмурилась. Единственная картина, которую Фредди закончил в последние месяцы, висела у нее в спальне. Она постоянно спрашивала, как продвигается работа над его следующей картиной, но никогда не придавала особого значения его творчеству – считала его занятия живописью не более чем увлечением, забавой скучающего джентльмена.
Но мисс Карлайл смотрела на это по-другому. И на самого Фредди она смотрела по-другому. Джиджи с радостью потворствовала «художественным метаниям» Фредди; до тех пор пока он ее обожал, он мог хоть с утра до вечера валяться в шезлонге – это ее нисколько не волновало. Но мисс Карлайл, видевшая во Фредди неотшлифованный алмаз, считала, что он добьется больших успехов, если только проявит усердие. Была ли ее любовь к Фредди чище – или корыстнее? Может, Фредди и сам был бы не прочь раскрыть свой талант?
Юноша положил голову ей на плечо, и оба погрузились в молчание. В такие минуты, когда его голова покоилась у нее на плече, а ее пальцы ерошили его густые волосы, на Джиджи всегда снисходило умиротворение. Но сегодня ей никак не удавалось обрести вожделенный покой.
Неужели Камден прав? Неужели ее любовь к Фредди – самообман? Маркиза энергично покачала головой. Нет, конечно же. И вообще она не должна думать о муже, сидя рядом с возлюбленным.
– Вчера лорд Тремейн говорил со мной очень доброжелательно, – сообщил Фредди. – Да-да, благожелательно, хотя мог бы отчитать меня как следует, а я не посмел бы возразить.
