Хизер Грэм - Повелитель волков
Но вот он ее увидел, и гнев его как рукой сняло.
За время, что они не виделись, в ней произошли необыкновенные перемены. Уже тогда Конар заметил, что из юной девушки она стала превращаться в женщину, но то, что он увидел перед собой сейчас, превзошло все его ожидания!
Стройная, изящная, грациозная, она двигалась легко и непринужденно. В каждом ее движении сквозило очарование женственности. И это лицо — такое прекрасное, необыкновенное…
Обворожительные ямочки на щеках, длинные густые ресницы, шелковистые блестящие черные как смоль волосы.
Колдовские глаза с бездонной фиолетовой глубиной были неотразимы. Конар никогда не видел ничего прекрасней этих глаз. По правде говоря, он никогда не встречал женщины более прекрасной. Но самое потрясающее, что эта женщина — его жена!
Конара не удивило, что она не вышла встречать его на берег. Она всегда делала все наперекор ему, лишь бы показать, какое отвращение она испытывает к викингам.
Но увидеть ее с Грегори — это было уж чересчур! Он сразу припомнил тот день, когда она разговаривала с мальчишкой из крепости, и то же самое чувство жгучей ревности охватило его с такой силой, что он едва не задохнулся. Сердце бешено заколотилось, и ему пришлось приложить все усилия, чтобы хоть немного взять себя в руки.
Ох, уж эта Мелисанда! Просто невероятно! Мало того, что она отвергает его, она решила и вовсе расторгнуть их брак. Он видел по ее гордо вздернутому носику и горящим глазам, что она полна решимости сражаться с ним до конца.
Она забыла только одну очень простую вещь, что она — его законная жена. Он занял место Мэнона, крепость — его, владения принадлежат ему, и она — тоже принадлежит ему. Он понял сегодня, что судьба их связала, и отныне они будут вместе.
Сейчас он желал ее настолько сильно, что не мог думать ни о чем ином. Она лежала под ним в прохладном потоке ручья, напоминала ему нимфу — мраморное тело, розовые лепестки губ.
Мелисанда попыталась выбраться из-под него. Но не могла сдвинуть его ни на дюйм. Глаза ее сердито горели.
— Вы не имеете никакого права…
— В самом деле?
В фиолетовой глубине ее глаз засверкали молнии.
— Вы вообще не вспоминали обо мне все эти годы!
— Простите же мне мою забывчивость! Я намерен сейчас же исправиться!
Он прильнул к ней губами, поглаживая рукой по щеке. Она с силой уперлась ему в плечо и, извиваясь, все пыталась высвободиться. Но он даже не шевельнулся; он был занят другим: эта женщина имела вкус сладкого вина и аромат мяты, и не в силах оторваться от нее он целовал ее жадно, страстно, безудержно.
— Вы не можете это делать здесь. В лесу.
— Почему? Мне здесь очень нравится! Ручей, шелест листвы, легкий прохладный ветерок. Вы же именно здесь собирались заняться этим с другим мужчиной?!
Она отчаянно замотала головой:
— Вы пришли в момент… Это чисто дружеский поцелуй.
— Я очень люблю такую дружбу.
— Просто нежный поцелуй.
— И это вы называете поцелуем?! — Конар презрительно фыркнул.
— Вы хотите сказать, что ваш поцелуй лучше? возмущенно вскрикнула она.
— Конечно, — промурлыкал Конар. — И вы должны были это почувствовать.
— Ваш меч скоро поржавеет, если мы так и будем лежать в ручье, — предупредила она.
— О, мой меч скоро будет обнажен! — с усмешкой сказал он.
Она побледнела от испуга. Глядя в ее широко распахнутые глаза, Конар внезапно с облегчением понял, что у нее с Грегори ничего не было, кроме поцелуя, и, конечно, все это время она надеялась на отмену брака.
Вопреки себе, он вдруг почувствовал некоторую жалость.
Мелисанда чутко уловила смену его настроения.
— После столь долгих лет! — прошептала она. — И вот так, здесь!
— Ну хорошо, а если не здесь?..
— Пожалуйста…
Он медленно, в раздумье покачал головой.
— Ну, и что я буду иметь с этого? — спросил он.
— Сегодня ночью я сделаю все, о чем вы меня попросите. Все, как это должно быть.
— А-а, ты просто тянешь время, Мелисанда.
— Вы столько времени пренебрегали мной, милорд, что час или два не имеют значения.
— Ну, все меняется на этом свете. Вот и ты, к примеру, сильно изменилась.
Мелисанда почувствовала, что он уже поддается ее уговорам, и решилась сказать:
— Я постараюсь, чтобы вы не были разочарованы. Это была победа. Она это увидела по его глазам. Но все же ему не захотелось так легко уступать.
— Мне нужно, чтобы жена меня ждала и с готовностью принимала, свежая, благоухающая.
Она молчала. Конар понял, что она только и ждет, когда он, наконец, ее отпустит.
— Ну, так как, Мелисанда, ты даешь мне обещание?
— Да!
Ему до смерти не хотелось ее сейчас отпускать. Однако она дала обещание, и ему было очень интересно посмотреть, как она будет его выполнять.
Он поднялся и подал ей руку. Она, избегая смотреть на него, быстро развернулась, чтобы уйти, но он остановил ее.
— Там моя лошадь, — пояснила она.
— Ничего, мы вернемся на Торе.
Он подсадил ее в седло, и они поскакали. Когда они приближались к дому Эрика, она вдруг спросила с подозрением:
— А почему вы столь внезапно приехали за мной? Он не отвечал, и Мелисанда повернулась к нему, пытаясь заглянуть в его глаза.
— Я скажу тебе сегодня ночью, любовь моя.
Он спешился во дворе. Мелисанда хотела спрыгнуть сама, но Конар поднял ее на руки и поставил на землю.
— Конар!
К ним спешил Эрик.
Мелисанда попыталась было улизнуть, но Конар притянул ее к себе. К ним подходил Эрик, хмуря брови.
— Конар, я вижу, ты нашел свою жену. С вами все в порядке?
Конар улыбнулся:
— Все прекрасно, Эрик. Мелисанда была так счастлива меня видеть, что в порыве страсти столкнула в воду, и мы оба искупались.
Мелисанда, стоя возле него в промокшей одежде, не решалась возражать, «Да она же совсем замерзла», — сообразил Конар.
— Идите в дом, миледи. Я скоро приду.
Она поспешила прочь. Эрик хлопнул брата по плечу.
— Пойдем, отведаешь потрясающего вина.
— Извини, я такой мокрый…
Они вместе вошли в дом. Рианнон накрывала на стол в гостиной. Она сказала, обращаясь к Конару:
— Я приказала отнести твоей жене горячей воды. Вы оба так промокли! — Она на мгновение запнулась, потом тише добавила: — Она в дальней комнате, слева по коридору. Твоя комната рядом, они соединяются небольшой дверцей, завешенной ковром. Надеюсь, ты доволен?
Конар осторожно обнял ее за плечи, стараясь не задеть своей промокшей одеждой, и чмокнул в щеку.
— Это замечательно, — подтвердил он.
— Я уже послала слуг, чтобы они и тебе принесли все, что нужно для мытья.
— А… — начал было Эрик.
— И вино, мой дорогой, — смеясь, сказала она.
